Беззвездная ночь (Ночь без звезд) - Сальваторе Роберт Энтони (первая книга txt) 📗
Мы должны встретиться позже? — так же знаками спросил один солдат.
Джарлакс, не останавливаясь, покачал головой. Он знал, где искать того, кто убил Джерлис Хорлбар, и еще он знал, как использовать против него новые сведения ради того, чтобы укрепить его рабскую преданность Бреган Д'эрт или для чего-либо еще. Однако Джарлакс понимал, что провернуть все это надо предельно осторожно. Придется пройти по узкой грани между интригой и войной.
А никто во всем городе не умел это делать лучше него.
Утегенталь скоро прославится.
Мысль внедрилась в сознание, и Дантраг скривился. Он знал, откуда она исходила, и понял ее скрытый подтекст.
Мать Бэнр рассчитывает на него, последовал следующий телепатический посыл.
Дантраг вынул из ножен свой меч, когда-то принесенный им с поверхности, и взглянул на него. Торец невозможно острого лезвия светился невероятно тонкой алой линией, и рубиновые глазки чудовища, изображенного на эфесе, тоже горели внутренним пламенем.
Дантраг крепко сжал эфес и прислушался к тому, что внушал ему меч Хазид-Хи, Потрошитель.
Он силен и только выиграет от набега на Мифрил Халл. Он жаждет крови молодого До'Урдена и не меньше твоего хочет унаследовать славу Закнафейна — а может, даже больше.
Последнее замечание было сделано только затем, чтобы привести Дантрага в ярость. Хазид-Хи относился к нему не как к хозяину, а как к равному, соратнику, и знал, что им проще манипулировать, когда дроу разъярен.
Однако Дантраг, уже много лет владевший этим мечом, сам знал это, поэтому заставил себя сдержаться.
— Никто не желает Дзирту До'Урдену смерти больше, чем я, — заверил он клинок. — И Мать Бэнр постарается, чтобы именно у меня, а не у Утегенталя появилась возможность прикончить предателя. Мать Бэнр не допустит, чтобы слава такого выдающегося деяния досталась воину из второго Дома.
Алая полоса по краю меча загорелась еще ярче и отразилась в янтарных зрачках Дантрага.
Убей Утегенталя и облегчи ей задачу, уговаривал Хазид-Хи.
Дантраг расхохотался, и рубины на эфесе гневно вспыхнули.
— Убить его? — переспросил сын Бэнр. — Убить того, на кого Мать Бэнр собирается возложить важное задание? Да она с меня с живого шкуру спустит!
А ты мог бы убить его?
Дантраг снова рассмеялся, потому что упрямый клинок намеренно дразнил его, надеясь спровоцировать схватку, которой Хазид-Хи уже давно с нетерпением ожидал. Меч был страшно честолюбив, ничуть не меньше своего хозяина, и отчаянно желал принадлежать лишь сильнейшему в Мензоберранзане, причем ему было совершенно все равно, кто им окажется.
— Тебе бы следовало молиться, чтобы я мог это сделать, — ответил Дантраг, поигрывая настырным мечом. — Имей в виду, что Утегенталь предпочитает трезубец. Если он окажется победителем, то великолепный Хазид-Хи может окончить свои дни в ножнах какого-нибудь посредственного воина.
Он от меня не откажется.
Дантраг убрал меч, даже не думая отвечать. Он уже устал от препирательства с собственным оружием, да и Хазид-Хи задумчиво умолк.
Но клинок навел Дантрага на некоторые размышления. Он понимал всю важность предстоящего нападения. Если во время него он одержит верх над молодым До'Урденом, вся слава достанется ему, однако, если Утегенталь доберется до него раньше, Дантраг окажется на втором месте и никогда не освободится от этого унизительного положения, если только не убьет Утегенталя. А его матери такой расклад не понравится, это Дантраг знал точно. Пока Закнафейн был жив, его собственное существование было пыткой, потому что Мать Бэнр без конца наседала на него, требуя, чтобы он убил легендарного оружейника.
Но если он останется вторым и теперь, мать может не оставить ему даже такого выбора. Бергиньон становится отличным воином, и она вполне способна пожертвовать средним сыном и передать высокое место оружейника младшему. Если она обоснует подобную перестановку тем, что Бергиньон бьется лучше, соперничество между оружейниками двух Домов все равно сохранится.
