Кор-Унтару - Левская Яна (читать полную версию книги .TXT) 📗
Затем все погрузилось в темноту и тишину.
Последний раз треснули ломаемые ветки, и... плечи сжали с ломающей кости силой - боль хлынула перед глазами багровым потоком. Юноша уже не мог сопротивляться, да и как? "Бабушка Каи!.." Сердце сжалось от тоски и страха. Неужели это конец?!
В проеме окна вдруг мелькнула тень, звякнуло железо и что-то тяжелое бухнуло в пол. Ведьма метнулась в сторону, а там, где только что была ее голова, мелькнули лунные блики на лезвии оружия. Лицо Эрикира задело тканью - кто-то резко развернулся, и взметнулись полы одежды. Сколько юноша ни моргал - ничего не мог разглядеть.
- Ш-шеа, - прошелестел чей-то голос.
По полу пробежали, шлепая, босые ноги, и в окно выпорхнула сова. За ней к светлому проему подскочил человек с растрепанной шевелюрой, замер и ещё около минуты смотрел вслед улетевшей птице. Когда он обернулся, свет луны отразился красными огоньками в его глазах, и Эрикир наконец-то потерял сознание.
4 глава. Драконий узел
Если мне вы сумели б ответить,
Я бы задал один вопрос:
Почему толпа жаждет зрелищ
Цвета крови и слез?
Тонкие пальцы Лайлин скользили над плечами юноши, растянувшегося на кровати. Шел четвертый час пополуночи, и за это время Эрикир ни разу не пришел в себя. Лин добилась того, что его дыхание стало ровным и глубоким, как при здоровом сне - это было уже кое-что. Облизнув потрескавшиеся губы, она слегка коснулась переставших кровоточить ран, по очереди прижимая каждую и сводя вместе края - после того, как мышцы и порванные сухожилия зажили, можно было заняться кожными покровами. Девушке приходилось не сладко. Кончики пальцев неприятно покалывало - процесс заживления протекал мучительно для самой Лин. Так было всегда. За каждый исцеленный недуг она платила болью. Жжение под кожей за стянувшийся порез, спазмы в груди за снятую чахотку. Девушка вынудила себя терпеть неудобства и справляться с возникающим каждый раз страхом перед чужими хворями. До сегодняшней ночи Лайлин считала, что научилась держать себя в руках. Но колотые раны под ключицей Эрикира и разодранные мышцы шеи были самым жутким из всего, что ей доводилось исцелять.
Вокруг глаз Эри растекалась болезненная синева. Между бровей пролегла складка, а веки тревожно подрагивали. В темные кудрявые волосы теперь вплетались две серебристые пряди на висках. Худое юношеское лицо должно было казаться привлекательным, во всяком случае, до недавних событий. Но сейчас... Серый цвет кожи, бледные губы со скорбно опущенными вниз уголками, повязки... Лайлин стало отчаянно жалко Эри. Чем бы закончилась эта ночь для парня, если бы Халахам выбрал другой трактир? Раны были тяжелые, если вообще не смертельные.
Лайлин до сих пор толком не поняла, кто напал на юношу. Алестар, оказавшийся в комнате в самый разгар драки, видел убегающего злодея, но делиться впечатлениями не спешил. Да и времени на болтовню не было. Эрикира сразу препоручили заботам полусонной Лин. Старушку, лежавшую в беспамятстве в углу разгромленной комнаты, унесли куда-то, чтобы привести в чувство. Трактирщик дрожал, как лист на ветру, провожая покрасневшими глазами носилки с сыном. Он настаивал на том, чтобы сидеть с Эрикиром, пока Лайлин будет его "лечить" - очевидно, не верил в её способности и боялся упустить возможность увидеть сына ещё хоть раз до того, как тот скончается. Халахам каким-то образом уговорил его не вмешиваться и положиться на Лин с её даром. За дверью остался на страже Алестар, готовый в любой момент ворваться внутрь и разорвать всех злоумышленников на клочки.
Несмотря на поздний час, в трактире никто не спал. Лайлин слышала тихий говор за стеной, время от времени то тут, то там что-то постукивало, люди проходили по коридору.
- Кто это? - слабый голос отвлёк девушку от размышлений. Эрикир пришёл в себя и, щуря слезящиеся глаза, пытался разглядеть расплывчатый силуэт нависшего над ним человека.
- Моё имя Лайлин. Мы приехали сегодня вечером и остановились на ночлег здесь. Я, мой отец и двое наших спутников.
По голосу и имени Эрикир определил, что у его ног на кровати сидела женщина, но сквозь плывущую перед глазами пелену он не мог, как ни старался, разглядеть её лицо.
