Чародей с гитарой - Фостер Алан Дин (книги txt) 📗
– Хуже того. – Мадж был уже возле задней двери, он старался мечом отогнать от нее всех возможных соперников; сбоку его защищала непроходимая стена из спин дикобразов. А потом выдр отчаянно завопил: – Скорее… скорее, они уже тут! – Джон-Тому показалось странным, что выдр не пытается установить личность их новообретенного спутника. – Спасайте свои шкуры!
Поскольку голова и плечи его возвышались над толпою, Джон-Том мог видеть, что творится возле главного входа. Он с тревогой заметил, что повара, бармены и официанты куда-то исчезли, оставив все толпе.
В дверном проеме появились четыре или пять мохнатых силуэтов. На каждом звере был кожаный берет с блестящей металлической бляхой. Уцелевшие лампы и свет, проникавший сквозь окна, освещали какие-то эмблемы на жилетах. Раздался звон стекла, и Джон-Том заметил, что перепугавшее Маджа явление полиции заставило одного из вояк последовать за креслом в окно. Оставалось только гадать, какая ужасная неведомая участь угрожает еще не утихомирившейся толпе.
А потом он скрылся за дверью вслед за Маджем и странной фигуркой. И пока дверь захлопывали, чтобы заложить на засов и заставить бочонками, Джон-Том успел за какой-то миг заметить, что полиция уже приступила к действиям. Пахнуло невероятной мерзостью. Густой жуткой вони не мог выдержать ни человек, ни зверь.
Запах вдруг подкосил его, Джон-Том еле-еле сумел удержать в себе только что съеденный обед. Впрочем, его гордость – и, в какой-то мере, желудок – спасло то, что и Мадж, и закутанный незнакомец в той же мере оказались чувствительны к воздействию легкого дуновения. Оказавшись в проулке, он согнулся и опустошил измученный тошнотой желудок, а тем временем в памяти проступало обличье прибывших полисменов.
Потом все они разогнулись и поспешили по мощеному переулку. Их окутывал густой туман, а помойка благоухала, словно духи, – по сравнению с тем зловонием, которое они оставили позади.
– Очень… эффективно, правда, не скажешь, что гуманно, даже если все остаются в живых. – Джон-Том опирался на посох; они замедлили шаг.
– Э, приятель! – Мадж трусил возле длинноногого незнакомца.
Опасаясь погони, он то и дело бросал через плечо озабоченный взгляд. Однако из тумана так никто и не материализовался.
– Низкая штука. Попадешься – остается только желать, чтоб сдох. И так в каждом городе. Конечно, все обходится чистяком, и потом никто не воет, что, дескать, полиция превысила свои права и кого-то там пришибла. Тока, по-моему, есть вещи похуже, чем получить мечом в брюхо. Заблеваться до смерти, например. А им, скунсам, что – им хорошо. Я еще не видел, чтоб эта черно-белая падла хоть в одном городе слонялась без работы. Они там друг другу братья и сестры… Для них это здорово, а простой народ с ними и знаться не хочет. Мир-то они поддерживают, только, по-моему, для самих себя. – Он поежился. – Попомни еще, приятель. Мы-то еще далеко оказались, а тем, кто был возле них, глядишь, целую неделю кусок в горло не полезет.
Заслышав шаги троих прохожих, несколько ящериц, бросив кусок тухлого мяса, кинулись к трещине в стене и, лишь когда звуки затихли, вернулись к прерванному занятию.
– Мне они тоже – во! Терпеть не могу! Мало того мусора, так еще воюют задницей!
Издалека послышались голоса, жуткая вонь вновь ударила по ноздрям и желудку Джон-Тома.
– Увязались, гады, – проговорил озабоченный Мадж. – Плохо, ох плохо, лучше уж, чтоб зарезали.
– Сюда! – показала дорогу облаченная в плащ фигурка. Они свернули в очередной проулок. Туман прикрывал все вокруг, увлажняя камни стен, мостовую и мусор на ней. Забыв про все, они устремились вперед.
Постепенно вонь вновь начала удаляться. Джон-Том похвалил себя за то, что не ленился на баскетбольной площадке, – иначе ему бы не угнаться за Маджем и торопливым неведомым спутником и спасителем.
– Они пошли главной улицей, – вновь прозвучал незнакомый голос. – Тут вполне безопасно.
