Времена огня и погибели (СИ) - Бочаров Анатолий Юрьевич (читать полную версию книги txt) 📗
Айтверн поднялся, едва не задев при этом локтем стоявшую на краю стола бутылку. Ноги держали его нетвердо, и Эдвард Фэринтайн поддержал герцога Запада, помогая ему не упасть. С трудом Артур выпрямился, постарался привести в порядок разбегавшиеся, спутанные мысли.
— Леди Кэмерон, — сказал он. — Мне кажется, я обидел ее сегодня вечером. Вы способны поговорить с ней и объяснить, что я не имел в виду ничего дурного? Если отказываетесь, я сам с ней поговорю. Можно сделать это немедленно, чтобы без лишних отлагательств.
Айтверн сделал шаг в сторону выхода из палатки, чувствуя, как подгибаются ноги. Фэринтайн вновь схватил его, придерживая за плечи:
— Я непременно поговорю с Кэмерон, конечно же. Я, но ни в коем случае не ты. Ты сейчас ничего толкового ей не скажешь, только сильнее рассоритесь. И вообще, вам нужно спать, герцог Айтверн. Спи, и пусть посетят тебя счастливые сны, — голос Эдварда был поистине убаюкивающим. Артур кивнул и позволил довести себя до занимаемого им шатра.
Артур Айтверн спал, но сны его совсем нельзя было назвать счастливыми. Ему снились дождь, слякоть, пронизывающий ветер. Военные походы, изнурительные путешествия, разорительные войны и предательства друзей. Все то, что наполняло его жизнь в текущем году — только в десятикратном объеме.
Ему снились люди, которых он не знал или не помнил — но которые, похоже, представляли для него некогда прежде немалую ценность. Они отворачивались от него, уходили, оказывались изменниками. В этих снах у Артура был сын — велеречивый, изящный, надменный, с гордым профилем и блестящими манерами. Этот сын поднимал против собственного отца восстание и приводил войска на последнюю битву.
Артуру снилась жена — сероглазая, спокойная, гордая, так похожая на Амелию Таламор, которая нравилась ему прежде и предложить которой свадьбу он в силу непонятных страхов не смог. Он любил эту жену до крика, до слез, до дрожи в пальцах и пьяных истерик — вот только лучший друг спал с этой женой у него за спиной, и в глазах придворных, узнавших об этом адюльтере, Артур видел презрительный хохот.
Снился меч, вонзенный в камень, как в старых легендах. Артур извлекал этот меч, легко, почти без усилия — и пламя разгоралось в тот миг в небесах.
Ему снились двери между мирами, что ныне закрыты. Артур знал, что способен их распахнуть. Откуда-то, непонятным чувством, таившимся в глубинах его существа, наследник Айтвернов понимал, что ему отпущена подобная сила. Зов рвался к нему издалека, исходил откуда-то из-за пределов Земли.
Дальше самых далеких миров. Дальше холодных темных планет, на которых Древние добывали драгоценности и металлы. В Бездне, из которой не возвращался ни один звездный корабль, но которую при наличии определенной власти можно преодолеть за единственный шаг.
Артур поднимался ступенями бесконечной винтовой лестницы, глядя на стены, чьи камни помнили слишком многое, вдыхая грудью пронзающий холод. Открой двери, шептали ему камни. Открой двери. Открой. Он выходил к обзорной площадке почти у самой вершины башни, и площадка эта, так похожая на ту, где в другом, позабытом сне он дрался с Александром Гальсом и едва не погиб, обрывалась в пустоту.
Впереди простиралась Бездна — но не темная, а сверкающая, наполненная светом тысячи лун и планет. Они блистали, замершие в пустоте, усеявшие космос, подобно причудливым соцветиям. Фиолетовое и золотое, алое и синее — от сияния звездных миров рябило в глазах. Ветер налетал порывами, но Артур стоял на ногах прочно. Голос раздавался за его спиной, и тогда Айтверн оборачивался.
Мужчина в старомодном светлом костюме, с короткими русыми волосами и тяжелым властным лицом, с крыльями призрачного света за спиной. Незнакомец говорил ему что-то, и было очень важно прислушаться, запомнить, понять. Но этого никак не получалось сделать, несмотря на все предпринимаемые Айтверном усилия. Голос незнакомца долетал словно с расстояния в тысячу миль. Все сказанные им слова тут же исчезали, смазывались, забывались. Артур старался прислушиваться, но все оказывалось тщетно.
