Улицы разбитых артефактов. Череп в холодильнике - Малиновская Елена Михайловна (версия книг .txt) 📗
После чего одарила меня коротким презрительным взглядом.
Ух, как я пожалела в этот момент, что ничего не могу ей ответить! А Элизабет уже продолжала:
— Я рассчитывала, что Ричард не станет задавать много вопросов и искать неувязки в моем рассказе. Хотела мягко подвести всех к мысли, что это Артур во всем виноват. И отправить погоню по его следу.
А вот теперь Элизабет не стала противно уменьшать имя своего возлюбленного. Более того, в ее тоне послышался непривычный холодок. Ох, сдается, она жаждет задать своему любовнику множество неудобных вопросов.
Когда и если отыщет, естественно.
— Как вы добрались до агентства? — после недолгой паузы поинтересовался Фарлей. — Неужели и впрямь бежали через весь город с ножом в руках?
— Конечно же, нет. — Элизабет покачала головой. — Приехала в карете вместе со служанкой, затем после некоторых раздумий и сомнений отпустила ее. Как назло, переулок был пустынный, карета сразу бросалась в глаза. Перед самым порогом агентства я привела себя в надлежащий вид. Взлохматила волосы, расплакалась, испачкала платье сиропом. — Помолчала немного и с досадой обронила: — Право слово, я не думала, что это вызовет столько вопросов! Что Ричард, что вы прицепились к такой обидной мелочи! Знала бы, что так случится, и в самом деле бы бежала от особняка Аверила пешком!
— На мелочах преступники обычно и прокалываются. — Фарлей слабо улыбнулся. Покосился на меня.
Я уже вся извертелась в кресле. Ну когда же мне вернут голос! В конце концов, это нечестно! Я ведь не преступница и не подозреваемая! Как этот противный и гадкий блондин смеет так со мной поступать?
Между тем дознаватель встал. Неторопливо прошел к окну и замер напротив него, сложив руки за спиной.
Кабинет Фарлея находился на самом верхнем этаже здания, в котором располагался отдел городской полиции по надзору за незаконным использованием магии. Вид отсюда открывался великолепный! Вечерние улицы Гроштера были окутаны мягким свечением от фонарей. Синева раннего вечера медленно сгущалась, погружая город в вуаль тьмы.
Я гулко сглотнула слюну, вызванную чувством голода, только сейчас осознав, что близится ночь, а я даже не пообедала, что уж говорить про ужин. Эх, когда же меня отпустят домой? По-моему, дело уже раскрыто. Все настолько очевидно.
— Все настолько очевидно, — проговорила я и застыла, осознав, что произнесла это вслух, а не подумала.
Фарлей снял с меня чары так мягко и аккуратно, что я даже не заметила этого.
— Что именно тебе очевидно, Агата? — не оборачиваясь, вопросил Фарлей. Но я не успела и рта открыть, как он тут же торопливо добавил: — Хотя нет, не отвечай!
Развернулся и подошел к двери, ведущей в приемную, где сидела строгая пожилая дама. Открыл ее и негромко позвал:
— Матильда!
Спустя миг на пороге предстала эта самая Матильда. Я уже успела мельком оценить ее внешность, когда Фарлей проносил меня мимо нее в кабинет. Но сейчас получила возможность разглядеть ее получше.
Женщина сделала несколько шагов и остановилась, спокойно глядя перед собой. Ее белоснежные седые волосы были собраны в строгий пучок, но на лице я не заметила морщин. Внимательные серые глаза смотрели только на Фарлея, словно в кабинете больше никого не было. Фигура секретарши, затянутая в черное бархатное платье старомодного покроя, не расплылась от прожитых лет, а была на удивление подтянутой.
Я скользнула взглядом по массивному перстню на указательном пальце женщины. На нем был огромный черный камень в тяжелой серебряной оправе.
Странно, выглядело это кольцо как мужское. Но, с другой стороны, не все ли равно? Возможно, эта вещь дорога Матильде как память.
— Принеси мне вина, Матильда. — Фарлей наконец-то отвернулся от окна, видимо, убедившись, что за ним ничего интересного не происходит. Помолчал немного и добавил: — И два бокала.
Матильда выразительно изогнула тонкую бровь и негромко уточнила:
— Два?
После чего многозначительно обвела всех присутствующих взглядом.
