Дело земли - Кинн Екатерина (электронная книга .TXT) 📗
— Позвольте, но откуда господин Великий Министр мог узнать об этом, если из дома господина Канэиэ никто не выходил, а сам он своих людей к брату не посылал?
— Что за неуместные вопросы, молодой человек! — господин Минамото сдвинул брови посуровей, но на Райко это почему-то не произвело никакого впечатления. Даже странно: еще неделю назад ведь под землю бы ушел со стыда, если бы такая высокая особа изволила вызвать для разноса.
— Я у вас, у вас спрашиваю — как вы посмели?! А вы мне вопросов задавать не должны, господин Ёримицу!
— На господина тюнагона пало тяжелое подозрение в причастности к этим убийствам, — сказал Райко. — Сей воин должен защищать закон, кто бы ни преступил его.
— Что за чушь! Его домочадцы пострадали…
— Именно. Пострадали домочадцы господина тюнагона — и никто, кроме самого господина тюнагона и его слуг, не мог снабдить преступников сведениями о том, куда едут девушки. Далее: отравленная пища, присланная в управу, была сложена в короб с печатью господина тюнагона и прислана служанкой его дома. Далее: господин тюнагон прибыл на допрос преступника и выманил нас с господином Сэймэем из управы, под предлогом трапезы. Кроме него, никто не мог знать, что нас в управе не будет. Вернее, о том могли знать вы с господином Правым Министром — если бы вы и ваши сопровождающие не покинули управу раньше.
— Ах, вот как, — господин Левый министр выпятил подбородок. — А я уж было испугался, не числите ли вы и меня в подозреваемых! Немедля прекратите эту глупость! Уберите колчан, уберите стражу — таков мой приказ, и возражений я не потерплю!
— Слушаюсь, — поклонился Райко. Он думал было поупираться, но раз возражений не потерпят… — Сию же минуту я уберу стражу от дома господина тюнагона и принесу ему свои извинения.
— И чтобы вы больше не смели делать таких вещей без моего прямого приказа, — господин Левый министр даже веером по колену себя хлопнул раздраженно.
— Слушаюсь, — снова сказал Райко и двинулся было задом вперед к выходу, как господин Левый министр окликнул его:
— Погодите!
Райко застыл.
— Не держите на меня зла, право, — сказал господин министр удивительно смягчившимся голосом. — Вы достойный и старательный молодой человек, но на сей раз хватили через край. Делайте свое дело и слушайтесь старших, господин Ёримицу. Кстати, ваш почтенный батюшка не присылал ли вам на днях письма?
— Нет, — вот теперь Райко по-настоящему удивился. — Сей воин отослал отцу поздравления с Новым годом, и не ждал курьера обратно так скоро…
— А, ну тогда и беспокоиться не о чем, — улыбнулся Левый министр и раскрыл веер. — Ступайте, делайте свое дело.
Вот так так… Мало того, что Левый Министр из кожи выпрыгивает, чтобы оставить господина тюнагона под подозрением, так он еще и о батюшке справляется…
И что-то все-таки было здесь не то. Легко и просто укладывался господин Минамото в картинку, нарисованную Сэймэем. Так, словно его для этой картинки нарочно подобрали, вырезали аккуратно и пристроили. Не походил он на человека, который долго готовил мятеж — и тут из-за посторонних убийств под ним разверзлась земля. А походил он на человека…
«…которому кто-то предложил выйти через стену?» — спросил в голове голос Сэймэя.
…И не слишком-то его это предложение обрадовало…
Ну что ж, я Минамото-но-Райко, старательная деревенщина-пестрое одеяло, оскорбленный в лучших чувствах и ущемленный в исполнении долга, сейчас сниму колчан с дома господина тюнагона и поеду заливать горе, даже не завернув в управу.
А что за домом и без того следят в нужное количество глаз, этого никому знать не надо.
Подъехав к дому, он уже знал, что Тидори с подружками там. «Девы веселья» приходят без доклада, таков обычай. Через забор усадьбы слышался смех, а бива господина Хиромасы теперь вторили флейта и барабанчик.
Райко передал коня слугам и отправился все туда же, в Померанцевый павильон.
— А, вот и наш гостеприимный хозяин! — воскликнул господин Хиромаса, прекратив играть.
Тидори тут же отняла флейту от губ и, улыбаясь, поклонилась своему покровителю, прочие девицы последовали ее примеру.
— Вы решили остаться и посмотреть, как развлекаются простые воины? — спросил Райко.
— Отчего нет? Дворцовые развлечения порой, вы не поверите, приедаются. Тем более эти пташки обещали показать сегодня что-то особенное.
Райко глазами сосчитал девиц. Семеро, молодец Тидори — привела всю «птичью стаю». [51] Значит, можно будет предложить господину Хиромаса девицу, а то и двух. Он не знал, известен ли девицам господин Хиромаса и желает ли он раскрыть свое имя, поэтому решил пока на словах избегать и имени, и чина.
— А где ваш друг? — спросил он.
— Ушел, когда появились девицы. Не любит шума.
Райко вдруг сообразил, что Сэймэй из-за своего то ли дара, то ли проклятия, наверное, не может сойтись с женщиной. А и хорошо — только Райко и дела, что пить и веселиться с человеком, который всех вокруг изнутри понимает…
— Тогда, Тидори, проводи гостя в восточные палаты, — Померанцевый павильон был хорош, чтобы тихо веселиться вдвоем-втроем, а для вечера с девицами и танцами он подходил мало, — а я, с вашего позволения, переоденусь.
На Райко было придворное платье, на господине Минамото — изящные одежды цвета серебристой сосны, из-под которых выглядывали края серебристо-серого и пурпурного платьев: как потомок императора, он имел право на запретные цвета. Шапка у него была такая высокая, что у Райко в доме и не нашлось бы подходящей коробки, а мягкие туфли отделаны куньим мехом — словом, столичный франт во всей красе. Вон как девицы, кроме Тидори, хвостами завертели-то…
И тоже хорошо, зачем ему больше одной… а господин Хиромаса в этом всем как рыба в речке. Или даже как выдра.
Поначалу в присутствии такого важного господина четверка воинов держалась скромно. Особенно смущался Цуна, который на таких празднествах всегда исполнял обязанности пажа, подливая всем — а тут был с шутками и прибаутками усажен на почетное место, по левую руку от господина Хиромасы. Однако «птичья стая» знала, как разогреть даже самых чванных гостей — а господин Минамото и чваниться-то не любил. На танец он смотрел с веселым любопытством, где надо — прихлопывал в ладоши и подпевал:
Началось обещанное «что-то особенное» — танец в честь Цуны. Тидори, одетая по-мужски, нацепила красную маску демона и принялась приставать к одной из девиц, одетой как придворная дама. Тут ее подруга Миякодори, тоже в мужском платье, трижды прыжком кувыркнувшись через голову, выхватила деревянный меч и давай на демона наскакивать! Демон махал рукавами, прыгал то вправо, то влево, ходил колесом, но ничто не помогло — руку ему отрубили и поднесли настоящему Цуне. Рука была сшита из белого шелка и оказалась набита сладостями-ава. [52]
О ночном конфузе в доме Сэймэя девушки ничего не знали и не поняли, отчего Цуна так хмурится, когда его чествуют. Райко притянул к себе Тидори за рукав, тихонько шепнул ей на ухо, в чем причина, и та, отложив маску демона в сторону, сама начала наливать юноше и утешать его. Прочие продолжали играть и петь:
