Птицелов - Остапенко Юлия Владимировна (читать книги регистрация .TXT) 📗
«И меня, – хмуро подумал Лукас, – меня они тоже используют. Не впервой, конечно, но на сей раз я не понимаю – зачем и как, и вот это уже мне совсем не по душе».
– А где это – Джейдри? – спросил Чейз.
Лукас очнулся от задумчивости. Что это на него нашло, в самом деле, не в его привычках размышлять о подобных вещах. Он обладал всем, чем хотел, – остальное его не заботило.
– Что?
– Я недавно видел новейшую карту имений, и вот не помню, где там было Джейдри.
Глаза наёмника азартно поблескивали – то ли успел хлебнуть, пока Лукас думал о сложностях политической ситуации, то ли просто тоже задумался – не иначе мечтал о том, как обставит собственное имение, когда им обзаведётся. Странно, а вот Лукас вовсе не жаждал стать рыцарем, просто так вышло… Его и произвели-то едва ли не по пьяни – Лукас помнил, как смеялся разгоряченный вином и битвой сэйр Торренс, его первый сюзерен. Отличный человечище был: и надраться горазд – не поспеть, и в бою хорош, и поговорить с ним было о чём… Лукас его искренне любил и огорчился, когда сэйр Торренс пал в очередной междоусобной битве. Драться под началом этого человека в самом деле было наслаждением и стоило любого риска. Тогда Лукас ещё дрался просто чтобы драться, в точности как Марвин из Фостейна…
– Так где это? – упрямо повторил Чейз. Лукас посмотрел на него с раздражением, уже жалея, что пригласил наёмника разделить трапезу. Но одиночество успело ему надоесть, он и не думал ведь, что мысли о герцогине его так захватят…
– Это на Локте, – сказал он. – В восточной доле.
– На Локте? Но тогда вы должны быть вассалом графа Алектио и биться за короля, – удивился Чейз.
Лукас медленно сосчитал в уме до десяти. Ну не станешь же, право слово, объяснять этому помешанному на титулах дураку, что Джейдри – вовсе не родовой замок. А сам он – вовсе не Лукас из Джейдри, а всего-навсего Лукас Джейдри, сын лавочника, отроду жившего в маленьком портовом городишке на Локте. И что лишь через много лет после того, как тринадцатилетний Лукас сбежал из этого городишки на торговом корабле и попал на юг материка, после того как он очаровал жену местного губернатора, а потом и самого губернатора, отличился в турнирах, а потом несколько лет подряд постоянно участвовал в многочисленных междоусобицах – лишь после всего этого его произвели в рыцари, и он смог вставить между своим именем и фамилией это вожделенное «из», обозначающее дворянство – тогда как урождённые дворяне, напротив, убирали предлог, когда избегали лишнего официоза. Лукасу же было всё равно, как называться, – ему было даже всё равно, кем быть, он не стремился к рыцарству. Тогда он просто прожигал жизнь и упивался ею – до тех пор, пока не осознал свой поразительный дар убеждения, который вовремя заметили патрицианцы. Он начал использовал этот дар по заказу то мелких дворян, то самой короны, потихоньку сколачивая состояние, потому что платили ему более чем достойно… Сын зажиточного торгаша Лукас Джейдри, ставший нищим сэйром Лукасом из Джейдри, превратился в Лукаса Джейдри, Птицелова. Впрочем, об этом его тайном имени почти никто не знал. Да и давненько Лукасу не приходилось подтверждать своё право так называться.
Но надо же было что-то ответить этому прощелыге, смотревшему на него то ли просительно, то ли подозрительно. Причём, желательно, не вдаваясь в сложные подробности своей запутанной биографии.
– Во-первых, – спокойно начал Лукас, – Джейдри – не родовое поместье, это один из замков, полученных мной вместе с титулом. Мой тогдашний сюзерен сэйр Торренс из Кордена владел почти четвертью всего Локтя. Он умер, не оставив наследников, и его вассалы присягнули его двоюродному брату, сэйру Стивену из Фейреона. Если ты так хорошо осведомлён, может, знаешь, где находится Фейреон?
Наёмник наморщил лоб, будто старательный ученик на уроке.
– На Длани? – с надеждой предположил он.
– Точно, на Длани. Стало быть, Фейреон – вассал герцогини. Ну и я – тоже. Это ответ на твой второй вопрос.
– Вы сказали «во-первых». А что во-вторых?
– А во-вторых, – подавшись вперёд, раздельно проговорил Лукас, – мне нет дела до моих сюзеренов. Я всегда дрался и буду драться только за самого себя.
