Natura bestiarum.(СИ) - Попова Надежда Александровна "QwRtSgFz" (книги TXT) 📗

— В каком смысле?

— Она платит, — коротко откликнулся Курт и, повстречав вопросительный взгляд помощника, пояснил: — Я заметил — с трактирщиком за съестное расплачивается она, не парень. И расплачивается, не глядя. Не кажется тебе, что это не то, что принято называть «в порядке вещей»?

— И что, по-твоему, это означает?

— Это означает, что, в связи с ее невеликим возрастом, средства эти не могут быть личными сбережениями — даже при особенно благодушном или напрочь слепом, безруком и глухом отце. О смерти родителей она не упоминала, зато парень поминал ее отца, который вполне жив; стало быть, не наследство. Вернее вот что: перед бегством с этим Карлом или Штефаном она выгребла из отчих запасников все, до чего дотянулась, и опыт показывает, что — наверняка по совету любовничка. А если взглянуть пристальней на ее платье и сравнить с нарядом ее приятеля, история становится ясна, проста и безыскусна: не одаренный судьбой неудачник склеил обеспеченную горожаночку и соблазнил бежать из дому. Полагаю, они сменят еще три или четыре трактира, прежде чем она, наконец, проснувшись утром, не обнаружит подле себя его самого, своего кошелька, серег… быть может, даже и платья. Хотя, как знать, возможно, он намеревался провернуть это уже здесь, и лишь вся эта история с ликантропом и помешала ему. В любом случае, — подытожил Курт, поворачивая доску другой стороной, — это для нас неплохо.

— Неплохо — ограбленные родители или брошенная любовница?

— Ограбленные родители, — ответил он серьезно. — Если на бежавшую дочь можно и махнуть рукой, можно повздыхать, обозвать неблагодарной гадюкой и забыть, то деньги имеют обыкновение вызывать к себе куда как больше душевной привязанности. Просто девчонку искали бы лениво и походя, а вот девчонку с домашней кассой ринутся разыскивать всеми доступными силами, средствами и со всей возможной поспешностью. Думаю, как только погода чуть наладится, здесь обнаружится разъяренный глава семейства с пятком братьев, дядей и соседей. Или, в зависимости от количества исхищенного ею, как знать — может быть, они даже не станут дожидаться, пока метель утихнет.

— Ты не полагаешься на собственные силы? — уточнил Бруно с подчеркнутым удивлением. — Рассчитываешь на помощь? Нет, сегодня с тобою положительно что-то не то. Склонился к какой-то особенно неприятной версии, или это просто снежная болезнь и как следствие оной depressio?

— Это констатация фактов, — откликнулся он. — Как следствие реальности. В главном ты прав: как ни крутись, а жертвы неминуемы. Кто-то из них не послушает меня, кто-то решит, что умнее всех, кто-то обязательно сделает что-то — и все пойдет не по плану. Я не люблю, когда не по плану. Если б речь шла только о расчете на свои силы, даже при наличии хаотического фактора «охотник Ян Ван Аллен», все было бы не так плохо. Но факторов чрезмерно много.

— В таком случае, довольно странно слышать от тебя высказывание надежды на их умножение.

— Лишние люди, тем не менее, сейчас пришлись бы к месту, — пожал плечами Курт, пристально оглядывая доску. — Чем больше загонщиков, тем проще подобраться к хищнику. Однако это было скорее отвлеченным рассуждением; ни один даже самый закоснелый скряга не сунет носа из дому в такую пургу, и я не вижу ни единого намека на то, что завтра утром она внезапно закончится.

— И, — подытожил Бруно, — сделав круг, мы возвратились к началу: полагаться можно только на себя.

— С учетом всех факторов, — повторил Курт, оторвавшись, наконец, от игры и с усилием потерев лицо ладонями. — Темнеет, — вздохнул он. — Скоро ночь. Ты — спать; я останусь за часового первым, потом разбужу тебя. После очередь Яна.

— А что же наш неугомонный воитель?

— Я с превеликим удовольствием отстранил бы его от любого участия в этом деле полностью, однако это лишь растравит в нем его недовольство, которое — как знать, чем может выплеснуться… Ему оставим предутренние часы. Помимо всего прочего, в подобном распорядке есть и еще один plus: отдежурив до утра, следующие полдня он проспит и хотя бы какое-то время не будет путаться у меня под ногами… Партию перед сном?

