Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ) - Вернер Тим (книга жизни txt) 📗
А наутро он замолчал. И свет ушел из глаз, и взгляд опустел. И с тех пор был пустым. Менялся лишь изредка, когда удавалось причинить кому-то боль или напугать до полусмерти. Тогда в глазах появлялись едва заметные безумные искры. А губ касалась мимолетная жесткая усмешка.
И каждый раз она вспоминала тот смех, что слышала перед тем, как вытащить его. И думала, что кривая ухмылка — эхо того смеха. Потому что Нивен не смеялся никогда.
Она помнила, как он впервые до полусмерти напугал гадалку Марлу. Как оставила их наедине лишь на мгновение, а вернулась — было поздно. Белая, как снег, Марла пятилась к двери, а это отродье сидело с ногами на столе, крутило в руках карту и ухмылялось.
— Что ты сделал? — рассердилась Алеста.
— Погадал, — ровно ответил Нивен. Он всегда говорил ровно. Голос его был чистым. Мертвым.
— Избавься от него! — посоветовала Марла и выскочила за дверь, громко ею хлопнув.
— Что ты сделал? — повторила она сквозь зубы.
Из-за Нивена она потеряла многих знакомцев и еще больше - клиентов. Его боялись. Серое ушастое существо, лишь отдаленно похожее на человеческого ребенка, перестало слушаться и сидеть в подвале. Более того — научилось выползать из подвала в самый неподходящий момент, потому что ему нравилось пугать всех вокруг. Оно любило, когда его боялись.
Марла мало чего боялась, да и его знала давно, но вот — и ее напугало.
Нивен не ответил, прокрутил в руке карту. И тогда она разозлилась. Она редко била его, но в тот раз не сдержалась - подошла и отвесила тяжелый подзатыльник. Он круто развернулся и врерился в глаза. Тогда он посмотрел на нее так, как никогда раньше не смотрел — показалось, что он сейчас в ее руку вцепится. Укусит, и укус будет отравленным. И все это — где-то глубоко-глубоко, потому что глаза — пустые.
Она отдернула руку, с трудом сдержалась, чтоб не отшатнуться. Сработал защитный механизм: Алеста часто имела дело с монстрами, и знала - покажешь свой страх, и тебе конец.
А он смотрел так еще несколько мгновений, потом бросил карту на стол и легко соскользнул с него.
А ведь эти карты были дороги Марле. Колода гадалки - как правая рука. И забрать карту из нее - что палец отрезать. И кусок сердца вырвать. И что такого надо было сделать - что он сделал, - чтоб она сама оставила палец и кусок сердца и хлопнула дверью?
Алеста подняла карту - там была Башня. Высокое строение, падающее под ударами молний. Это означало то ли крах основ мироздания, то ли новый этап в жизни. Подумала рассерженно: “Будет тебе новый этап, демоненок”.
И окончательно решила отдать его.
И никто не согласился бы принять такое, кроме Бордрера.
А он, не подозревая, что его судьба уже решена, уже тоже ушел за дверь. То еще кого-нибудь пугать, то ли играть с Псом. Пёс его почему-то любил. Наверное, был единственным, кто его любил. Она даже догадывалась, что и Нивен к Псу мог привязаться. По-своему, но привязаться.
Но не говорить же теперь Бордреру, что слабое место Нивена — ее Пёс. Потому что — она была в этом уверена — если Нивен решит, что это надо для дела, он и Пса расчленит без труда. И ничего не дрогнет внутри, ничего не изменится в глазах — там будет все так же пусто.
— Орден Чистильщиков, — заговорил Бордрер, отвечая на ее вопрос, — занят более важными делами, чем преследование одного спятившего уродца. Потому и зашел к тебе, ведьма. Он на моей совести. И на твоей. Я его привел, я и решу вопрос с ним. А ты подскажешь, как.
— Я и рада бы, — соврала она, — но не знаю, как помочь.
А вот последнее было правдой.
Бордрер вновь надолго уставился в ее глаза, потом опустил взгляд на кости, что так и лежали рядом с ней. И так же долго изучал их. Наконец с тяжелым вздохом поднялся, побрел к выходу.
