Дочь кузнеца - Сергеева Ольга И. (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗
Занила кивнула головой.
- Ты поняла меня?
- Я буду молчать, - Занила еще раз кивнула.
Воевода легко вскочил на колоду, валявшуюся рядом со столбом, и длинный нож легко рассек веревки, стягивавшие запястья рабыни. Занила рухнула в снег, притоптанный сапогами воеводы. Тот обернулся на мальчишку-дружинника, все еще стоявшего неподалеку:
- Позови холопов, пусть отнесут ее в клеть. И, - воевода вплотную подошел к мальчишке, - ты тоже будешь молчать!
Мальчишка поспешно закивал головой. Воевода хотел уже было уйти, но что-то остановило его. Он вернулся к столбу и посмотрел на маленькую рабыню, скрючившуюся на снегу. Он помнил, как вчера утром в приступе бешеной ярости бил и пинал ее ногами. Да, он пнул ее три или четыре раза. Он слышал, как хрустнули сломанные ребра. Он видел, как изо рта девочки потекла кровь. Когда он раздевал и подвешивал ее к столбу, ее тело было похоже на один сплошной синяк. Поэтому сегодня ночью он и не удивился тому, что она умерла. После такого не живут! Он и не рассчитывал, что девчонка сумеет выкарабкаться, ему просто нужно было, чтобы она заговорила! Сейчас она лежала на снегу, даже не пытаясь двигаться. Очевидно, ее мышцы совсем задеревенели, но на ее теле не было синяков! На ее коже не было ни одной царапины! Когда она говорила с ним, она дышала ровно, а так нельзя дышать со сломанными ребрами! Провисев два дня на столбе, она не просто было еще жива, она было здорова!
Воевода развернулся и пошел прочь: сегодня ночью он узнал слишком много!
Глава 5. Маленькая рабыня
Солнце забыло, что наступила зима. Солнце грело так, что выпавший снежок превратился в грязную жижу, хлюпающую под ногами. В деревнях, наверное, дороги уже успели превратиться в настоящие болота, развезенные колесами телег, но здесь, в самом центре города, недалеко от холма, дороги были вымощены прошлой весной толстыми бревнами, которые не успели еще сгнить, только потемнели за лето.
Впрочем, Заниле, чтобы промочить ноги, оказалось достаточно одной совсем небольшой лужи. И дело было вовсе не в том, что она не старалась обходить их, перепрыгивая с бревна на бревно, просто особо выбирать дорогу ей не давали: воевода тащил ее за собой словно собачонку, туго стянув запястья грубой веревкой, конец которой закрепил у своего пояса. Занила не пыталась сопротивляться. Она не произнесла ни слова, она даже не взглянула на него, всю дорогу упрямо разглядывая жалкие тряпки, которыми были обмотаны ее ноги и которые заменяли ей обувь. Она рабыня... Княжеская дань!
Еще бы только знать, куда ее ведут!
Сегодня на рассвете ее разбудил ворох одежды, упавший ей на лицо. Она вздрогнула, открывая глаза, и успела заметить мальчишку-холопа, поставившего возле порога плошку с водой, прикрытую куском хлеба. Занила огляделась. Она была в той же клети, в которой провела первую ночь в крепости, но вот как она здесь оказалась? Последнее, что она помнила, это как воевода снимал ее со столба. Еще она помнила то, что она ему сказала. Правда, в последнем Занила была не совсем уверена, не было ли это бредом ее воображения? Впрочем, если она все еще жива, и ей даже принесли какую-то еду и одежду, значит, с воеводой она все-таки разговаривала.
Занила доползла до порога, схватила плошку с водой и жадно осушила ее. Вода была ледяная, так что у нее заломило зубы. Занила заподозрила, что в плошку просто набрали снега, а затем позволили ему растаять. Впрочем, ей было все равно. Она с не меньшей жадностью впилась зубами в кусок хлеба. Он был жестким, кислым и пах чем-то затхлым. Впрочем, пятен плесени Занила на нем не заметила. Или, может быть, света, проникавшего в клеть сквозь щель под дверью, было просто недостаточно, чтобы ее разглядеть.