— Одну, — предупредил Бруно, придвигаясь к доске ближе. — И только из сострадания к твоему мятущемуся духу. Покинуть тебя сейчас в столь угнетенном состоянии было бы крайне безмилосердно.

— И несправедливо, — согласился он серьезно.

За игрой Курт почти не следил, без особенного усилия прореживая армию неприятеля; помощник передвигал фигурки лениво, не слишком раздумывая над ходами и явно не заботясь о выигрыше, исполняя обязанность противника лишь ради видимости. Сегодня, однако, напряженных баталий и не желалось — сейчас это апатичное перетаптывание с клетки на клетку было наилучшим фоном для мыслей, каковые, следовало признать, переминались так же вяло с ноги на ногу, точно позабывшие урок школяры. Сейчас эти мысли надлежало выстроить, наделить порядковыми номерами по степени значимости и вероятности воплощения и соотнести с предпринятыми мерами, убедившись в том, что сделано все возможное и ничего не упущено.

В существующем положении, в общем, выбор средств был невелик, и ничего, кроме уже совершенного, сделать было нельзя. Во владении Вольфа имелся старый охотничий лук, с которым тот временами охотился на кроликов, однако пребывало сие оружие в виде непотребном, ибо валялось позабытым уже второй год, да и прилагающиеся к нему стрелы не могли нанести сколь-нибудь серьезного вреда животному крупней собаки. В кладовой каморке Альфреда Велле обнаружились четыре некрупных волчьих капкана, используемые прежде по редкому случаю и позабытые; вряд ли эти ловушки могли нанести существенные раны ликантропу, хотя они были достаточно тяжелы и длиннозубы для того, чтобы доставить ему по меньшей мере основательные неудобства. После совещания с Ван Алленом, однако, идею окружить подходы к трактиру западнями было решено оставить: сугробы вздымались и перемещались, точно барханы в хорошую песчаную бурю, не оставляя надежными никакие ориентиры, и гораздо более допустимой в свете этого выглядела вероятность обнаружить в одном из капканов кого-то из постояльцев. Снабдиться годящимся к случаю оружием также не оказалось возможным — хваленая сталь высшего качества, предмет гордости майстера инквизитора с помощником и надменного странствующего воителя, сейчас была некстати; разумеется, и она все же имела свой смысл, однако лишь в том случае, если удастся отхватить нападающему конечность или снести голову. Чугунная утварь была сходу забракована: о том, что воздействие на ликантропов имеет лишь способное к окислению железо, Курт знал еще по опыту зондергруппы Конгрегации, с главой которой поддерживал в последнее время отношения постоянные, посему результаты ревизии привели к тому, из чего вывели — единственным, вооруженным в соответствии с обстановкой, был и остался Ян Ван Аллен. Из недр своего походного мешка охотник добыл набор стрел к своему ручному арбалету, среди которых, как успел увидеть Курт, наличествовали и серебряные. «Стальные, — возразил тот, когда помощник осторожно подивился обеспеченности бродячего ловца живности. — Посеребрены. Решает сразу массу задач: экономит место в сумке — эти приспособлены для боя и с, к примеру, стригом, и с простым смертным тоже… да и стоит меньше. Ну, и — смысла будет в серебряном заряде, если попадется стриг в доспехах?». «И часто доводилось встречаться со стригами?» — уточнил Курт, и тот вздохнул: «Да вот все жду».

Унылый юмор обстоятельств заключался в том, что, угрожай им сегодня стриг — и проблем было бы меньше. Как ни странно, с тем созданием, и более скоростным в сравнении с ликантропом, и более живучим, и оснащенным, помимо когтей и клыков, еще и психическими возможностями, от примитивного умения не дать себя увидеть до способности превратить человека в послушного раба — с ним совладать было бы куда как проще. Серебро, пресловутый чесночный сок, огонь, солнечный свет… Как показала упомянутая Ван Алленом ульмская история — даже освященные предметы нет-нет, да и имеют некоторое воздействие на отдельные разновидности стригов. По иронии судьбы, эта доисторическая блохастая псина является противником гораздо более опасным…