Дом Цепей (ЛП) - Эриксон Стивен (книга жизни TXT) 📗
Осыпь, устроенная Карсой, похоже, очистила дорогу до самого уступа, с которого река обрушивалась в долину внизу. Двигаясь вдоль неровной скальной стены, возвышавшейся справа, под нарастающий грохот водопада слева, воины спустились на тысячу шагов вниз, и с каждым теблоров окутывал всё более густой сумрак.
Уступ по эту сторону водопада окутывал бледный, призрачный свет, рассечённый полосами более тёмного тумана. Здесь из костей сложили довольно ровный пол, ограниченный справа скальной стеной. Уступ, похоже, тянулся дальше по ту сторону ревущей реки – могучей, страшной, всего в двадцати шагах слева.
Коням нужен был роздых. Карса проследил, как Байрот подошёл к реке, затем оглянулся назад, на Дэлума, который прижался к псам из стаи Клыка – мокрый, дрожащий. Слабое свечение, исходившее от костей, несло в себе дыхание неестественного холода. Вид со всех сторон казался бесцветным, до странности мертвенным. Даже безмерная сила реки казалась безжизненной.
Подошёл Байрот:
– Предводитель, кости лежат и дальше, на дне реки и по ту сторону. Глубоко, почти на мой рост, насколько можно разглядеть. Десятки тысяч умерли, чтобы сотворить этот… Весь этот уступ…
– Байрот Гилд, мы уже довольно отдохнули. Сверху сыплются камни – либо охранник спускается, либо скоро случится новая осыпь, которая укроет открытый нами путь. Обвалы здесь, видно, происходят часто, ибо нижеземцы поднялись по этой тропе наверх не более чем несколько дней тому. Однако к нашему приходу ступени были уже скрыты.
По лицу Байрота пробежало тревожное выражение, он опасливо покосился на мелкие камешки, которые катились по ступеням сверху. Их было уже заметно больше, чем всего миг тому.
Воины вновь взяли коней под уздцы и приблизились к краю уступа. Тропа была слишком крутой, чтобы удержать осыпь, лестница вилась, уходила вниз так далеко, как только видел глаз. Кони попятились.
– Карса Орлонг, на этой тропе мы будем очень уязвимы.
– Так же, как и на протяжении всего спуска, Байрот Гилд. Нижеземец уже упустил свою лучшую возможность. Поэтому я думаю, мы его изрядно обогнали, а камни предвещают новую осыпь и ничего больше.
Карса потянул Погрома к первой ступени.
Спустившись ещё на тридцать шагов, они услышали далёкий рокот сверху, звук был ниже, глубже, чем рёв реки. Над головами теблоров просвистел град мелких камешков, свалившихся с уступа. Вскоре за ними последовал мутноватый дождь.
Воины продолжали спуск, пока тяжёлая усталость не разлилась по рукам и ногам. Туман, казалось, немного рассеялся, но, может, это просто глаза привыкли к сумраку. Колёса – солнечное и звёздное – вращались над ними невидимые и не видящие. О течении времени говорили лишь усталость и голод. Но теблоры не собирались останавливаться до самого конца. Карса сбился, считая повороты тропы. Ему казалось, до дна лишь тысяча шагов, на деле выходило куда больше. Рядом шипел водопад, превратившийся уже в один лишь туман – холодный, пробиравший до костей, скрывавший от глаз небо над головами и долину внизу. Весь мир будто сжался до рядов костей под мокасинами и грубой скальной стены.
Воины выбрались на ровное пространство, и кости вдруг пропали, скрылись под липкой, мокрой грязью и спутанными копнами ярко-зелёной травы. Повсюду виднелся поросший мхами бурелом. Всё остальное скрывал туман.
Кони тряхнули головами, когда их вывели наконец на ровную землю. Дэлум и собаки сбились в одну живую кучу мокрой шерсти и кожи. Байрот подошёл ближе к Карсе:
– Предводитель, я в смятении.
Карса нахмурился. Ноги его дрожали от усталости, и теблор никак не мог совладать с собственными мышцами.
– Отчего, Байрот Гилд? Мы пришли. Мы преодолели Костяной перевал.
– Верно, – Байрот кашлянул, затем добавил: – И вскоре нам предстоит вернуться сюда – для подъёма.
