Зеркала и лица Северный Ветер (СИ) - Оленева Екатерина Александровна (электронная книга .txt) 📗
- Даже и трудиться не стану. Никакой Ремус не оборотень. Он не может им быть. Потому, что если бы он им был, Дамблдор, конечно же, знал бы об этом, и Люпина давно исключили бы из школы. Подумай сам, Сев, у кого получится ежемесячно превращаться в зверя незаметно для других?
- Ни у кого. - Сахарный голос Северуса был насквозь пропитан ядом. - Директор осведомлен о 'пушистой проблемке', как легкомысленно характеризует состояние своего друга Поттер. Дамблдор в курсе, да только он давно впал в состояние лирически-клинического маразма, вот и покрывает эту тварь. У мудрого Дамблдора есть недлинный список любимчиков с длинным перечнем привилегий. Имя Ремуса там в первых строках, и под директорским покровительством ему живется легко и спокойно.
- Нет! - затрясла головой Лили. - Нет! Будь Люпин оборотнем, мы бы знали.
- А я и знаю.
- Догадки - ещё не знания, как гипотеза - не доказательство.
- А как насчёт личного свидетельства, Лили? Я видел превращения Ремуса собственными глазами.
'Не может быть! Дамблдор не стал бы. Он не посмел бы! Да и Ремус? Я же знаю его с детства. Из Мародеров он самый порядочный, самый рассудительный, самый лучший', - несся в голове стремительный поток мыслей.
А память тем временем услужливо подбрасывала картины: ежемесячные недомогания их друга, его сверхчеловеческая сила, порой необоснованные вспышки пугающей ярости, пробивающие броню тщательно сохраняемого спокойствия.
- Думаешь, я стал бы оговаривать человека, пусть даже лично мне неприятного?
'Ещё как стал бы!' - хотелось выкрикнуть Лили ему в лицо.
- Я уж скорее оговорил бы Блэка, - продолжил Северус. - Люпин из всей их ненавистной четверки мне наименее неприятен.
Плечи Лили поникли, она уныло опустила голову:
- Давно ты об этом знаешь?
- С прошлой весны.
- А Мародеры? Они в курсе, с каким чудовищем дружат?
- Несомненно.
Где-то глубоко в душе Лили вспыхнула искорка обиды. Прелестно! Все знают, а ей - ни слова!
- Почему ты не рассказал мне об этом раньше?
- Зачем?
- Затем. Зачем-то теперь ведь рассказываешь?! Мне кажется, или ты действительно взял нехорошую привычку заводить себе злые секреты? Я никогда ничего от тебя не скрывала, я рассказываю тебе обо всём, важном или неважном. А ты? Сплошь какие-то тайны, недомолвки, увёртки! Знаешь, близкие люди так друг с другом не поступают. Если ты продолжишь в том же духе, эти твои Мерлиновы тайны рано или поздно встанут между нами, как бетонная стена. И тогда у каждого из нас появится своя жизнь, по разные её стороны, потому что сделать что-то вместе через стену уже невозможно! - Лили перевела дух, сбавляя обороты. - Почему ты таишься от меня, Сев? - спросила она уже мягче. - Ты мне не доверяешь?
- Почему же? Доверяю, - мрачно ответил Снейп. - Только боюсь, что когда ты узнаешь мои тайны, ты перестанешь мне доверять.
- По мне, чем скрывать нечто дурное, трясясь от страха перед тем, что правда когда-нибудь всплывет и опозорит тебя, проще во всём признаться самому, вытерпеть наказание, получить прощение и жить дальше с высоко поднятой головой.
- Ага! - ухмыльнулся Северус. - Как же, как же! Почти христианская доктрина об искуплении грехов.
- Не над чем тут смеяться! - возмутилась девушка. - Впрочем, смейся! Смейся, если хочешь! Но если правильные наши поступки лежат сами по себе, и никому нет до них дела, то неправедные как раз вызывают интерес общественности. Их так и норовят вынюхать и придать гласности в самый неподходящий момент.
- Человек - скотина, - резюмировал Снейп.
- Нет! - снова возразила Лили. - Просто он должен уметь нести ответственность за свои поступки. И раз уж у него хватает наглости совершить низость или даже преступление, то он обязан найди в себе силы смотреть на их последствия и платить по счетам.
- И по каким же счетам ты хочешь заставить меня заплатить, Лили?