– Правда? – Чейз пожевал губы, хмыкнул. Уж по крайне мере заливать о долге и чести он точно не станет, хоть на этот счёт Лукас мог быть спокоен. – А что ж вы тогда делаете на этой войне, сэйр Лукас? Убеждения вами не движут, жажда наживы – тоже, я слыхал, как вы чуть не за тысячи пленников выкупаете, а потом отпускаете восвояси…
– Во-первых, – всё тем же тоном повторил Лукас, – не за тысячи, а за пять сотен. Во-вторых, я его не отпускал, он сам сбежал. И в-третьих, мессер наёмник, не кажется ли тебе, что твоё дело – пить дармовое вино, раз уж любезные вассалы его величества Попрошайки угощают?
– Оно правда, – хохотнул Чейз и приложился к кружке.
Лукас удовлетворённо кивнул и тоже решил подкрепиться. Илье всё ещё не прибежал с жалобами на наёмников, стало быть, ведут себя тихо, можно и дух перевести. Хозяйка в самом деле постаралась – стол ломился от грубоватой, но вкусной и питательной сельской пищи. С харчами Лукас никогда не перебирал, хотя в отношении вина был весьма привередлив. А вино тут было гадкое, ну да Единый уж с ним. Всё равно видно – постарались обслужить гостей на славу.
Остаток трапезы прошёл в молчании, впрочем, вполне благожелательном. Говорить с Чейзом Лукасу было не о чем, просто он не любил подолгу оставаться один. И ему было всё равно, с кем скрашивать одиночество – хоть с кошкой, хоть с королём. Хоть бы, если уж на то пошло, с этим тщеславным дурнем.
Когда он уже доел и лениво попивал вино, вернулся Илье – раскрасневшийся и встревоженный. Покосился на Чейза, наклонился к Лукасу, зашептал ему на ухо последние новости. Лукас слушал и мрачнел. Дело было дрянь. Ну, хорошо хоть перекусить успел.
– Ну что, хозяин? – громко сказал он. – Нашёл жратву для моих солдат?
Лысый трактирщик снова мелко затрясся.
– Помилуйте, мессер рыцарь… не успел… так скоро…
– А потом небось скажешь, что и нету? Что господа твои весь скот увели, кур перерезали, свеклу повыкапывали? А фасоль, небось, сельские девки извели на гадание? – он говорил с улыбкой, без тени угрозы в голосе, даже не пытаясь нагнать страху, но трактирщик вдруг перестал трястись и приобрёл такой вид, будто сейчас рухнет замертво. – Держу пари, если бы к тебе снова заявились гонцы от королевской армии, ты бы для них телегу провизии вмиг раздобыл. А?
– Никак нет, мессер… не казните…
– Ладно, верю, – вздохнул Лукас. – Попрошайка – он Попрошайка и есть, собственных вассалов оберет до нитки. А всё ж обидно… Обидно, пойми меня верно, что для этого сопливого щенка, сидящего на троне, жратва нашлась, а для сильной и смелой женщины, решившейся его свергнуть, – ну ни хлебной корочки. Обидно. Но ничего не поделаешь.
Лукас встал, кивнул удивленно глядящему на него Чейзу.
– Королевский отряд сюда идёт. Сматываться надо.
– Треклятье Ледоруба! – Чейз шатко вскочил, схватился за перевязь. – Ну хоть Попрошайкиным свиньям ничего здесь не останется.
– Это точно, – сухо усмехнулся Лукас и пошёл к выходу. Трактирщик и его помощница молча глядели им в спины, не веря, что остались живы. Лукас снова усмехнулся, в который раз подивившись людской трусости. Наверняка здоровых мужчин в деревне больше, чем его солдат, и тем не менее они легко позволили себя обобрать… Или не позволили, и трактирщик всё же лгал. У Лукаса не было времени это выяснять.
На деревню спустились сумерки, подсветив редкие снежные хлопья голубоватым. Лукас выдохнул густое облачко клубящегося пара, повёл затёкшими от долгого сидения плечами.
Люди, живущие здесь, оказались глупы, а глупость надо наказывать.
– Илье, подавай коня, – сказал он и, обернувшись к Чейзу, бросил: – Сжечь тут всё.
Надежда Марвина вскоре нагнать войско сэйра Аурида не оправдалась: в первую очередь из-за того, что им приходилось двигаться пешком. Всех пристойных лошадей из деревеньки увели, а Марвин предпочитал передвигаться на своих двоих, чем на вьючной кляче, которую для него раздобыл Робин. Мальчишка, поймав уничтожающий взгляд Марвина, заныл, что и такую кобылу еле нашёл, на что Марвин коротко сказал: «Вот сам на ней и поедешь», и больше они это не обсуждали. Марвин злился, но ничего поделать не мог – пришлось спрятать нетерпение куда подальше и смириться с тем, что в ближайшие два или три дня он в строй не вернётся. От этой мысли тошно становилось уже теперь: к Марвину окончательно вернулись силы, и его снова жгло неуёмной жаждой драки. И впервые за прошедшие два месяца это жжение не разъедало его душу, а грело её.