Он просыпался в темноте своего шатра, ворочался с бока на бок на жестком ложе, засыпал вновь — и опять проваливался в муторные, изматывающие разум видения, похожие на те, что приходят мечущимся в лихорадке больным.
Холодные, тяжкие сны не оставляли его почти до самого утра. Ближе к рассвету Артур почувствовал, как кто-то, надежный и теплый, крепко его обнял. Открыл глаза, ощущая кожей, как длинные волосы, щекоча, падают ему на лицо. В предрассветных сумерках Айтверн едва смог различить лицо королевы Кэмерон, оказавшейся вдруг с ним в одной постели и склонившейся над его изголовьем.
Кэмерон не сказала ни единого слова, но Артур вдруг ощутил ставшую ему уже непривычной за минувшие дни безмятежность. Вдовствующая королева Эринланда была рядом, а значит, все будет хорошо — по крайней мере до тех пор, пока она не уйдет. Айтверн закрыл глаза и снова уснул — на этот раз уже крепко, глубоко, еще на целых полтора часа до утра.
Глава четвертая
Айна Айтверн сделала шаг вперед — и воронка пространственной двери поглотила ее. Мир вокруг померк, Большой Зал Тимлейнского замка без следа сгинул. На мгновение воцарилась непроглядная тьма, а следом за ней вспыхнул нестерпимый свет. Ослепительное сияние приняло дочь лорда Раймонда в свои сети, затем раздробилось, распалось на семь цветов радуги, окруживших ее хороводом. Девушка закричала, чувствуя, как жар и холод пеленают ее тело разом.
Лейвис держал крепко, не отпускал. Айна чувствовала его руку, ощущала сжавшие кисть неожиданно сильные пальцы, но не видела кузена вовсе. Боль нарастала, как если бы в кожу вонзали стальные иглы. Алое и голубое, желтое и синее, оранжевое и зеленое — цвета с бешеной скоростью вращались вокруг. Наследница Айтвернов подумала, что она, вероятно, находится внутри гигантского калейдоскопа. Или попросту сошла с ума. А может быть, это сон, как в книжке про Алису и кроличью нору, когда та упала в нее и думала, что будет лететь, пока не вывалится на другом конце света, где люди ходят по земле верх ногами.
Когда все закончилось, ей показалось, прошли годы. Айна потеряла равновесие, упала на твердый холодный пол. Девушку скрутило, она с трудом сдержалась, чтобы не вытошнить ужин. Перед глазами все еще плясали цветные пятна, наворачивались слезы. Кто-то склонился над ней, обнимая и помогая встать.
— Ну будет тебе, будет, малышка, — Лейвис Рейсворт прижал Айну Айтверн к своей груди, погладил по голове.
Троюродный брат разговаривал с ней так заботливо и нежно, как никогда прежде — и Айна, не выдержав, все-таки разрыдалась. События последних дней, заговор, в который сэр Роальд сумел девушку втянуть, побоище в Сиреневом Зале, присяга знати, сорванная внезапным взрывом, явление Гайвена во главе армии нечисти — все это накатило и обрушилось, подобно штормовой волне, и Айна заплакала навзрыд, как не делала уже наверно лет пять. Ей было все равно, где она и что с ней, куда они попали, выйдя через магическую дверь, и что теперь полагается делать.
Вновь вспыхнул свет — ровный и яркий, но уже не слепящий. Айна отстранилась от родственника, вытерла слезы бархатным рукавом платья и наконец огляделась. Свет струился с потолка — исходил с крепившихся к нему стеклянных панелей. Горели не все из них — но все же достаточно многие, чтобы можно было рассмотреть просторную залу, в которой Айна, Лейвис и королева Кэран оказались.
На мгновение дочери лорда Раймонда померещилось, что она вновь находится в подземных кладовых Малерионской крепости, куда однажды в восемь лет забралась вместе с братом. Только там в своей жизни Айна видела такое обилие диковинных старинных вещей.
Длинные столы, тянувшиеся вдоль стены, были уставлены приборами, в которых девушка с некоторым трудом опознала древние информационные машины. Широкие погасшие экраны, сделанные из материала, что не был стеклом, но походил на него. Управляющие панели, при помощи которых можно было отдавать команды или набирать текстовые сообщения — если верить книгам, описывающим изобретения Древних. Мэтр Гренхерн также рассказывал ей о подобных устройствах, как и о том, что ему не известно ни одного уцелевшего и при том исправного, способного работать.