Я буквально прочитала в ее взоре незаданный вопрос. Как так, в кабинете присутствуют трое, а бокалов надо всего два. Или Фарлей собирается напоить меня с Элизабет, а сам при этом останется в стороне, или же намерен обделить одну из нас.
— Два, — подтвердил Фарлей. — И пусть зайдет Орландо. У меня будет для него поручение.
Матильда чуть склонила голову и вышла, двигаясь при этом поразительно бесшумно.
— Глубокоуважаемый Фарлей, — капризно протянула Элизабет. — Спасибо, конечно, за ваше предложение выпить немного вина. Горло у меня действительно пересохло после разговора. Но я буду еще более признательна вам, если вы отправите подчиненного поймать извозчика. Я хочу вернуться в дом родителей. Полагаю, вы выделите для моей защиты кого-нибудь, чтобы я чувствовала себя совершенно спокойно.
— Не беспокойтесь. — Фарлей едва заметно усмехнулся. — Поверьте, вашей жизни ничто не будет угрожать.
Элизабет расслабилась после этого обещания. Высокомерно посмотрела на меня, словно молчаливо спрашивая: правда я ловко обращаюсь с мужчинами, если они любой мой каприз готовы исполнить?
В этот момент дверь в кабинет вновь распахнулась, и на пороге предстал совсем еще юный парень, лет двадцати. Рыжий, вихрастый, со множеством веснушек на лице и шее.
— Звали? — спросил он, комкая в руках картуз.
— Орландо, будь так любезен, проводи госпожу Элизабет Тиорий в камеру предварительного содержания, — холодно приказал Фарлей.
Сперва я решила, будто ослышалась. Судя по всему, Элизабет подумала так же. Она удивленно округлила глаза.
— Вставайте, госпожа Тиорий, — поторопил ее Фарлей. — Не беспокойтесь, ваше пребывание будет максимально комфортным. Если желаете поставить в известность родителей, то вам разрешат отправить им весточку. И на вашем месте я бы озаботился поиском адвоката.
— Адвоката? — переспросила Элизабет. — Какого адвоката?
— Самого обычного, — терпеливо пояснил Фарлей. — Который возьмет на себя труд заняться вашей защитой. И мой вам добрый совет: не скупитесь. Выберите наилучшего, иначе вам грозит реальное тюремное заключение.
— Но за что? — препротивно взвизгнула Элизабет. — Что такого дурного я сделала?
— Адвокат вам все объяснит, — сказал Фарлей. — Пока вам выдвинуто обвинение в незаконном использовании ментальных чар с целью личного обогащения.
Элизабет так порывисто вскочила с кресла, что едва не опрокинула его. Покачнулась по направлению к Фарлею, весьма недвусмысленно сжав кулаки.
— И не забывайте, что я при исполнении служебных обязанностей, — торопливо добавил дознаватель. — Любая попытка применить силу по отношению ко мне будет трактована однозначно как нападение на представителя власти. Не усугубляйте свое и без того бедственное положение.
Да, злиться Элизабет не умела так красиво, как плакать. Она аж побагровела от гнева. Но кидаться на Фарлея с пощечинами поостереглась.
— Вы еще пожалеете о своем решении, господин Фарлей, — процедила она. — На коленях будете умолять меня о прощении!
Фарлей лишь усмехнулся в ответ на такую угрозу и мягко напомнил:
— Госпожа Тиорий, Орландо ждет вас.
Элизабет фыркнула от с трудом сдерживаемой ярости. Гордо задрала подбородок, круто развернулась на каблуках и прошествовала к выходу.
— Прошу вас, госпожа. — Орландо с вежливым полупоклоном посторонился, и парочка покинула кабинет.
Впрочем, почти сразу дверь открылась снова, и Матильда бесшумно скользнула к столу Фарлея. Поставила на него открытую бутылку вина, два хрустальных фужера, блюдо с шоколадным печеньем. И удалилась так же быстро и беззвучно, как пришла.
При виде сдобы у меня в животе предательски заурчало. Как же есть-то хочется!
— Не так давно, госпожа Агата, вы напомнили мне, что мы с вами еще не пили на брудершафт, поэтому я не имею права говорить вам «ты», — подчеркнуто вежливо проговорил Фарлей и подошел к креслу, в котором я сидела.
Я напряглась. Ну да, я такое говорила. И что дальше? Неужели в отместку он теперь начнет пить вино и есть печенье, пока я буду давиться голодной слюной?