Решение было простым: Дантраг должен сам расправиться с Дзиртом.
Глава 8
ЧУЖОЙ
Он беззвучно пробирался сквозь кромешную тьму туннелей. Глаза его сияли лиловым пламенем, и он внимательно всматривался в неразбериху тепловых следов на полу и стенах, оценивая близость врага. Он казался обычным обитателем Подземья и вроде бы чувствовал себя здесь как рыба в воде, двигаясь легко и уверенно.
Но тем не менее Дзирту было не по себе. Сейчас он находился ниже самых глубоких туннелей Мифрил Халла, и стоячий воздух угнетал его. Почти двадцать лет он провел на поверхности, следуя правилам и обычаям земной жизни. Они отличались от тех, что были приняты в Подземье, как цветок из лесной чащи отличается от пещерной поганки. Ни человек, ни гоблин, ни даже чуткий эльф не заметили бы Дзирта, пройди он в паре метров от них, но ему самому казалось, что он ужасно неуклюж.
Он замирал на каждом шагу, боясь, что эхо его шагов гремит на сотни ярдов вокруг. Ведь это Подземье, и здесь зрение не играло большой роли, важнее были слух и обоняние.
Почти две трети своей жизни Дзирт провел в Подземье, а добрую часть последних лет прожил в подземных туннелях, принадлежащих Клану Боевого Топора. Но он больше не причислял себя к жителям Подземья. Его сердце осталось там, где высились горы, где сияли звезды и луна, где всходило и садилось солнце.
А это была ночь без звезд — точнее, одна бесконечная тьма, в которой трудно было дышать. Да и свисающие сталактиты затрудняли движение.
Туннели были разной ширины — в некоторые Дзирт едва протискивался, а в иных могли бы с легкостью разойтись десяток человек. Пол плавно уходил вниз, уводя Дзирта все глубже, но свод тоже понижался, так что высота коридора все время оставалась равной примерно двум ростам дроу. Довольно долго на пути Дзирта не встречалось ни пещер, ни ответвлений, чему он был рад, поскольку пока еще не был готов к выбору маршрута. Да и нежданные враги могли появиться только спереди.
Дзирт никак не мог привыкнуть даже к врожденному инфразрению. Через некоторое время напряженного всматривания в тепловые узоры в мозгу начала пульсировать боль. Когда-то Дзирт мог не то что неделями, а месяцами пользоваться одним лишь инфразрением, различая только тепловые градации. Теперь же глаза, привычные к солнцу и свету факелов, горевших в коридорах Мифрил Халла, болели.
В конце концов он не выдержал и извлек из ножен Сверкающий Клинок. Магическая сабля осветила тьму бледным голубоватым сиянием. Дзирт прислонился спиной к стене и подождал, пока зрение перестроится, а потом пошел вперед, освещая дорогу саблей. Вскоре он оказался на перекрестке двух горизонтальных туннелей с вертикальной шахтой в месте пересечения.
Дзирт спрятал Сверкающий Клинок и посмотрел вверх, во тьму. Тепловых пятен он не увидел, хотя это его не особенно успокоило. Многие хищные твари Подземья научились разными способами скрывать тепло своих тел, подобно тому как тигры используют полосатый рисунок шкуры, чтобы прятаться в густой траве. У некоторых развился внешний панцирь: наружные костяные пластинки надежно прятали тело существа, так что теплочувствительным глазам они представлялись всего лишь ничем не примечательными каменными глыбами. А многие из подземных чудовищ были хладнокровными и потому почти невидимыми.
Дзирт несколько раз втянул носом тяжелый воздух, замер и прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на звуках. Но ничего, кроме биения собственного сердца, не услышал. Тогда он проверил свою одежду и вещи, чтобы убедиться, что все надежно держится, и начал медленно спускаться вниз, стараясь не задеть какой-нибудь шаткий камень.
Он бесшумно преодолел шестьдесят футов, отделявших его от нижнего коридора, но в то мгновение, когда его сапоги легко коснулись пола, один-единственный камешек оторвался от стены и с громким стуком ударился об пол.
