Полет черного орла - Якоби Кейт (книги .txt) 📗
Роберт обвел взглядом обоих собеседников.
— Не стану лгать и утверждать, будто это не так, однако сейчас безопаснее вам всего не знать. До тех пор пока вы и ваши люди благополучно не пересечете границу и не соберетесь в Бликстоне, и вы сами, и вся наша затея будет каждый день подвергаться опасности.
— Да ладно, — поднял руку Макглашен. — Я, пожалуй, и не хотел бы слишком много знать. Но вот что я скажу вам, Роберт, — он наклонился вперед и понизил голос, — мне безразлично, колдун вы или нет. Меня тошнит от того, что народ моей страны попирают ногами, как грязь, меня тошнит от собственной беспомощности. Если вы собираетесь сбросить иго захватчиков, я стану биться рядом с вами, даже если вы призовете на наши головы пламя Бролеха!
Роберт долго смотрел ему в глаза. Где-то в другом конце комнаты раздавались тихие голоса священников: мягкие увещевания, отчаянные возражения…
— Хотелось бы мне, чтобы тех, кто думает так, как вы, было много, Донал, но правда заключается в другом: мы не можем не учитывать того, чем я являюсь. Поверьте, если бы было возможно отделить мои… способности от моих поступков, я давно бы это сделал. Однако дело не во мне. Вся страна дрожит перед чем-то, чего совершенно не знает. И не сомневайтесь: обвинение в колдовстве непременно будет использовано против нас. Многие века на него смотрели как на абсолютное зло. Я не могу избавиться от мысли, что эта война только укрепит подобное мнение.
Макглашен фыркнул и откинулся в кресле, переплетя пальцы.
— Тогда скажу вам одно: вы совсем не знаете, как думают о вас в народе. Вы всегда были для людей героем — еще с тех времен, когда заняли место в совете Селара, чтобы помогать своей стране, когда победили Салдани на севере. Вы делали для людей все, что могли.
— Но я уехал.
— На то были веские причины.
— Кому какое дело до причин, когда людей выгоняют из их домов, заставляют голодать холодными зимами, а те, кто должен бы заботиться о благосостоянии народа, молчат и заняты только наживой. Как могу я оставаться героем, я, который больше любого другого человека понимает всю тяжесть совершенного — и не совершенного — мной?
Макглашен взглянул на Пейна. Молодой человек с улыбкой пожал плечами:
— О вас песни поют, знаете ли. Конечно, ваше имя не упоминается. Не думаю, чтобы кому-то другому удалось сохранить народную любовь после того, что было, но вы уже доказали людям, чего стоите. Если бы вы и в самом деле хотели вершить зло, то полную возможность для этого вы имели, находясь рядом с Селаром.
— Если все так, то почему священники все еще погружены в спор? Уверяю вас, они обсуждают не погоду. Нет, друг мой, ваше мнение обо мне не имеет никакого значения: в Люсаре колдовство все еще проклято. Как я не могу отделить себя от своей природы, так и наше будущее зависит от использования колдовской силы. Хотел бы я, чтобы все было иначе, но у меня было пять лет на то, чтобы подсчитать цену моего участия в войне против Селара, и я твердо знаю: ничто не решится легко и просто, если я возглавлю войско мятежников.
— Может быть, и так. — Макглашен поднялся на ноги и жестом предложил Пейну отправляться в дорогу. — С Другой стороны, никогда не следует недооценивать влияния легенды. Прощайте, Роберт. Я чертовски рад был снова с вами повидаться. Если повезет, к тому времени, когда я Доберусь до Блнкстона, у меня за спиной будет десять тысяч солдат.
Роберт усмехнулся и тоже поднялся на ноги.
— Я предпочел бы, чтобы они стояли с вами плечом к плечу.
Пейн рассмеялся, а Макглашен мгновение выглядел растерянным; потом он поднял брови, показывая, что оценил колкость.
— Встретимся через три месяца.
— Через три месяца. И будьте осторожны, — кивнул Роберт.
Полночь давно миновала, когда Макглашен и Пейн добрались до вершины холма над Элайтой. Они остановились и стали смотреть назад, на раскинувшийся перед ними простор. Небо прояснилось, рогатый месяц светил над покрытой снегом равниной. Только издали можно было оценить истинный размер разрушений.
— Я был в этих краях прошлым летом, — пробормотал Пейн. — Знаете, местные жители с суеверием относятся к развалинам замка.
— А в чем дело?
— Говорят, тень графа Якоба накануне годовщины его гибели каждый раз бродит вокруг башни. После смерти он может делать то, в чем ему было отказано при жизни. До чего же это грустно…
Макглашен ничего не ответил. Через несколько минут, похлопав по шее своего коня, он пробурчал:
— Как вы думаете, Роберт всерьез намерен свалить Селара?
Пейн не посмел посмотреть в глаза своему спутнику.
— Думаю, что да.
— Удастся вам сделать все, о чем он просил, и успеть на встречу во Фланхаре?
— Я сделаю все возможное.
Макглашен нахмурился:
— А как насчет колдовства? Он и в самом деле виновник того, что мы видим сейчас в Элайте?
— Насколько мне известно, так и есть.
— Тогда зачем все эти танцы вокруг истины? Он что, нам не доверяет?
— Конечно, доверяет. Умолчания требовались ради священников. Пока им не удастся примирить религию с колдовством, он не может открыть всю правду. Я хочу сказать: как могут они обещать ему поддержку, если их вера гласит, что путь, на который толкает их Роберт, ведет прямо в объятия Бролеха? Поэтому-то он и отважился привезти с собой епископа Маккоули.
— Будь прокляты все эти религиозные распри! Маккоули верно смотрит на вещи: сначала нужно спасти тело в этой жизни, а потом уже беспокоиться о спасении души для жизни следующей. — Макглашен натянул поводья и взглянул на месяц, чтобы определить время. — Да и не имеет это никакого значения.
— Почему же?
— Я еще увижу Роберта на троне, колдун он или нет.
Роберт держал под уздцы коня Годфри, пока тот садился в седло. Все остальные уже разъехались; перед дверью в башню остались только они трое. Снег был истоптан, но Роберт собирался уничтожить все следы, прежде чем покинуть Элайту. Не стоит давать повод жителям деревни Фенлок начать судачить о странных происшествиях в руинах.
— И куда же вы теперь направитесь? — спросил Годфри, устраиваясь в седле и разбирая поводья. — Обратно во Фланхар?
— Туда уедет только епископ, — ответил Роберт. — Мне нужно еще кое-что сделать, прежде чем можно будет вернуться в Бликстон. Послушайте, вы уверены насчет этого Брезайла? Он в самом деле работает?
— Абсолютно уверен.
— Но вам неизвестно, откуда Вогн узнал, как его сделать?
— Не могу представить себе, чтобы кто-то ему об этом рассказал, — значит, он, должно быть, нашел какую-то запись.
— Да, наверное.
Годфри склонил голову к плечу.
— Пообещайте мне, что будете соблюдать осторожность.
— О, я всегда осторожен, — рассмеялся Роберт. — А вас не смущает необходимость посылать гонцов? Для вас это гораздо опаснее, чем для меня. Хотел бы я, чтобы мы не так нуждались в вашей помощи. Маккоули был бы счастлив, если бы вы составили ему компанию в Бликстоне. Он терпеть не может Фланхар.
— Ничего подобного! — возразил Маккоули, выходя из двери. — Уверяю вас, Годфри, этот человек только тем и занят, что распространяет обо мне злобные сплетни при малейшей возможности!
Роберт посмотрел на Годфри, и тот подмигнул ему. Протянув руку, Роберт похлопал по шее коня.
— Будьте осторожны при дворе, друг мой. Вы в столице теперь совсем один. Держитесь подальше от всяких опасных затей.
Годфри отвесил шутливый поклон:
— Как пожелаете — но только потому, что мне хочется как-нибудь еще послушать сплетни про епископа.
С этими словами он повернул коня и исчез за углом башни.
Роберт взглянул на Маккоули:
— Вы не станете возражать, если я попрошу вас подождать здесь?
— Зачем?
— Есть кое-что, что мне нужно сделать.
Маккоули уселся на каменную скамью и помахал в знак согласия рукой. Роберт вошел в башню и направился к лестнице, уверенно находя дорогу в темноте. Он, не останавливаясь, поднялся на самый верх и помедлил, только дойдя до двери, ведущей на вершину башни. Голубой свет месяца заливал каменную площадку.