Беглецы оказались на узкой улочке. Болотными огоньками посвечивали над головой желтые фонари. Стало темно, но, хотя за туманом не было видно неба, Джон-Том не сомневался, что, пока они обедали в ресторане, вечер прошел.
Таинственный спутник размотал шарф, закрывающий лицо и шею, и перекинул его через плечо. Его плащ, рубашка и панталоны сшиты были из одного и того же бордового материала с серебристыми проблесками. Это была не кожа – какая-то странная ткань. Блуза, брюки и стоячий наполеоновский воротник были расшиты медными нитками, образовывавшими изящные узоры.
На груди висел тонкий клинок – полусабля-полурапира. Незнакомка была такого же роста, что и Мадж, – примерно пять футов шесть дюймов; Джон-Том успел уже понять, что для здешних женщин это много. Еще тяжело дыша, она повернулась к ним, изучая обоих. Джон-Том с охотой воспользовался представившейся ему возможностью.
Бордовая одежда безукоризненно облегала ее тело. Миниатюрное, как следовало ожидать, личико тем не менее оказалось строгим и жестким. Взгляд зеленых глаз скорее напомнил ему Маджа, а не человека, – они так и метались вдоль улицы. Локоны до плеч пламенели огнем… Ярым полымем – а не ржавчиной, как у большинства рыжих.
Если бы не волосы да отсутствие меха и усов на лице, она скорее походила бы на беспокойную выдру, чем на человека. Дикий видок сей смягчали одни только бледно-зеленые глаза… Девушка нервно дергалась, стоя возле стены здания, крылом нависавшего над ними в тумане.
Что же касается тела, Джон-Тому оно показалось округлой конфеткой, из которой в нужных местах выпирали соблазнительные орешки. Голос, такой же живой и быстрый, как глаза и тело, отдавал гвоздикой и перцем.
– Я уж думала, что не вытащу тебя оттуда. – Она обращалась к Маджу. – Ты мне был нужен один, только вот этот мальчишка-переросток все время болтался между нами.
– Буду тебе очень обязан, – вежливо начал Джон-Том, – если ты не будешь звать меня мальчишкой. – Он не моргая глядел на нее. – Сама-то не старше.
– Я сменю пластинку, – отпарировала девица, – когда ты представишь убедительные доказательства. Надеюсь, правда, что у тебя не будет на это времени. Впрочем, признаю – в «Поссуме» ты вел себя неплохо. Неуклюже, конечно, но с делом справился. Трудно при такой-то длине.
Гвоздика и перец, вновь подумал он. Слова с треском взрывались в воздухе, как хлопушки.
Она с недовольным видом отвернулась от его неделикатного взгляда и с подкупающей откровенностью обратилась к Маджу:
– А от него можно по-быстрому отделаться? – И указала пальцем в сторону озадаченного Джон-Тома.
– Увы, любка, неможно. Сам Клотагорб вверил его моей внимательной опеке.
– Тот самый Чародей Древа? – И она с любопытством поглядела на Джон-Тома.
– Ага. Значица, он пытался зацепить в другом мире ихнего волшебника, а выудил всего лишь Джон-Тома. И тут я непутем вмешался во все это дело, вот он и приказал мне позаботиться о парне, пока он сам не научится заботиться о себе. – Мадж приподнял лапу. – Под угрозой проклятия, любка, такого жуткого, что не хочется и объяснять. Но пока ничего. Хороший парнишка, тока чуток наивняк.
Джон-Том почувствовал легкое раздражение, подобное тому, что повлекло за собой драку в «Жемчужном Поссуме».
– Ну-ка, вы, друзья! Мне уже надоело, что всякий то и дело принимается тыкать меня носом в перечень моих недостатков.
– Заткнись-ка лучше и делай, как тебе говорят, – выпалила девица.
– Ах ты, мамашеньку твою, – огрызнулся Джон-Том. – Ща у тебя попа будет такого же цвета, что и волосы… сестреночка.
На ее правой руке вдруг обнаружился шестой палец: нож тускло поблескивал в неярком свете фонаря. Странный обоюдоострый клинок был не длинней указательного пальца, но раза в два шире.
– А ты у меня сейчас запоешь на три октавы выше.
– Талея, не надо, – поспешно втиснулся между ними Мадж. – Меня-то хоть пожалей. Ежели с ним чего случится, Клотагорб шкуру с меня спустит. А песен его с меня на сегодня хватит; из-за них-то и началась эта переделка в «Поссуме».