Покончив с едой, Занила обратила внимание на тряпье, сто принес ей мальчишка-холоп. Хотя, может быть, зря она так грубо подумала о своей будущей одежде. Она, конечно, была не новой и даже не совсем чистой, но зато из толстой теплой ткани. Занила отложила в сторону кусок мешковины, завернувшись в который спала, и поспешно натянула на себя штаны, длинную широкую рубаху, которая когда-то, наверное, была ярко-красного цвета, и облезлый тулуп из овчины (первоначальный цвет установить не удалось). Вся одежда была заметно велика ей. Впрочем, это как проблему Занила не рассматривала. Проблема была в том, что об обуви для нее никто не позаботился. А на улице, насколько она помнила, лежал снег. Недолго думая, Занила разорвала на длинные полосы мешковину, которая была у нее, и принялась обматывать ей ноги.
Она как раз кое-как закрепила на щиколотке левой ноги последнюю полоску, когда дверь клети резко распахнулась.
Воевода остановился на пороге, внимательно разглядывая странное создание, закутанное в ворох тряпья, притаившееся в углу, на куче соломы. Занила сжалась под его взглядом. Она не боялась его, просто ее тело слишком хорошо помнило тяжесть его сапог. Впрочем, нет, она боялась его, точнее боялась того, что он обладает достаточной властью, чтобы помешать ей идти к своей цели.
- Встань! - приказал ей воевода. Он еще раз с ног до головы смерил ее изучающим взглядом, стараясь не показать, насколько он удивлен легкостью движений девочки. Всю ночь он старался убедить себя, что в темноте просто не заметил синяков на ее теле! Но теперь... Не могла рабыня, накануне избитая до полусмерти, двигаться так легко!
Воевода тряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли: если девчонка здорова, тем лучше для нее - удастся ее продать. Если бы сегодня утром она не смогла подняться на ноги, никто не стал бы заботиться о ней - лечение стоит денег, а за нее много не выручишь.
- Я обещал сохранить тебе жизнь. Я сдержу свое слово. Но наш князь ничего тебе не обещал! Советую тебе помнить это и постараться не привлечь ничьего внимания, пока мы не выйдем за ворота. Твоя жизнь зависит только от тебя.
Занила заставила себя кивнуть в знак понимания. Воевода не произнес больше ни слова, достал из кармана своего тулупа веревку и туго скрутил ей запястья.
"Надеюсь, Варох-купец примет ее молчание за послушание! - усмехнулся он своим мыслям. - Когда он разберется, что я подсунул ему самую странную и строптивую рабыню из тех, что он когда-либо встречал, это будет уже не моя проблема! Князь больше не должен ее видеть!"
Он не будет передавать ему слова маленькой рабыни. Ему вообще не обязательно знать, что она осталась жива! Все, что он может сделать, - это наблюдать за боярином Родославом. Но как же тому не повезет, если он совершит хотя бы еще одну ошибку!
Воевода привязал конец веревки к своему поясу и решительно вышел из клети на яркий солнечный свет.
Занила в очередной раз споткнулась и оступилась ногой в очередную лужу. Впрочем, одной лужей больше или меньше, было уже не важно: ее ноги промокли насквозь и закоченели. Вначале она не без любопытства разглядывала дома, подступавшие с двух сторон к улице, по которой они шли. Дома были деревянные, большинство одноэтажные, но попадались настоящие терема из двух или даже из трех этажей, окруженные постройками для разной домашней живности, украшенные резными наличниками. Заниле, никогда раньше не выезжавшей из родной деревни, они казались настоящими дворцами. Она задирала голову, разглядывая диковинную резьбу, забывая идти вперед, пока веревка, стягивавшая ее запястья, не дергала ее. В ее деревне хороших резцов по дереву было мало, зато почти все оказывались настоящими мастерами, когда дело доходило до кожи: выделать свежую шкуру, стачать сапоги или полушубок... А ее отец был кузнецом...
