Совы на тарелках - Гарнер Алан (читать книги TXT) 📗
— Скажи, когда увидишь меня там.
Он продолжал идти, был уже у самого края болотца и наклонился над ним, когда услышал голос Элисон.
— Ну и как? — спросил он. — Такое, как утром в водоеме?
— Вроде такое.
— А по размеру?
— Да. Я уже говорила тебе. Как будто мы оба там, какие на самом деле, и совсем рядом.
— Ты учила физику? — спросил Гвин.
— Немного.
— Тогда должна знать: отражение предмета в зеркале кажется настолько же удаленным вглубь, насколько сам предмет удален от поверхности зеркала. Усекла?
— Ну и что?
— А то, что, если ты могла увидеть себя в водоеме для рыбы, это означало, что ты находилась от него на расстоянии двадцати ярдов. То есть вдвое больше, чем на самом деле.
— И что?
— Значит, ты не могла быть такого же размера, как я. А если была, то выходит, все углы падения и отражения перемешались. Но так не бывает, и, значит, там было не твое отражение. Понимаешь? Так могло быть, только если бы ты стояла у края водоема.
— Ух, ты классный знаток физики! Только это все равно была я, — сказала Элисон. — Вода отсвечивала, но я отчетливо видела свои волосы и лицо. Волосы, глаза, нос… Все, как у меня.
— Тебе просто показалось. Ты видела что-то светлое на воде и подумала, это волосы, и лицо…
— Не сбивай меня! Не веришь, не надо! А я видела! Видела! И мне было так странно и так приятно… А ты хочешь все испортить своими разговорами о зеркалах и об углах отражения! Сделать обычным.
— Обычным? Не будь такой глупой, старушка, очнись! Я пытаюсь сказать, что ты видела не себя, а женщину с той картины! Ты видела Блодведд!..
— Нет, нет, нет, нет, нет!.. — Элисон повернулась лицом к каменной пирамиде. — Не говори такие вещи! Наверно, просто я видела свое отражение в оконном стекле… Ох, помоги мне, Гвин!
— Я хочу тебе помочь, — сказал он. — Но ты не хочешь помочь мне это сделать… Такие вещи не проходят, если просто закрыть глаза… Пойдем.
Гвин двинулся дальше по плоскогорью. Элисон стояла еще некоторое время, прижавшись спиной к камням, словно к спасательному кругу, но, когда фигура Гвина начала растворяться в солнечном мареве, она ринулась за ним по болоту.
— Умница, — сказал он, когда Элисон поравнялась с ним.
— Ты говоришь, как будто я пудель.
— Ты еще лучше. — Они оба рассмеялись.
— Это ты соскоблил картину? — спросила Элисон.
— Это ты соскоблила рисунки с тарелок? — в тон ей спросил Гвин.
Позади них чернела вода; иссохшая трава, словно рыжий пух, покрывала склоны.
— Какой здесь простор, — тихо произнесла Элисон. — Все остальное кажется совсем маленьким, незначительным, когда видишь это…
— Запомни свои слова, — сказал Гвин. — И все, что вокруг.
— Горы и… копченую селедку, да? — Они снова рассмеялись.
— Твой сводный братец просто милашка, — сказал Гвин.
— Он сам всегда потом жалеет о своих поступках, — сказала Элисон. — У него сейчас плохое время. Его мать их бросила, ты знаешь. Мне моя мама говорила, что об этом печатали во многих газетах. Ее называли «Бирмингемская красотка».
— Твоя мать тоже ничего, — сказал Гвин. — Ну, и как Роджер все это переносит?
— Мы специально не говорим об этом. Он очень любил свою мать.
— Я бы хотел, чтобы моя куда-нибудь удрала! — сказал Гвин.
— Как тебе не стыдно!
— Мне?.. Мы все хромые утки, вот кто… Мы трое… Кря-кря-кря… Но у меня ноги легче гнутся, чем у вас… Кря-кря-кря!
Он пригнулся и пошел прихрамывая.
— Гвин! Перестань!
— Кря, — ответил Гвин.
— Куда мы идем? — спросила Элисон. — Я не могу опаздывать.
— Ты плохо ориентируешься на местности, старушка. Мы направляемся домой, только не по торфяной дороге… Сейчас перед тобой вся долина, смотри!.. А теперь подойдем вон к тому камню.
— Зачем? Что это?
— Вороний Камень. Сейчас увидишь. Они немного спустились по склону.
— Ой! — вскрикнула Элисон, увидев камень вблизи.