Заметив, что парень часто моргает и щурится, Лайлин поднесла руку ко лбу Эрикира и прикрыла ему веки, сама тоже закрывая глаза. Так ей стал виден въевшийся в переплетение светящихся лент багровый сгусток - место повреждения и средоточия боли. Настроившись на нужный лад, она потянула тёмную субстанцию на себя - и сгусток начал уменьшаться, вязкой длинной нитью покидая голову юноши. Эрикир содрогнулся. Девушка почувствовала его напряжение; нить, которую она уже почти выудила из слабо пульсирующего голубым свечением облака, угрожающе натянулась...
Эри не был уверен, что его беспокоит, но тревога все нарастала. Подсознание исступленно кричало и било в колокола, а тело отказывалось выходить из оцепенения. Что-то до тошноты знакомое чудилось ему в мерных приливах силы, окатывавших все нутро от каждого прикосновения Лайлин. Внутри него в основании позвоночника зарождался ответный поток, щекочущим ручейком поднимался вверх к затылку. Сердце забилось чаще, в желудке залег холод. От мучительного, раскачивающегося на грани между приятным и болезненным чувства сдавило грудь.
Внезапно блокада в памяти рухнула, и Эрикир замер, сжатый страхом...
- Что ты делаешь?! - просипел юноша, задыхаясь.
- Лечу тебя. Успокойся и не дёргайся, иначе всё пойдёт насмарку.
- Кто ты?!!
- Я уже говорила...
Лин с досадой поняла, что упустила противный сгусток, и теперь придётся начинать сначала. "Да что ж за..."
- Ну, тише. Тише-тише.
Она понимала, что после событий этой ночи любой бы дергался, поэтому попыталась успокаивающе погладить юношу по волосам, одновременно примеряясь к сгустку, засевшему в его черепе. Но Эрикир ничего не слышал и только вздрагивал от лёгких прикосновений, сминая простыни в кулаках.
- Лежи. Расслабься, - Лайлин заставила юношу опустить голову на подушку и, не теряя времени, схватила сгусток покрепче, чтобы не выскользнул, сразу потянув его наружу.
В этот же миг Эрикир закричал и взбрыкнул всем телом, отталкивая девушку. Лин с грохотом приземлилась на деревянный пол.
- Ай-й!.. й-ё-маё...
В комнату ворвался Алестар, за долю секунды окинув присутствующих острым взглядом: присмотрелся к болезненно скривившейся Лайлин и скосил глаза на кровать, где лежал без чувств сын трактирщика.
- Развлекаешься?
- Ага. Себя не жалея.
- А подробнее?
- Он пришел в себя, переполошился с чего-то и сбросил меня на пол.
- Что ты с ним делала? - протянул Алестар с подозрением.
- Залечивала раны, что ещё!? У него, видать, сдвиг, - Лин, отряхнувшись, поднялась с пола. - Вел себя, как невменяемый, от страха дрожал, будто его убивать пришли. Надеюсь, это пройдёт.
- Я вижу, он снова без сознания?
- Если честно, мне спокойнее, пока он в отключке, - девушка вяло усмехнулась и присела на край кровати. Ощупав лоб Эрикира, она повела бровью, - Хм, вытащила, оказывается. Пожалуй, немного резковато, ну да ладно...
- Что вытащила?
Вместо ответа Алестар услышал только раздраженный вздох. Объяснять ему происходящее в подробностях точно не собирались. Не став навязываться, он вышел из комнаты и затворил дверь.
Из окон кухни на улицу лился тусклый жёлтый свет. Халахам курил трубку, выпуская колечки дыма в приоткрытую форточку и глядя невидящим взором куда-то во двор трактира. За столом сидели кузнец с дочерью. В доме все затихло, люди давно разбрелись по комнатам, чтобы насладиться сном те несколько часов, что остались до рассвета. Алестар по-прежнему дежурил у комнатушки, где лежал залатанный вдоль и поперёк Эрикир. У кровати юноши остался Олаф. Лайлин спешно их покинула, не дожидаясь реакции на результат своих стараний - она вообще не любила очных благодарностей со слезами на глазах и уж точно не стала бы на них напрашиваться. Тело Эрикира нуждалось в отдыхе; на месте жутких ран краснели воспаленной кожей рубцы - со временем пройдут и они. Беспокоиться больше было не о чем. Старушка Каи тоже пришла в себя, но была слишком слаба, чтобы вставать с кровати. Халахам ходил к ней разузнать побольше о ночном происшествии, после чего забрёл на кухню, где уже сидели Айхел и Лин, молча набил трубку и закурил, прислонившись к оконной раме. Вот так он стоял уже четверть часа, мрачный и задумчивый. Остальные ни о чём его не спрашивали, изредка переговариваясь вполголоса. За окнами светало. Кузнец постукивал пальцами по столешнице, не зная, чем занять руки. Лайлин держала на коленях плошку с холодной водой, погрузив в освежающую влагу пальцы, что горели так, будто она съехала вниз по канату, не разжимая ладоней.