Она осеклась и часто заморгала:
- Не по каким. Я говорила... да я просто говорила!
- Хочешь от меня очередных признаний во грехах, мой очаровательный каноник?
- Я не...
- Хочешь знать, как именно я убедился в том, что мои подозрения насчёт Люпина верны? - с вызовом спросил Северус.
- Хочу!
- Хорошо, - зло процедил он. - Будь по-твоему. Хочешь признаний - будут тебе признания.
Северус взмахнул палочкой и, к удивлению Лили, прямо из пустоты материализовалась стеклянная колба, наподобие той, в каких они хранили зелья. Поднеся палочку к виску, молодой колдун закрыл глаза. Какое-то время ничего не происходило, потом совершенно непонятных свойств вещество тонкой струйкой потянулось от виска к палочке, оплетая её тонкой нитью. Время от времени Северус подносил палочку к колбе и стряхивал с неё подвижный серебристо-синий кокон. Когда колба наполнилась до краёв, Северус, закупорив чем-то, напоминающим пробковую крышку, протянул её Лили.
- Что это? - с опаской приняла она подарок.
- Воспоминания о моей встрече с оборотнем. Смотреть нужно будет в Омуте Памяти.
- Но он же стоит в кабинете директора,- недоверчиво засмеялась Лили. - Меня вряд ли туда пустят. Я, конечно, иногда нарушаю правила, но я не до такой степени отчаянная, чтобы вламываться в святая святых.
- Выручай-Комната.
- Что, прости?..
-Я знаю, ты ходила туда с Мародёрами. Помнишь ведь, как она устроена? Каждый находит то, в чём нуждается. Вот и найди там Омут Памяти, и узнаешь всё, что захочешь.
- Ну а если я не найду Омут?
- Значит, не так уж сильно нуждаешься, - невозмутимо ответил Северус.
Мимо окон проплыли кованые ворота с крылатыми кабанами по бокам. Колёса загромыхали, поднимаясь по крутому склону. В последний раз жалобно скрипнули и остановились у каменной лестницы, ведущей к громадным дубовым дверям школы.
Толкнув дверь, Северус легко спрыгнул с подножки на землю.
Лили очень хотелось проскочить в замок никем незамеченной. Стараясь не привлекать к себе внимания, она пересекла вестибюль с великолепной мраморной лестницей, освещённый факелами. Вместо того, чтобы пройти со всеми через двойные двери в Большой Зал, крадучись поднялась на седьмой этаж и почти бегом кинулась к огромнейшему гобелену, на котором колдун с привычной яростью размахивал волшебной палочкой, пытаясь научить троллей балету.
Медленно проходя три раза мимо гобелена, от окна до огромной напольной вазы, Лили беспрестанно думала:
'Мне нужно место, где я смогу просмотреть воспоминания Северуса. Мне нужно место, где я смогу увидеть это. Мне это действительно необходимо!'.
Она облегченно вздохнула, когда в стене появилась отполированная до глянцевого блеска дверь, за которой обнаружилась небольшая комнатка, ярко освещённая люстрами. Посредине стоял стол, за ним - стул, по центру стола возвышалась глубокая каменная раковина.
Лили никогда раньше не видела, как выглядит Омут Памяти, только слышала о нём. Когда, выдернув из колбы пробку, она опрокинула её содержимое в чашу, странная, светящаяся субстанция, более всего походившая на ртуть, заклубилась, расползлась, и начала медленно вращаться по часовой стрелке.
'Словно жидкое серебро', - подумалось Лили.
Поверхность то подергивалась рябью, то разделялась на части, то клубилась, как облака.
Как было рекомендовано в учебнике, девушка прикоснулась к краю Омута Памяти палочкой, после чего светящаяся субстанция начала вращаться быстрее.
Лили почувствовала, как её тянет вперёд, словно магнитом.
Серебристое вещество сделалось прозрачным, похожим на стекло, сквозь него проглядывалось помещение, по всем признакам похожее на лабораторию.
На низкой скамье сидел Регулус Блэк. Он с интересом наблюдал за тем, как Северус аккуратно вливал приготовленное зелье в хрустальный флакон.
Лили, наклонившись ниже, словно утонула в ртутном облаке серебра. Через мгновение она уже стояла посреди комнаты рядом с Северусом.
- Вот и всё! - довольно сообщил её друг младшему Блэку. - Половина дела сделана.
