Линда (СИ) - Васичкина Екатерина Васильевна (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Еще несколько минут прошло в полном молчании. Пострадавшие приходили в себя, более крепкие деликатно мучились от любопытства, и только Бронюс продолжал работать.
Наконец он замер в кресле, явно получив какой-то результат и пытаясь в него вникнуть. Так пошло еще с полминуты, после чего флегматичный специалист обернулся к коллеге и приглашающе кивнул, запрашивая консультацию.
Никита подсел к нему, так же молча попытался вникнуть.
Линда подключилась к монитору, не утруждаясь перемещением, как всегда блеснув голубыми глазами.
Они долго пытались понять увиденное, каждый поодиночке. Переглядывались недоуменно, надеясь, что другие окажутся сообразительнее.
— Что ж это такое-то? — Бронюс первым осознал, что заговорить придется, даже признав тем самым позорное поражение.
— Тетрионная радиация! — Никита пробормотал это так серьезно, что Линда не выдержала и рассмеялась.
— Точно! Она самая!
— Что? Какая радиация? — вынужденному бездействовать в ожидании ответа «знатоков» медику захотелось подойти и потрясти этих задумчивых, чтобы быстрее соображали.
— Тетрионная. Это опять из моего любимого сериала. Его авторы, как собираются напустить на героев какую неведомую напасть, так сразу обзывают это дело тетрионной радиацией. Или тетрионными частицами. Не суть. В данном контексте синоним выражения «непонятная ерундовина».
— Понятно. Так что ж вы тогда в такой ужас пришли, раз ничего не поняли? Может, там ничего страшного?
— Да нет, ужас там как раз самый настоящий, — Линда встала на ноги и принялась расхаживать по кабинету как лектор по аудитории, — похоже я знаю, что это такое. И у меня к тебе Никита только один вопрос. Твой эсклибур сможет меня убить?
— Не знаю. Скорее всего. Почему спрашиваешь?
— Может и незачем. Просто так, на будущее. А знаете что, друзья мои, — она вдруг счастливо улыбнулась и потянулась всем телом, — а идите ка вы по домам! Вы мне тут ничем не поможете. А завтра приходите на работу с утра. Чует мое сердце, завтра все будет ясно и понятно. Идите. И охрану отпустите.
С места не двинулся никто. Все они смотрели на Линду, и ни один не верил ее счастливой улыбке.
Что-то происходило. Что-то, чего они не понимали, но каждый по-своему чувствовал, что оставлять девушку одну сейчас опасно. Привычка доверять ее решениям боролась с природной интуицией и весьма неординарным, независимым мышлением, которыми каждый был наделен в полной мере. Да и насколько бы разными они не были, прикрывали друг друга почти рефлекторно, четко осознавая свои слабые и сильные стороны. Как в слаженном механизме, каждый был здесь на своем месте и только все вместе они имели какую-то силу.
— Идите. Правда. Мне сейчас надо подумать в одиночестве. Все завтра. Я вам обещаю, завтра вы во всем разберетесь. Идите.
Они переглянулись. Недоверчиво присмотрелись к начальству. И молча стали собираться, четко осознавая, что происходящее вопиюще неправильно.
Команда исследователей паранормальных явлений сидела за столиком в кафе и молча поглощала заказанную пищу. Время от времени коллеги переглядывались, кто-нибудь открывал рот, чтобы заговорить, но умолкал, так и не начав фразу.
Нельзя сказать, что события последних дней сильно выбили их из колеи. Даже Элеонора, на долю которой выпало существенно большее количество впечатлений, успела успокоиться, извиниться за постыдную истерику и заверить товарищей в своей полной работоспособности. Просто сумбурное мельтешение, в которое превратилось их текущее дело, требовало неспешного осмысления, и каждый про себя пытался привести мысли хоть в какое-то подобие порядка.
Сложнее всего этот процесс протекал у Элеоноры. Девушка вспоминала все увиденное волшебным зрением Линды, но мало что могла понять. А понять надо было непременно. Что-то важное увидела там начальница. Что-то случилось тогда, незамеченное никем, кроме них. Девушка понимала, что свои наблюдения следовало обсудить с более опытными коллегами, но боялась отвлечь их от раздумий. Вдруг, они до чего умного додумаются? Должны додуматься!
