Дзур - Браст Стивен (читать книги TXT) 📗
«Больше пить не хочется, босс?»
«Жуткое было вино.»
«Понятно.»
«Напомни, чтобы больше я такого не покупал.»
«Хорошо.»
«Это Чаролом.»
«Босс?»
«Чаролом. Он сейчас часть Леди Телдры. А я одновременно касался ее и алтаря. Не знаю как, но Леди Телдра разрушила чары, которые пудрили мне мозги.»
«Но как она это сделала?»
«Понятия не имею.»
«Ага. Ладно, тогда все в порядке.»
Я растянулся на кровати и уставился в потолок. Надо было сказать мальчишкам, чтобы и его тоже вычистили. Дрожал огонек свечи, и на стенах танцевали тени, которые отбрасывали стул, Ротса и Лойош. Наверное, Лойош ее задул. Или потушил крылом. В общем, я наконец-то заснул.
6. Сыр «серталия»
Сыр делается из молока какой-то зверюги вроде коровы или козы.
Ну, вот вы и знаете о производстве сыров столько же, сколько я.
Не сомневаюсь, это целое искусство, и говорят, что в каждом краю Империи теклы варят свои сорта сыра, но за всю свою жизнь я так и не понял, как их отличают, или как их надлежит по-разному употреблять, и почему один сыр крошится буквально от взгляда, а второй расползается как лепешка грязи.
После супа нам подали сыр, который в «Валабаре» зовут «серталия». Он очень мягкий, его скорее намазывают, чем режут. Он сладковатый и пахнет диким чабером. А еще «серталия» самую толику щекочет кончик языка.
Подавали его с крекерами, о которых вообще ничего сказать нельзя, потому что вкуса у них нет. Просто чистые квадратики, на которых можно написать желательный сорт сыра.
Подали крекеры на маленьких тарелочках, а сыр – в маленьних мисочках с маленькими ножичками. Последняя перемена блюд перед рыбой, иными словами, перед первой настоящей, плотской частью обеда, сиречь перед мясом, если использовать сию метафору в самом прямом ее значении. Это последний глубокий вдох перед погружением, как раз после привыкания к воде.
Но не стоит увлекаться. Впереди еще много чего осталось, и если съесть слишком много сейчас, потом не останется места, чтобы удивиться удивительному и восхититься восхитительным.
Спал я плохо и несколько раз просыпался. Для меня необычно, но и положение было необычным. Всякий раз, однако, просыпаясь, я чувствовал присутствие Лойоша и Ротсы, что успокаивало. Не помню, как, но я снял с пояса ножны с Леди Телдрой и положил ее на постель рядом с собой. И когда я проснулся от утренних лучей, заглядывающих в окно, ладонь моя лежала на ее рукояти, а мысли мои были о том, как она отыскала меня в далекой глуши, чтобы попросить о помощи, и это запустило цепочку событий, которые и привели к ее смерти.
Глубокая боль и сожаление проистекали не от нее, эти чувства были моими. Хотя я и ощущал ее присутствие, но именно присутствие, без каких-либо чувств или мыслей. Впрочем, Сетра намекнула, что однажды она «проснется». Интересно, на что это будет похоже. Во всяком случае, в голове моей тогда станет весьма тесно.
Я встал и пробормотал:
– Клява. Надо раздобыть клявы.
Спустя несколько минут я оделся как Сандор. На выходе из гостиницы мне никого не встретилось, и почти никого – по дороге в местное заведение, где подавали кляву. А еще там подавали свежие кексы. Минут через десять я уже готов был встретиться со всем миром. Более или менее.
«Итак, босс, какой план? Или я слишком много хочу знать?»
«Ты слишком много хочешь знать.»
Короткая прогулка, Шесть Углов, небольшой магазинчик. Я вошел и позвал:
– Якуб!
Он материализовался из задней комнаты и хмуро воззрился на меня.
– В чем дело?
Голос его был недовольным и почти грубым. Я сказал:
– Кажется, у тебя есть кое-что для меня.
Он взглянул внимательнее, вероятно, кое-что в моем голосе показалось ему знакомым. Я снял берет и порадовался тому, как изменилось выражение лица Якуба. Значит, маскировка удачная.
