Сколько стоит корона (СИ) - Коновалова Екатерина Сергеевна (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

-- Не думала, что вы присоединитесь к охоте, милорд, -- сказала она спустя некоторое время.

Дойл скрипнул зубами, чувствуя, как по жилам растекается густая ярость. Он ненавидел любые намеки на собственное уродство, даже понимая, что от них никуда не деться. И особенно его злили такие -- касающиеся не внешней стороны, а его способностей. Пальцами здоровой руки он стиснул повод так, что побелели костяшки. Проклятье, он был одним из лучших мечников страны -- и все равно был вынужден слышать нечто подобное. Но он не успел ничего ответить, потому что леди Харроу продолжила:

-- У вас столько дел в столице. Это правда, что вы арестовали половину города?

Ярость схлынула.

-- Четверть, не больше, -- ответил Дойл и слабо улыбнулся.

Леди Харроу не ответила на улыбку.

-- Значит, на рыночной площади запылают костры?

-- Леди Харроу, боюсь, это не тот вопрос, который я могу с вами обсуждать. Чтобы утешить ваше... -- он хмыкнул, -- сострадательное сердце, заверю, что казнены будут только те, кто действительно виновен.

В этот раз она все-таки улыбнулась и завела разговор о природе и погоде, а Дойл сосредоточился на дороге и на звуке ее голоса -- в этом было что-то приятное: просто слушать, не вдумываясь в смысл. Поэтому он вздрогнул и едва не дал шпор коню, когда она произнесла:

-- Но я так и не знаю, когда вам снова придет в голову подозревать меня и, может, тоже упрятать в тюрьму, -- а потом добавила: -- да, я заметила, что вы меня не слушаете, милорд.

-- Я вас слушал, леди Харроу, -- ответил он.

-- Нет, -- она негромко засмеялась: -- но я на вас не в обиде. Мужчины часто уходят в свои мысли. Женщины вслушиваются в смысл, ловят каждое слово, а мужчины воспринимают тембр голоса.

Это звучало... абсурдно.

-- Не хотите ли вы сказать, что женщины внимательней мужчин? -- спросил Дойл, намеренно игнорируя ее слова о тюрьме и аресте.

-- Конечно, хочу. Но вы со мной будете спорить, рассердитесь -- поэтому давайте лучше говорить об охоте.

Он дернул плечом и неожиданно для себя сказал:

-- Терпеть не могу охоту.

Он не мог вспомнить, говорил ли это кому-нибудь хоть раз в жизни.

-- Нужно немного доблести и еще меньше ума, чтобы толпой, с собаками затравить одного оленя, -- как будто отвечая его мыслям заметила леди Харроу. -- Да, я тоже об этом думала. Но людям нужно развлечение. Правда... -- она задумчиво опустила плечи, -- почему-то предпочтение отдается тем, в которых проливается кровь.

Почти наверняка она снова подумала о казнях. Но вслух сказала другое:

-- Даже лучшее развлечение рыцарей -- турнир -- и тот существует ради крови.

-- Турнир предпочтительней охоты, -- сказал Дойл. -- И у вас будет возможность почувствовать контраст. Как только мы доедем до Оствудского леса и разобьем лагерь, король объявит ежегодный турнир Большой охоты.

Леди Харроу поджала губы, явно показывая, что ей эта новость не по душе. И Дойл ради разнообразия решил быть вежливым и сменил тему разговора.

Казалось бы, он должен был получать от происходящего удовольствие. В конце концов, он еще месяц назад перестал скрывать от самого себя влечение к леди Харроу, а сейчас они уже добрый час болтали как хорошие знакомые, и он имел возможность рассматривать ее тонкую фигуру, любоваться выбивающимися из-под маленькой шапочки волосами и белой шеей. К тому же, сейчас он был лишен необходимость смотреть на нее снизу, мучаясь от отвратительного чувства униженности.

Но что-то мешало ему наслаждаться дорогой. Что-то заставляло то и дело отводить взгляд от собеседницы и осматривать процессию. Как будто что-то должно было произойти.

Зов рожков, возвещающих стоянку -- единственную на пути к Оствудскому лесу -- Дойл приветствовал почти-то ликованием и, вежливо сопроводив леди Харроу к ее карете и слугам, во весь опор бросился вперед, туда, где уже разбивали королевский шатер.

-- А, -- махнул рукой Эйрих, -- вот и наш блудный брат.

Окружавшие его милорды угодливо захмыкали.

-- Надеюсь, дорога доставила вам удовольствие, ваше величество, -- сказал Дойл холодно. Смешки тут же стихли.

-- Полагаю, как и вам, Дойл. Мне говорили, что наше общество вы предпочли обществу значительно более прелестному.

В этот раз милорды не отважились издавать посторонние звуки и выражать восторг от очередной удачной шутки короля.

-- Вас ввели в заблуждение, ваше величество, -- отозвался Дойл, -- ваше общество невозможно предпочесть ничьему иному.

-- Я и не думал упрекать вас, дорогой брат, -- Эйрих сел на широкий деревянный стул, который уже вытащили из обоза, вытянул ноги, чтобы слуги стянули сапоги. Дойл, оглядевшись, подвинул себе какой-то тюк и тоже сел -- сапог, правда, снимать не стал. Милорды были вынуждены остаться стоять. -- Ты знаешь, как я был бы рад, реши ты наконец выбрать себе жену.

Милорды насторожились, явно пытаясь угадать, какова вероятность того, что выбор Дойла пал на дочь одного из них.

-- Ваше величество печется о благе всех своих подданных, -- едко заметил Дойл, -- и я благодарен за заботу о себе и о... своем ложе. Но брак в мои намерения не входит.

Милорды погрустнели.

-- Могу ли я просить ваше величество уделить мне несколько минут для личного разговора?

Эйрих кивнул и сделал милордам знак отойти, после чего тихо спросил:

-- В чем дело? Ты как на иголках.

-- Я беспокоюсь за тебя. Эйрих... что-то произойдет на охоте, клянусь тебе. Я не ошибаюсь в этом, ты помнишь.

Конечно, он помнил. Помнил, как во время войны не раз и не два Дойл подскакивал посреди ночи от этого болезненного чувства опасности, будя весь лагерь и вылавливая вражеских шпионов или предупреждая внезапные атаки на рассвете.

-- Я помню. Но сейчас не война.

-- Война не кончается.

-- Она закончилась, -- Эйрих рубанул рукой по воздуху и добавил тише: -- ты борешься с призраками прошлого.

Переубедить его было невозможно, поэтому Дойл просто попросил:

-- Не теряй бдительности.

После недолгого отдыха и холодного обеда снова двинулись в дорогу, но в этот раз Дойл наступил на горло собственным желаниям и остался возле Эйриха.

Глава 12

Несмотря на давящее предчувствие опасности, за время дороги не произошло ничего -- самым запоминающимся событием было отлетевшее от одной из телег обоза колесо. Но так как она тащилась позади, никому и в голову не пришло останавливаться и ждать, пока колесо починят, поэтому на скорости передвижения происшествие никак не сказалось.

Вид с холма на Оствудский лес открылся ближе к вечеру, когда солнце опустилось к горизонту. Эйрих шумно вдохнул воздух, раздувая ноздри, и крикнул:

 -- Трубите привал.

Загудели горны. Дойл тихо спросил:

 -- Здесь?

 -- Внизу собирается туман, ночь обещает быть сырой. Так что лучше встанем здесь, а утром спустимся к лесу уже без обозов и карет.

Действительно, в рассеянном вечернем свете был виден пока еще прозрачный, но уже собирающийся на ветках клочьями туман, да и ветер уже не казался теплым. Паршивое время для охоты -- осень.

Спускаясь на землю, Дойл не мог отделаться от смеси волнения и раздражения, рявкнул на Джила, слишком долго возившегося со шпорами, но, когда наконец его шатер был установлен, с удовольствием растянулся на тюфяке, давая отдых телу, но не уму.

Эйрих выбрал не худшее место для стоянки -- холм проще охранять и легче контролировать, чем опушку леса. Вот только это правило действовало с врагом снаружи. Сейчас же враг притаился изнутри.

Распорядок Большой охоты он знал наизусть. Сейчас, спустя час-полтора, когда окончательно сядет солнце, перед королевским шатром разведут огромные костры и, когда от их пламени станет светло как днем, начнется турнир Большой охоты. Никаких копейных сшибок -- только пешие поединки на мечах. Смерти в этот турнир не приветствуются -- в отличие от тяжелых ранений. Так что рыцари как следует покажут себя, попробуют урвать немного славы, а милорды подзаработают на ставках. Во время турнира король будет в наибольшей безопасности -- нет ничего проще, чем окружить его тенями на всякий случай, а толпа знати послужит дополнительной охраной. После будет пир -- за него тоже можно быть спокойным. Сон короля будут стеречь уже другие тени, отдохнувшие за время дневного сна в отдельной карете. Но вот следующее утро станет серьезным испытанием. Лес представляет собой отличное место для подлого удара. Лошадь может понести, дерево случайно обрушится от порыва ветра или магии, лучник промахнется и попадет не в оленя, а в короля...