Карса медленно кивнул:
– Я подумал об этом, Байрот Гилд. Нижеземье окружает это плато. Есть и другие перевалы – к югу от земель уридов: должны быть, иначе нижеземцы никогда бы не появились среди нас. На обратном пути мы поедем по краю нагорья на запад и отыщем эти скрытые перевалы.
– По территории нижеземцев! Но нас лишь двое, Карса Орлонг! Набег на ферму у Серебряного озера – одно дело, но идти войной против целого племени – безумие! Всю дорогу нас будут преследовать, гнать, как дичь, – это невозможно!
– Преследовать и гнать? – Карса расхохотался. – Что в том нового? Идём, Байрот Гилд, нужно найти место посуше, вдалеке от реки. Вон там, слева, я вижу верхушки деревьев. Разведём костёр, вспомним, что такое тепло и сытость.
Склон – пологий, укрытый камнями, практически скрытыми под мхами, лишайником и жирной, тёмной землёй, – привёл их к древним секвойям и кедрам. В небе над головой прорезалось голубое окно, тут и там золотились столпы солнечного света. В лесу туман развеялся, осталась лишь глухая влажность да запах гниющей древесины. Воины отошли ещё на пятьдесят шагов, пока не отыскали освещённый солнцем участок, где когда-то упал старый кедр. В сверкающем воздухе порхали бабочки, и со всех сторон доносилось лёгкое потрескивание сосновых точильщиков. Могучие корни кедра вырвали за собой землю, так что открылась скальная порода. Камень уже нагрелся на солнце.
Карса начал отвязывать припасы, а Байрот принялся ломать на дрова ветви мёртвого кедра. Дэлум отыскал освещённую солнцем мшистую площадку, свернулся и уснул. Карса подумал, что неплохо бы снять с него мокрую одежду, но увидев, как вокруг Дэлума укладывается остальная свора, просто пожал плечами и продолжил разгружать коней.
Вскоре, развесив одежду на ветках рядом с костром, два голых воина уселись на тёплый камень и почувствовали, как застарелый холод уходит наконец из костей и мускулов.
– На дальнем конце этой долины, – проговорил Карса, – река расширяется и образует лиман перед самым озером. Эта сторона становится южным берегом реки. У самого устья будет скала, которая закроет нам обзор справа. Сразу за ней, на юго-западном берегу озера, стоит нижеземная ферма. Мы уже почти на месте, Байрот Гилд.
По другую сторону очага могучий воин повёл плечами:
– Скажи, что мы нападём при свете дня, предводитель. Я обрёл глубокую ненависть к темноте. Костяной перевал ранил мне сердце.
– Нападём днём, Байрот Гилд, – ответил Карса, решив сделать вид, будто не услышал последнего признания Байрота, ибо слова спутника отозвались в его собственной душе так, что во рту появился кислый привкус. – Дети будут работать в полях, а значит, не успеют вовремя добежать до главного дома и укрыться внутри. Нижеземцы увидят, как мы скачем на них, и познают ужас и отчаяние.
– Это меня радует, предводитель.
Вся долина обильно поросла секвойями и кедрами, нигде – ни следа вырубки. Под густым покровом хвои дичи было немного, а дни проходили в тягучем сумраке, который рассеивался лишь в прорехах, оставленных упавшими деревьями. Запасы у теблоров быстро таяли; кони тощали, поскольку питались лишь жимолостью, мхом да горькими лозами; псы начали грызть подгнившую древесину, глотать ягоды и жучков.
К середине четвёртого дня долина сузилась, прижимая теблоров всё ближе и ближе к реке. Воины упорно продолжали двигаться по лесу, на расстоянии от узкой тропы, которая бежала вдоль реки. Таким образом, незамеченными, они приближались наконец к Серебряному озеру.
На закате, когда в небе начало пробуждаться звёздное колесо, уриды выехали к устью реки. На тропе, у заваленного валунами берега, нашлись свежие следы, ведущие на северо-запад, но никто ещё не возвращался этой дорогой. Над быстрым потоком в воздухе чувствовался холод. Там, где русло расширялось у самого озера, из песка и гальки образовался островок, заваленный плавником. Северный и восточный берега озера казались размытыми в дымке тумана над волнами. К этим, дальним берегам вплотную подступали горы, будто опустились на колени у подёрнутых рябью вод.
Карса и Байрот спешились и начали обустраивать лагерь, понимая, впрочем, что костёр этой ночью разводить нельзя.