– Гос…
– Да, да. Итак, что с моими заказами?
– Все готово, господин.
– Отлично. Сапоги я надену, а ножны заверни во что-нибудь.
– Сию минуту, господин.
К Сандору с подобным пиететом не относились никогда.
Якуб достал из-под стола обещанные сапоги, затем встал, чтобы принести новые ножны. Я обошел стол, уселся на его табурет, стащил старые сапоги и начал надевать новые. Пока я натягивал левый, правый приспосабливался ко мне, принимая форму стопы. Было щекотно, особенно на лодыжке. Якуб внимательно смотрел мне в лицо, желая увидеть, счастлив ли я. Или подловить момент, когда я захихикаю. А нам, крутым и хладнокровным убийцам, хихикать не полагается.
Пару минут спустя сапоги окончательно сели на место. В своем деле Якуб и правда мастер.
Он вернулся с ножнами. Я проверил, все ли мелкие добавления на месте и работают так, как нужно. Все в порядке. Я кивнул и вернул ножны Якубу, а он с поклоном упаковал их в бумагу. Того же сорта, в который на рынке заворачивают свежую рыбу.
– Это все, господин?
– Не совсем, – проговорил я.
Он немного подобрался.
– По каким дням ты ходишь в тот дом на Дороге Странников?
– В домодень, господин.
– А ты встречал по дороге других посыльных?
– Иногда, господин.
– Итак, я предполагаю, что каждый день там показываются несколько людей с деньгами. То бишь тебе не известно ничего такого, что противоречило бы этому.
– Точно так, господин.
Я взглянул на него, пытаясь понять, не скрывает ли он что-то. Чувствовать подобное я не умею, но все равно каждый раз смотрю. Кивнув, я передал Якубу еще несколько монет и вышел из лавки.
Короткая прогулка – обратно в комнату, где я оставил ножны – убедила меня, что сапоги мне понравятся. Хорошо сделаны. Я надеялся, что мне не придется убивать Якуба. Я вышел и направился к Дороге Странников, посмотреть, кто еще там объявится.
Преодолел я примерно полпути.
«Босс…»
«Да?»
«Кто-то…»
«Лойош?»
«Я…»
Желудок мой подпрыгнул, разум закаменел, но ноги действовали самостоятельно, так что я нырнул в первый подвернувшийся переулок, а потом – в подворотню, где видеть меня практически никто не мог.
«Можешь вернуться ко мне?»
Он не ответил. Просто зашумели крылья, Ротса опустилась на мое левое плечо, Лойош на правое. Мне стало чуть лучше. На мгновение, пока я не понял, что чувство паники мне передает Ротса. Если Ротса боится, я тоже боюсь.
«Лойош, в чем дело?»
«Сражаюсь…»
Он дрожал, когти крепче сдавили мое плечо. Я попробовал иысленно спросить у Ротсы, что происходит, но не уверен, что она поняла. Я чувствовал ее страх и растерянность, и мои собственные эхом отвечали ей. Я положил руку на эфес Леди Телдры. А потом, вероятно, обнажил ее, потому что в следующий миг она была у меня в руке, а я осматривал пустой переулок. Щекотка вроде той, которую я привык ощущать от Чаролома, пробежала вверх по запястью, по руке, по плечу…
«Спасибо, босс. Помогло. Я в порядке.»
«Что помогло? Что это было? Что случилось?»
«Кто-то пытался разыскать меня.»
«И ты его остановил? Как?»
«Не знаю.»
«Я не знал, что ты такое можешь.»
«Я тоже. И я почти сломался.»
«Можешь сказать, какое это было заклинание?»
«С учетом моих познаний в магии?»
«Лойош, ты знаешь, на что похоже колдовство.»
«Да. Это не оно.»
«Хорошо.»
«Не совсем оно.»
Я вздохнул.
«Трудно описать, босс. Немного похоже, но…»
«Ладно. Возвращаемся в комнату.»
Я спрятал в ножны Леди Телдру, а Лойош и Ротса снова взмыли в воздух. Сделав пару шагов, я остановился. Вот что нужно сделать.
Я добыл огрызок карандаша и клочок бумаги, и нацарапал записку.