Он сильно сдал с того времени, как она видела его в последний раз. С другой стороны, когда это было? Лет десять назад? А люди стареют быстро, очень быстро. В дверях Бордрер обернулся и предупредил:
— Если ты как-то помогаешь ему, тебе это выйдет боком.
— Угрожаешь? — удивилась она.
— Нет, — вздохнул и отмахнулся он. — Не меня тебе стоит бояться, ведьма. Его.
И вышел.
Пёс проводил утробным рыком.
А она вновь взялась за кости.
***
Прежде чем уйти, Бордрер еще раз обернулся на ее окна. И подумал, что глупая ведьма зря отпирается. И что она, должно быть, куда сильнее, чем все считают. Потому что Нивен уже не раз, будто случайно, выживал там, где выжить невозможно. И вот сейчас — опять.
О подаренном ведьмой амулете он не знал.
***
Алеста же не знала, что амулет уже много лет как был сорван с шеи и заброшен в глубокую темную пещеру, потому теперь ее шепот помогает разве что летучим мышам да змеям, которые там обитают.
Глава 14. Мадаг
— Ура, — пробормотал себе под нос Йен, — я вышел...
Шагнул на дорогу, огляделся и задумчиво спросил:
— А куда я вышел?
Естественно, ему никто не ответил.
Конечно, хорошо было выбраться из лесу и увидеть наконец ровную дорогу и даже следы от колес на ней. С другой - за поворотом вполне могли оказаться Троллевы ступени, ведущие к Даарским воротам.
Трудно не сбиться с пути, ориентируясь в лесу по принципу “идти в сторону, противоположную направлению полета виверны несколько дней назад”. Да какое там направление! Йен уже не помнил, сколько именно дней прошло с тех пор, как он решил идти на Юг.
Кажется, еще немного — и вообще забудет, кто он такой.
"А кто ты, кстати, такой?" — задумчиво обратился к себе. Но решительно мотнул головой, отгоняя несвоевременные мысли. Сосредоточился на настоящем. Сейчас не важно, кто он такой. Сейчас важно — куда ему дальше.
Посмотрел в небо, по сторонам. И снова в небо. Развернулся в одну сторону, потом — в другую. Тяжело вздохнул, развернулся в третий раз и решительно направился вперед, а заодно прекратил пытаться понять, где именно тут перед.
Ноги, стертые, наверное, уже в кровь, он почти не чувствовал - одеревенели от боли и усталости. Но крови под сапогами видно не было, и Йен пытался двигаться так, будто ее там и правда нет.
Его обгоняли несколько раз - повозки, телеги, всадники. Объезжать начинали еще издалека, но, поравнявшись с ним, лошади все равно норовили рвануть в сторону, чтоб оказаться еще дальше. Как можно дальше от него.
- Да ладно, — бормотал он им вслед, — можно подумать... не такой уж я и страшный...
И нечего так шарахаться — расшибутся же. А потом охотники выйдут на него по следу из приключившихся дорогах смертей. Правда, даже если б ему вот прямо сейчас какая-нибудь гадалка клятвенно пообещала, что так оно и будет, он черта с два свернул бы с дороги.
Все, что угодно, только не снова лес.
Там ветки колючие, ноги подворачиваются на корнях, спать холодно, а спина после проведенных на земле ночей не болит только потому, что он уже ничего не чувствует от боли.
А еще эти звуки... И грязь. И насекомые. Раньше Йен и не подозревал, что в мире существует столько насекомых, скольких встретил в одном чертовом лесу!
Когда впереди показалась стена, ограждавшая поселение, Йен ускорил шаг, чтобы перебраться через нее, не растрачивая время на поиски ворот. Тем более, что стена больше напоминала забор. Подошел, схватился за край, подтянулся, вышел на прямые руки, перебросил ногу... А потом перевалился через стену и мешком упал на землю.
Он слишком устал для красивых приземлений. А что больно — так все равно все тело болит.
— И снова грациозненько... — пробормотал Йен. Поднялся медленно, с усилием. И встретился взглядом с одиноко стоящим в нескольких шагах местным жителем.
"Так, оружием в меня не тычет... Собаки не бросаются... Уже лучше... Только вот воняет страшно"
Спиртным от него, мелкого, небритого и нечесанного, несло так, что хоть обратно, прочь из города лезь. Йен придержался за забор, чтоб не упасть. Прокашлялся и спросил:
