Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич (полная версия книги txt) 📗
В городке под названием Корчев мы останавливались часто. Был он, по сути, узлом торговли с Северной Окраиной. И как несложно догадаться, у Ждана там хватало знакомых женщин. В ту осеннюю ночь он решил найти приют под гостеприимным кровом одной из них. Ну а я направился в лес. Хоть и стояла середина осени, шум большого торгового города, не засыпавшего даже ночью, навевал на меня тоску. Хотелось уединения, а холодный ливень никогда не был для меня помехой, чтобы заночевать под открытым небом.
Я отошел недалеко от тракта. Уютная полянка, окруженная со всех сторон вековыми дубами и густым подлеском, оказалась идеальным местом. Во-первых, кроны деревьев давали хоть какое-то укрытие от текущих с неба потоков воды. Ну а во-вторых, небольшой холм, верхушкой которого и оказалась поляна, не позволял воде скапливаться.
Немного подумав, я развел маленький костер. С ним осенняя ночь представлялась уютнее. Настало время подумать. А я любил делать это, глядя в пламя. А еще в такие моменты вспоминался брат мой Атаман. Как он когда-то бранил меня за эту привычку! «Никогда, – кричал он, – никогда не смотри в пламя! Когда отводишь взгляд, некоторое время глаза твои ничего не видят! Это дает преимущество врагу!»
Воспоминания об Атамане всегда вызывали на моем лице теплую улыбку. Не скажу, что мы были особо близки, и все же его прямота и открытость подкупали. В молодости он всегда говорил, что думал, но редко думал, что говорит. Обучение не изгладило в нем этой черты, хоть и смягчило ее.
Сплю я мало. В случае необходимости могу не спать вообще. Да и погода как-то больше располагала к воспоминаниям. До сих пор я не задумывался, как это странно прожить с людьми бок о бок тридцать лет, а потом разойтись и не искать встреч хотя бы изредка. Но именно такая ситуация сложилась у меня с братьями и сестрами.
Глухой топот копыт прорвался сквозь шум дождя и нарушил плавное течение моих мыслей. Кто-то несся по ночной дороге, не щадя скакуна. Мне в общем-то не было дела до ночного путника, но стало интересно, кому не сидится под крышей в ненастную осеннюю ночь. С холма дорога была видна прекрасно. Достаточно лишь встать. Грунтовый тракт превратился в сплошное болото. Всадник – настоящий самоубийца, если гонит коня галопом.
Я не сразу смог разглядеть его. Атаман, как всегда, оказался прав: после того как долго смотришь в огонь, зрение подводит. Еле различимый силуэт. Кажется, двое на одном коне. Еще любопытнее. Я прислушался. Отдаленный стук копыт. Похоже, парочка уходила от погони. Это объясняло спешку. Правда, их шансы на успех я оценил как крайне низкие. Даже погода ополчилась против беглецов.
Конь вдруг поскользнулся в грязи и сбросил седоков. Один из них попытался прикрыть второго, защитив своим телом, и в результате приземлился очень неудачно, на левое плечо. Вывих в лучшем случае – определил я. А в худшем – перелом. Они поднялись на ноги. Тот, который вывихнул плечо, был на полголовы выше. Плащ второго распахнулся, и я увидел женское платье василькового цвета, заляпанное грязью. Да, мое зрение позволяло различить даже такие детали, к тому же подобрался я уже достаточно близко. Первый всадник обернулся назад, в сторону приближающихся звуков погони.
– Не уйдем, – обреченно произнес он приятным хрипловатым голосом.
Я рассмотрел обладателя этого голоса достаточно хорошо. Мягкий овал лица, на котором еще не было даже юношеского пушка. Тело защищала добротная кольчуга, на голове – конический шлем с поносьем и бармицей, прикрывающей шею сзади. Одет как княжий дружинник. Из-под кольчуги виднелся расшитый подол длинной рубахи. Когда-то она была белой, но непогода убила эту белизну без жалости. Поморщившись от боли в вывихнутом плече, дружинник обнажил меч. Клинок вышел из ножен словно бы неохотно, подставляя свой тусклый блеск и безупречные изгибы под струи дождя.
– Не надо, – попросила спутница дружинника тихим мелодичным голосом. – Они убьют тебя.
– Я знаю каждого из них, кто на что способен, – ответил тот. – Спрячься. Для нас главное – захватить двух коней. Дождь скроет наши следы.
