Ритуал тьмы - Хардебуш Кристоф (читать книги полные .txt) 📗
— Фамилия Полидори похожа на итальянскую.
— Да, так и есть. Мой отец, Гаэтано Полидори, родом из Пизы. Он долгие годы работал секретарем у поэта Витторио Альфиери, но потом из-за своих республиканских убеждений вынужден был покинуть страну. Моя мать — англичанка.
— Тогда мы с вами наполовину земляки, — Вивиани улыбнулся.
Он вспомнил о том, как его отец не раз поносил «презренного республиканца» Альфиери, но решил об этом не упоминать.
— Возможно, вы слышали о моем отце. Он кое-что перевел с английского на итальянский, а вы весьма начитанны. Например, он переводил «Потерянный рай» Мильтона и Уолпола.
— Да, вполне вероятно, что я знаком с его переводами, — согласился Никколо, не упомянув, впрочем, о том, что давно уже читал подобные книги в оригинале.
Беседуя с Полидори, юный шевалье все время косился на окно, но, кроме очертаний деревьев на фоне ночного неба, так ничего и не разглядел. Устроившись напротив врача, он с удовольствием налил себе еще бокал вина. Они продолжали общаться, но Вивиани сейчас думал о своем.
— Как я погляжу, Джон взял на себя мои обязанности гостеприимного хозяина, которыми я столь невежливо пренебрег, — войдя в гостиную, Байрон виновато развел руками.
— Как дела у мистера Шелли? — спросил Никколо, вставая.
— Спит как сурок.
— Кто бы сомневался, — буркнул Полидори.
— Рад это слышать. Что ж, не хочу вас больше обременять. Уже довольно поздно, и господа Лиотар, у которых я сейчас живу, вероятно, уже беспокоятся обо мне.
— Если вы сообщили им сегодня вечером, куда направляетесь, то не сомневайтесь — они беспокоились с самого момента вашего ухода, — сухо заметил Байрон.
Никколо понял, что англичанину прекрасно известно обо всех слухах, которые ходят о нем в округе. На мгновение юноша задумался о том, останутся ли дамы тут на ночь, и от этих мыслей его бросило в жар.
Байрон звякнул в колокольчик, и в комнату вошел слуга.
— Бергер, — приказал лорд. — Наш гость уже уходит.
Слуга помог Никколо надеть пальто.
— Нужно было оставить ваше пальто у себя в качестве залога, что вы скоро придете опять, — улыбнулся Байрон.
Вивиани почувствовал гордость оттого, что поэт приглашает его вновь.
— В этом нет необходимости, милорд. Я с радостью приму ваше приглашение.
— Значит, договорились, — радостно воскликнул Байрон. — Встретимся, скажем, послезавтра. К этому времени Шелли как раз придет в себя.
Никколо кивнул. Он вернется на виллу Диодати.
12
— Господин граф. — Чиновник услужливо поклонился.
Людовико посмотрел на знавший лучшие времена стул, стоявший за столом. Ему захотелось протереть сиденье носовым платком, прежде чем опускаться на него, но потом он все же решил рискнуть. Если возникнет такая необходимость, придется сдать костюм в стирку. Усевшись, граф опустил на колени элегантную трость.
Жандармерия находилась на рыночной площади, но, в отличие от возвышавшихся вокруг роскошных домов часовщиков, банкиров и торговцев, здание выглядело очень скромно. Людовико удивился, обнаружив здесь всего лишь одного жандарма. В таком городе как Женева граф ожидал большего, но, видимо, почтенные кальвинисты в этом кантоне не были склонны к нарушению закона. «Или же они делают это очень благопристойно».
Дежурный оказался низеньким худым человечком, ростом не выше четырнадцатилетнего мальчишки. Дождавшись, когда граф устроится за столом, жандарм наконец-то осмелился занять свое место. Папки с документами, карандаши, чернильницы — все было расставлено на столе в идеальном порядке.
— Чем я могу вам помочь, ваше высокоблагородие?
— Я пришел спросить вас о вчерашнем происшествии. Я имею к виду утопленника.
— Да, ужасная история, — лицо жандарма выражало крайнюю озабоченность. — Что бы вам хотелось узнать, господин граф?
— Во-первых, меня интересует, установили ли вы личность погибшего.