— Ладно. Или мы расходимся по домам или давайте уже все обсудим. Так мы ни до чего не дойдем, — Никита налил себе чая и грустно вздохнул.
— Чего мы сразу-то домой не пошли? Никто не знает? — Кирилл с усилием потер виски, пытаясь отогнать начавшуюся еще в офисе головную боль.
— Есть хотели? — предположение девушки было логичным, но каким-то неубедительным. Поесть они и дома могли, — давайте все же поговорим. Вы что-то поняли? Что случилось-то? Мы ведь часто всякое неизвестно что на работе видим, но при этом у Линды не приключаются такие выплески.
— Действительно, все это как-то подозрительно, Кирилл, ты больше всех ее знаешь. Такое раньше случалось?
— Я не замечал.
— Как думаете, она испугалась чего-то? — Никита отпил из чашки, чуть поморщился, явно неудовлетворенный вкусом, но отставлять чашку не стал, надеясь, что за важным разговором выпьет и не такое.
— Возможно. Я ничего не понял. Нориэль, а ты? У тебя же суперинтуиция?
— У меня. Я очень хорошо почувствовала ее переживания, но понять не смогла. Она испугалась, обрадовалась, разозлилась, развеселилась и все это одновременно. В первый момент. А потом все затопило какое-то обреченное ожидание. Но тоже очень сильное. Собственно, раньше я у нее таких сильных эмоций вообще не наблюдала. А вы?
— А мы, в отличие от некоторых, — нормальные люди и видим только то, что нам показывают. Так что, кто ее знает. Никита, да пей ты уже нормально свой чай! Что ты морщишься после каждого глотка?
— Так ведь гадость же!
— Тогда не пей.
— Я замерз. И вообще, чего ты пристал? Как хочу, так и пью!
— Кирилл, не обижай человека, — девушка встряла совершенно неожиданно для себя. Во-первых, в защите блондин не нуждался и сейчас покосился на нее удивленно и даже настороженно, а во-вторых, его никто и не «обижал», так, застольная беседа, — он, в отличие от нас с тобой в этом деле разбирается! Я вот только что решила, что теперь всегда буду с ним советоваться, прежде чем продукты покупать. Он вот меня недавно пельменями угощал, так таких пельменей даже моя мама не делает! А у него покупные были! Представляешь?!
— Серьезно? — одинокому холостяку Кириллу тема сразу показалась вполне животрепещущей, — что за пельмени?
— Да тут недалеко в кулинарии продают. Действительно, там вообще все продукты очень качественные. Итак, мы имеем неизвестное науке поле, вызвавшее бурю эмоций у нашей предводительницы и толкнувшее ее на не вполне адекватные поступки. Неизвестный нам хозяин этого поля и его верный слуга. Тоже паранормальный, но насколько, мы не знаем.
— Он оборотень. Мы с Линдой видели, как он трансформируется.
— Серьезно?! Настоящий оборотень?! А в кого он превращается?! А они бывают на самом деле?!
— В волка. Бывают.
— Ой! — Нориэль вдруг прекратила восторгаться и почти испуганно посмотрела на собеседника, — я же… ты же… Кирилл! Я же тебя сегодня видела! Ты такой же!
Мужчины резко выдохнули и во все глаза уставились на коллегу с совершенно одинаковым выражением напряженного любопытства. Тот факт, что с коллегой что-то нечисто, был очевиден для них с самого начала. Но оборотень! Это было неожиданно и крайне любопытно. Не смотря на пристрастие обоих к научной фантастике, встреча с фольклорными элементами всегда была волнительной, а уж такое близкое знакомство и вовсе представлялось весьма перспективным как с научной, так и с чисто познавательной точки зрения.
Девушку же тревожили более прозаические вещи. В любимой ею литературе, всяческие волшебные существа обычно не были рады раскрытию своего инкогнито.
— Я зря это сказала, да?
— Мягко говоря, да.
— Извини, — выражение ее лица стало таким несчастным, что даже Кирилл не нашел в себе сил злится, — я не подумала. Просто вспомнила и вот… прости, а?
— Давайте не сейчас. Что мы там собирались обдумать?
— Знаете, мне кажется, я что-то понял. Но не уверен, — доселе молчавший Бронюс флегматично полез в сумку и достал на белый свет планшетник, с которым никогда не расставался, — мы все время пытались понять, что такое Линда.