– Лучше я вернусь.
– Струсила! – На лице дружинника, бледном от боли, проступил румянец гнева. – А как же все твои слова?!
– Они убьют тебя! – закричала девушка. – Что мне весь этот мир, если ты примешь смерть?!
– Я справлюсь, – твердо заявил юноша.
Я покачал головой. Лет пятнадцать, от силы – шестнадцать. Еще не бреет бороды, но движения четкие. И клинок великолепной работы, не иначе родовой. Сын какого-нибудь местного боярина? Таких хорошо обучают воинскому делу. Если его попытаются взять живым, у парня имелся шанс отбиться.
– Спрячься, – повторил он свою просьбу. – Я не смогу драться, если придется еще и защищать тебя.
Их лошадь, хромая, отошла в сторону, туда, где можно было спрятаться от разбушевавшейся стихии под ветками деревьев. Девушка еще колебалась, осматривая подлесок затравленным взглядом. И вдруг глаза ее встретились с моими. Она испуганно вскрикнула. Ее спутник резко обернулся навстречу новой опасности, при этом опять потревожив вывихнутое плечо и зашипев от боли.
Какое-то время мы просто смотрели друг на друга. Меч дружинника опустился к земле. Мы оба были в недоумении. Он не мог вообразить, какой безумец станет бродить по лесу под таким ливнем. Я же не мог поверить, что девушка заметила меня. Поразительная наблюдательность для той, в чьих жилах течет благородная кровь.
– Помогите, – вдруг тихо прошептала она. Только губы шевельнулись. Даже ее спутник ничего не расслышал, а вот для меня это прозвучало как крик.
А почему нет? Она наверняка давно просватана за какого-нибудь князя-боярина, хоть ни разу в глаза его не видела. А молодой дружинник станет просто дружинником, потом опытным дружинником и все это время будет видеть ее с супругом, не в силах протянуть руку к той, кого выбрало его сердце. Эти двое решили нарушить вековые обычаи и вырваться из клетки. Разве не к этому звало мое учение?.. Впрочем, о нем я расскажу позже.
– Шел бы ты отсюда, человече, – тихо произнес дружинник. – Решат, что ты с нами, – церемониться не станут.
Девушка разглядела меня полностью. В глазах ее промелькнуло разочарование, а потом – отчаяние. Ну конечно, молодой разум, напичканный сказками да былинами, сразу представил себе могучего одинокого витязя. А кто еще может бродить в ночном лесу в такое ненастье? Кого еще судьба посылает на помощь двум влюбленным? Про разбойников да бродяг былины ведь ни словом не упоминали. А если я прав и девушка – дочь князя, то мир за пределами своей светлицы да отцовского двора видела впервые.
Дружинник уже не обращал на меня внимания. Он повернулся туда, где сквозь пелену дождя проступали силуэты преследователей. Десяток всадников. Кольчуги лишь у некоторых, все растрепанные, без шлемов. Собирались в погоню впопыхах. Факелы в их руках света почти не давали, шипели и чадили. Кони сытые, отборные, явно из княжеских конюшен. Я видел, как дружинник чуть-чуть попятился. Но его не пытались затоптать. Преследователи осадили коней.
– Меч бросай, паскуда! – закричал один из них. – Зашибу, тварь!
– Будь мы вдвоем, ты бы, Третьяк, так не храбрился, – ответил тот.
– Доблестные вои. – Мой голос еле пробивался сквозь шум дождя. Так было нужно. Сейчас, будучи именно таким, он привлекал внимание, настраивал собеседников на нужный мне лад.
Что мне в этих двух беглецах? Если разобраться, они нарушили не только закон, но также обычаи венедов. Только у антов было принято умыкать невест. Венеды заключали брачный союз по доброму согласию родителей молодых, и последним слова в этом вопросе положено не было. Отец девы послал своих дружинников по следам беглецов? Так он в своем праве. Кто я, чтобы вмешиваться? И все же из памяти никак не шел взгляд девушки, устремленный прямо в мои глаза сквозь дождь, ночную мглу, сень деревьев. Даже Паучиха, моя сестра, самая наблюдательная из нас, не смогла бы так быстро отыскать меня. А еще какая-то странная в мои годы жажда сказки. Ведь в жизни не бывает подобного, чтобы дева знатного рода сбегала с простым дружинником в неизвестность, царящую за пределами отцовского терема.
