Золотые крылья дракона - Больных Александр Геннадьевич (электронные книги без регистрации txt) 📗
— Затащат нас в Мертвую воду. Или еще куда…
В этот момент в воздухе прошелестел тихий голос:
— Брось рубин…
Хани встрепенулся.
— А?! Что?!
— Брось рубин…
— Кто это говорит? — Хани с подозрением уставился на принцессу. — Ты, что ли?
Ториль покачала головой.
— Нет.
— Брось… — снова прошептал кто-то невидимый.
Ториль, слепо смотревшая прямо перед собой стеклянными, ничего не видящими глазами, неожиданно вскочила, как подброшенная пружиной.
— Бросай! — крикнула она Хани.
Тот отступил на шаг.
— Нет.
— Бросай! — в голосе принцессы зазвенел металл.
— Ни за что, — отказался Хани.
Принцесса вытянула вперед правую руку, из пальцев ее заструилось синеватое свечение, но, опомнившись, она убрала руки за спину и как можно спокойнее объяснила:
— Пойми же, дуралей, это наш последний шанс. Мое оружие здесь оказалось бесполезным. Даже у Золотого Факела не хватит огня, чтобы вскипятить все море и сварить проклятых акул. Мы должны попытаться, вдруг Радужник сумеет справиться с чудовищами.
— А если не сумеет?
— Тогда мы все равно погибнем все до единого, — спокойно пообещала Ториль.
Хани, усмехнувшись, указал рукой вверх.
— Ты что, не видишь, где солнце? Только над морем. На Галеру не падает ни один луч. Это означает выкинуть рубин в воду. Навсегда.
— У нас нет выбора. Если ты не бросишь, то мы погибнем — тоже, между прочим, навсегда. И вместе с твоим любимым рубином.
— А когда ты спасешься, то у тебя хватит совести смотреть на солнце, которого она больше не увидит? Не увидит никогда!
— Это война! — перестав сдерживаться, закричала Ториль. — Война! Пойми, глупый упрямец! На войне всегда гибнут, и лучше пусть один, чем все!
Хани упрямо покачал головой.
— Нет.
Ториль, внезапно обмякнув, опустилась на палубу.
— Поступай как знаешь. Я не буду тебе приказывать, но…
— Брось камень, — снова прозвенел голос, показавшийся на этот раз Хани знакомым.
Он вздрогнул, как ужаленный. Это был голос Рюби. Неужели она сама так хочет?
— Нет! — хрипло повторил он. — Пусть лучше я погибну.
— Бросай! — в голосе Рюби прозвучали нотки приказа.
Хани безумными глазами посмотрел на воду, поднял голову вверх, в напрасной надежде на чудо. Но нет, на Золотую Галеру не падал ни один луч солнца, они сверкали на воде поодаль. Он сунул руку в карман, достал рубин, медленно, словно камень приобрел вдруг тяжесть свинца, поднял его и, зажмурившись, изо всех сил кинул туда, где слабо искрилась вода.
На мгновение мелькнула ослепительная красная вспышка. Чани показалось, что он видит летящую над волнами знакомую фигуру, но на этот раз Рюби была не в бархатном платье, а в сверкающем медном панцире, в руке ее было большое пурпурно светящееся копье или огненный луч. Раздался протяжный звон, как будто ударили в гонг, что-то просвистело, плеснуло…
Галера дернулась от сильного удара и медленно поползла вперед! Потом она вздрогнула еще раз, еще и начала стремительно набирать ход.
— Смотрите! — крикнула Ториль.
Далеко за кормой вынырнули два черных треугольника. А между ними плавно колыхалась на волнах бесформенная серая масса, вокруг которой расплывалось темное пятно.
— Она прикончила Белую Смерть! — ликующе выкрикнул Чани.
— Да, прикончила, — вяло согласился Хани. — А я убил ее. И сейчас я должен быть с нею.
Он медленно подошел к борту и внезапно вскочил на поручни. Чани едва успел схватить его за ногу и сдернуть обратно на палубу.
— Пусти! — рычал Хани, отбиваясь. — Пусти!
Чани из последних сил удерживал брата, пока подбежавшая Ториль не положила ему ладонь на горящий лоб. Хани дернулся еще раз и затих.
— Он поспит немного и успокоится, — Ториль устало провела рукой по глазам. — У него впереди еще трудная дорога.
14. ОСТРОВ ПОДЗЕМНОЙ НОЧИ
Вязкая душная ночь опустилась на остров. Это не была звонкая, прозрачная чернота, к которой они привыкли, ночь, пронизанная искристыми стрелами звездного света. Нет, на них внезапно и резко навалилась непроглядная плотная чернота. Уже на расстоянии вытянутой руки не было видно ничего, во мгле могли таиться любые опасности, мог подкрадываться любой враг — и все равно ты не смог бы ничего различить. Мрак спускался сверху и одновременно выползал откуда-то снизу, словно от земли валили густые клубы Черного Тумана. Но это был не туман, в нем не чувствовалось того холода, одна только равнодушная, непроницаемая чернота. Путники то и дело зябко вздрагивали, хотя было так жарко, что дышалось с большим трудом.
В темноте угадывались неясные очертания каких-то огромных деревьев, их силуэты вырастали буквально перед лицом, пронзительное поскрипывание сухих сучьев и неясный ропот листвы были единственными звуками. Все остальные безнадежно вязли в жарком мраке.
— Я думаю, — нерешительно прошептал Чани, — что будет лучше, если мы подождем до утра. В такой кромешной тьме недолго и шею свернуть.
Никто ему не возразил.
Огня разводить не стали из опасения, что кто-нибудь заметит их. Темнота навевала неясный страх, давила, угнетала. Тесно прижавшись друг к другу, они укрылись плащами, но задремать так никому и не удалось — все тот же неясный страх заставлял их напряженно вглядываться в темноту и нервничать, хотя ничего не происходило.
Мучительно долго тянулись ночные часы, но постепенно мрак начал редеть. Сначала над головой он превратился в реденькую черную дымку, сквозь которую тусклым жемчужным шариком засветилось солнце, лишившееся привычного золотого огня. Побежали куда-то лохматые черные струи, вбиравшие в себя самые маленькие клочки темноты. Они, клубясь, прятались, втягивались в неведомые расселины, уходили в глубь земли, словно чья-то огромная рука рывком сдергивала остатки зловещей завесы.
Путники увидели, что они находятся на маленькой поляне, которую со всех сторон обступили огромные дубы со странными, черно-красными листьями. Это были настоящие великаны, их толстая кора была иссечена морщинами и трещинами, позеленела от старости и поросла длинными, тонкими прядями бесцветного белесого мха. Узловатые ветви сплетались, скрещивались над головой, почти совершенно закрывая небо. И хотя теперь было гораздо светлее, чем ночью, это все равно не был свет дня, в лесу царил полумрак, и невольно хотелось говорить шепотом, точно кто-то мог подслушать.
— Куда идти? — тихо спросил Чани, нервно ежась и озираясь.
— Прямо! — определил Хани. — А там куда-нибудь да выйдем.
— Куда? Опять кому-нибудь в зубы?
— Ха! Испугал! Вспомни, как мы их… — но он вдруг помрачнел и замолчал.
Ториль оборвала их:
— Прекратите.
— Это чего прекратите? — обиделся Хани. — Это чего прекратите?!
Ториль сжала кулаки, но сдержалась, вспомнив что-то… И тут добавил масла в огонь Чани:
— Ты не права, принцесса.
— Я?!
Чани замялся, но продолжил:
— Вообще, нам нельзя сейчас ссориться. Кто знает, может, именно этого и ждут от нас, чтобы мы переругались, передрались, перегрызли друг другу глотки… И уж во всяком случае остались каждый сам по себе. А мы должны быть вместе.
Ториль, зажмурившись, как будто у нее болела голова, сказала:
— Ты прав. Увы, я забыла, что это Келатрионазверн, остров Подземной Ночи. Дыхание тьмы чувствуется все сильнее. Прости меня, — обратилась она к Хани.
Тот покраснел и, глядя себе под ноги, ответил:
— И ты меня тоже.
— Итак, — сказал Чани, — куда нам идти?
— Разве вы не видите? — удивилась Ториль. — Ведь здесь только одна тропинка.
Братья повернулись туда, куда она показывала. Тропинка… Это было сказано слишком смело. Просто в одном месте дубы стояли чуть реже, и чахлая бурая трава, покрывавшая поляну, была слегка примята.
— Это? — недоверчиво переспросил Чани.
— Да, — ответила принцесса.
Хани, не раздумывая, двинулся вперед, но внезапно остановился, как вкопанный.