— По одежде и кое-каким отметинам на теле его смогла опознать его вдова. Речь идет о Жане Бонне, крестьянине, который жил на хуторе неподалеку отсюда. Он разводил кур. Супруга Бонне еще вчера начала беспокоиться. Услышав об утопленнике, она приехала в город и обнаружила, что ее опасения оказались небеспочвенными.
— Крестьянин, значит? — Людовико задумчиво потер подбородок. — А вы уже выяснили, что привело этого славного гражданина к столь печальной участи?
Жандарм нахмурился еще сильнее, насколько это вообще было возможно.
— Ваше высокоблагородие, я невероятно польщен вашим интересом к этому делу, и все же… и я надеюсь, вы простите мне мое любопытство… но почему вы решили задавать эти вопросы?
Людовико улыбнулся. Какой усердный жандарм… Ну, ладно. Может быть, сунуть ему пару купюр? Хотя нет, если он действительно такой бравый, это может его обидеть.
— Я действую по поручению Совета и надеюсь на ваше сотрудничество в этом вопросе, — подавшись вперед, заговорщицки сказал граф.
Глаза дежурного расширились, хотя Карнштайн не уточнил, что это за Совет и о каком поручении идет речь. Впрочем, на это у графа были веские основания: и Совет, и поручение он только что выдумал. Тем не менее его собеседник с энтузиазмом закивал.
— Сперва мы полагали, что произошел несчастный случай, что этот человек упал в озеро, возможно, в состоянии алкогольного опьянения, а значит, сам накликал беду. Но затем доктор Одьер осмотрел тело и заявил, что Бонне умер не своей смертью. Он умирал медленно и мучительно. Не буду посвящать вас в подробности медицинского отчета, ваше высокоблагородие, скажу лишь, что этого человека сперва пытали, а затем утопили.
Людовико плотно сжал губы. Значит, Валентина была права и крестьянина действительно убили. Разумеется, это еще не означало, что враги уже идут по его следу, но очень уж характерными были методы убийц, об этом нельзя было забывать. С другой стороны… крестьянин?
Жандарм достал из кармана униформы носовой платок и обстоятельно промокнул лоб.
— Очень неприятная история, господин граф. Уже пошли слухи о том, что за всем этим стоит дьявол. Говорят, что в горах неподалеку от города бесчинствует стая волков и эти твари являются предвестниками Князя Тьмы.
— Самого Сатаны, да? На него всегда возлагают вину, если никого другого найти не могут, не так ли? — пробормотал Карнштайн. Его не интересовали местные суеверия.
— Как бы то ни было, пару дней назад на хутор Бонне якобы напал волк, — дежурный предпочел не обращать внимания на фразу графа. — И теперь люди, сталкиваясь с волками, боятся, что их ждет та же участь, что и Бонне.
«Волк на хуторе. Может быть, все эти сплетни не так уж и безынтересны?» По крайней мере, именно это и могло привести к смерти крестьянина.
Людовико встал, и жандарм чуть не опрокинул свой стул, с таким рвением он последовал примеру графа.
— Сообщите мне, где находится хутор этого Бонне, — попросил Карнштайн. — Можете не сомневаться в том, что я упомяну о ваших стараниях на благо города.
— Вы очень добры, ваше высокоблагородие, — печальное лицо дежурного немного просветлело. — Я опишу вашему кучеру дорогу до хутора.
13
Дождь плотной пеленой повис в воздухе. Он скрывал запахи ночи, размывал их, придавая им собственный аромат. Но не все запахи исчезли в потоках воды. Кое-где они оказались сильнее дождя, и это были пряные запахи, пьянящие запахи, и он следовал им.
Они встретились на лужайке, где трава поникла от дождя. Двое — это еще не стая, но так лучше, чем одному. Волки принялись носиться туда-сюда, игриво прыгая друг на друга, покусывая за лапы и повизгивая. Они гонялись наперегонки по траве, а потом, словно повинуясь какому-то сигналу, замерли на месте. Второй волк лизнул его в нос. Он не возражал.
Дождь перешел в мелкую морось и наконец закончился, давая природе отдохнуть. По земле бежали ручейки, с листьев падали мелкие капли, из-за облаков выглянула луна, заливая все вокруг серебристым светом.