Он представлял из себя двухметровую сланцевую громаду на самом краю плато, дальше шел глубокий обрыв, и там, далеко внизу, текла река.
— Как здорово!
— Не была здесь раньше? — спросил Гвин.
— Никогда.
— Да, неплохой видик.
— Какие крутые склоны! Как же пасут овец?
— Это целая проблема, — сказал Гвин. — Но фермеры находят выход. Льюис-Джонс научился выращивать их с короткими левыми ногами — они ходят по этому краю, а его сосед Гарет Пью выращивает с укороченными правыми. Те пасутся на том склоне, головами сюда… Эти — головами туда… Одни щиплют траву слева направо, другие — справа налево.
— Ты правду говоришь? Как это жестоко по отношению к овцам!
— Почему?
— Ну, когда они на ровной земле — как же они ходят?
— Тогда им надевают на укороченные ноги специальные такие штуки, — сказал Гвин. — Их называют «валушки», от слова «валух», баран для откорма. Это старинное валлийское изделие. Его вытачивали долгими зимними вечерами. Теперь делают из пластика.
— Как интересно!
— У фермеров много занятных вещей, о которых мы представления не имеем, — сказал Гвин.
— Наверно, — сказала Элисон. — Гвин! Что ты делаешь?
Она увидела, как он опустился на колени, положил руки на камень, уткнулся в него головой. Ноги его барабанили по торфяному настилу почвы.
— Ты заболел? — вскрикнула Элисон.
Лицо Гвина покраснело от напряжения, он весь сотрясался.
— Это древний валлийский обычай, — с трудом выговорил он, продолжая трястись. — Древнее заклинание… Дождь, дождь, дождь, промочи саксонцев!.. Дождь, дождь, порази саксонцев!
— Что ты такое говоришь?! — Элисон ударила его по плечу. — Ой! Но я верю… Я, кажется, понимаю, как это было… Раньше… И теперь.
Она тоже приникла к камню. Их крики и смех напугали овец на склонах.
— Только не смей никому рассказывать, что я принимала участие в этих заклинаниях! — сказала Элисон. — Я тебе никогда не прощу… Дождь, дождь!.. — Она опять прислонилась к теплому камню.
Гвин откатился от него, уселся на краю обрыва.
— Не бойся, старушка, — сказал он. — Я сохраню твою тайну. Никто ни о чем не узнает.
Элисон села рядом с ним.
— Если б такие заклинания произнес кто-то другой, — проговорила она, — я б не знаю что… Захотела бы умереть… Особенно если при этом было бы много людей… Ведь мы и есть те самые саксонцы… Я, и Роджер, и моя мама… Но я понимаю… понимаю чувства валлийцев… Ты никому не расскажешь?
— Я же обещал, — повторил Гвин.
— А все-таки здорово, — сказала Элисон. — Кажется, я что-то новое поняла… И всем сама расскажу про это!.. «Дождь, дождь!..»
— Странная ты девчонка, — сказал Гвин. — То переживаешь не знаю как, а то тебе все до лампочки. Это вроде как если болит зуб… Не знаешь, куда деться, а только перестал — сразу забываешь.
— Если бы еще не эти совы, — проговорила Элисон со вздохом. — Так пугают меня.
— Слушай, странная девчонка, — сказал Гвин. — Мы неплохо провели время — покричали, посмеялись, залезли на самую вершину… Сейчас светит солнце, и бояться нам совершенно нечего. А что будет потом — посмотрим.
— Посмотрим, — откликнулась Элисон. — Из этой долины получилось бы здоровенное водохранилище, — сказала она немного погодя. — Только в одном месте поставить плотину, и… река сделает свое дело. А сколько рыбы будет для Клайва!
— Не очень-то вежливое предложение, — сказал Гвин. — Не мешало бы спросить у жителей… «Дождь, дождь!..»
— Перестань! Я же просто так сказала.
— Ладно. Отменяю заклинание… Ты заметила, как здесь слышен шум реки? Или если мотоцикл там, на повороте? Все звуки поднимаются кверху… сюда… Послушай реку… Слышишь?.. Они постоянные, эти звуки. Куда ни идешь, они с тобой. Ты уносишь их в своей голове, и, значит, долина тоже все время с тобой… А ты хотела ее затопить… Их слышал еще Ллью Лло Джифс перед тем, как его убили. И Гронв слышал то же самое… И мы с тобой.
— Гвин… Не надо.
— Тише. Не бойся… Слушай…
