Агентство магических катастроф - Мяхар Ольга Леонидовна (полная версия книги .txt) 📗
– Мне все это не нравится. Клин, ты же говорил, что этот леший нам поможет. – Филин нервно поводил концом меча из стороны в сторону, пытаясь засечь пока еще невидимую опасность.
– Он бы помог, если бы кое-кто не утопил царевну-лягушку, отец которой лешему вот уже пять лет шлет неплохую дань на ее содержание. – Клин цедил слова сквозь зубы, и хоть он и не смотрел сейчас в мою сторону, но мне вдруг стало жутко обидно, что из-за какой-то там лягушки, которая сама не знала, куда лезет, я теперь главная причина всех свалившихся неприятностей.
Обида росла. Да чтобы я, наследная принцесса эльфов, оправдывалась за то, что погубила лягушку! Я скрипнула зубами и посадила на землю кота. Тот удивленно мявкнул, но я уже исчезла и появилась шагах в десяти от друзей.
– Эй ты, леший, а ну прекрати меня запугивать, не фиг было своими принцессами раскидываться, поделом ей, коль такая дура была.
Последние шесть слов почему-то подхватило неизвестно откуда появившееся эхо и, постоянно нарастая, обрушило их на нас. Я почувствовала, как ярость сжимается в тугой комок в груди – да он же просто издевается!
Внезапно сзади и спереди раздался тихий тоскливый вой, и по ногам начал подниматься неизвестно откуда появившийся туман. Я огляделась и увидела море светящихся желтых злобных глаз.
Болотные псы. Смерть для любого путника – будь то пеший или конный, один или войско. Это смерть для всех! Я оскалилась в веселой усмешке. Но это только тогда, когда рядом нет ведьмы. Большая редкость среди болот.
Наверное, мне не надо было колдовать, да еще и брать у себя столько магии на затраченное колдовство, но этот леший чересчур сильно меня разозлил. Говорила уже не я, кричала оскорбленная кровь предков, их гордость и ярость, несущая смерть. Боковым зрением я заметила, как друзья вновь собрались вокруг меня. Клин держал на руках перепуганного Уську, пытаясь вместе с Филином создать вокруг меня круговую защиту из стали. А с губ уже срывались тяжелые слова мертвого многие сотни лет заклинания – эльфийского заклинания, которому не научит ни одна книга, о котором не знает ни один человек, потому что, как правило, среди услышавших древние слова не выживал никто.
Воздух сгустился вокруг нас в прозрачную сферу. Первый из огромных серых псов уже прыгнул на нее, пытаясь достать белоснежными клыками такую близкую для глаз добычу, но тщетно. Слова ложились одно за другим, кровь бурлила по венам, ветер рвал с корнем траву и деревья, поднимал вверх столбы взбунтовавшейся грязной воды и бессильно разбивался о стены купола. Я говорила, нет, уже пела, нанизывая бусины слов на нить и плотно сжимая тяжелые веки, оглядывая взбесившийся окружающий мир без помощи глаз. Псов не было, их смело ураганом и раскидало по четырем частям света, в воздух уже поднималась не вода, а пласты земли, выворачивая держащие их тяжелые корни и с натужным гулом раздирая свои вековые пласты.
– Эль, Эль!!!
Кто-то кричит, но я не могу понять кто, стихия захватила меня, я уже сливалась с ветром и водою, касалась душою неба, плакала слезами воды. Как хорошо!
– Эль, да очнись ты! Он здесь, он сдается!!!
Я все же открыла глаза, пытаясь понять, кто так сильно тормошит мое странное тело, и сквозь призму сжигающей силы увидела распластанное по защитной сфере перепуганное лицо лешака. Он изо всех сил цеплялся пятками за землю и невидимый щит и что-то кричал нам. Порывы урагана вот-вот должны были сорвать беззащитное тельце и бросить вверх, с наслаждением перемалывая новую теплую пищу.
– Эль, прекрати!
Я медленно обернулась и с трудом узнала Клина, который тряс меня за плечи, пытаясь достучаться до плавающего в нирване сознания. И сознание открыло на стук.
Тряхнув головой и с трудом придя в себя, я огляделась и... почувствовала, как отваливается собственная челюсть.
Деревня!
Я вздрогнула, но быстро успокоилась. Даже колдуя, я мысленно оградила участок действия заклинания, и деревня совершенно точно не пострадала. Но все равно это пора кончать.
Я щелкнула пальцами и шепнула формулу. Тут же несчастного, мокрого и сильно дрожащего с перепугу лешика втащило внутрь сферы.
– Ну так как? – Я была сама грозность.
– Да, да, я все сделаю, все, госпожа ведьма, я вас выведу, переведу и припасов дам, и... только не гу-би-и-ите-э-э!!!! – Не выдержав, малыш расплакался, размазывая по зеленому чумазому лицу крупные слезы.
Я сурово кивнула и взмахом руки тут же прекратила торнадо. Вскоре ураган начал стихать, а потом и вовсе превратился в легкий, совсем не опасный ветерок, который гулял над землей, любуясь тем, что натворил. Сфера с тихим чпоком лопнула, окатив нас россыпью брызг.
Лешик настороженно огляделся, все еще не вполне доверяя своему спасению, но, в конце концов, понял, что конкретно сейчас никто его убивать не собирается, и тут же вскочил на ноги, пытаясь одновременно отряхнуть свой небогатый наряд и склониться передо мной в поясном поклоне.
– Вы уж простите меня, госпожа ведьма, не признал я вас сразу-то, а вот теперь милости просим к нашему столу. Я сейчас своим кикиморкам крикну, они живо его накроют для дорогих гостей.
С тихим звоном мечи вошли обратно в ножны, и ребята немного расслабились, с удивлением взирая на столь радикально поменявшего поведение лешика. А тот уже семенил вперед, призывно махая нам рукой.
– Ну что, пойдем, что ли, опробуем гостеприимство болотного хозяина? – Филин был полон здорового скепсиса, но за лешим мы все же пошли. И только Клин тихо задал мне тот вопрос, который я больше всего боялась услышать:
– Может, скажешь, откуда тебе известна древняя эльфийская магия?
Я испуганно подняла на него свои зеленые глаза и встретилась с острыми клинками его серебряных очей. Дрожь прошла по всему телу. Мне было просто нечего сказать.
– Я ей рассказал парочку.
Кот вклинился как всегда вовремя и теперь сердито смотрел на Клина, защищая меня своей отважной тушкой.
Клин перевел взгляд на Уську, чему-то усмехнулся уголком рта и медленно пошел следом за Филином, а я изо всех сил пыталась не сползти на землю, унимая дрожь в коленках.
– Тебе надо впредь быть осторожнее, принцесса.
Уська сказал это так тихо, что я не сразу поняла смысл, а поняв, все-таки плюхнулась в жидкую грязь, с ужасом взирая на рыжего кота, спокойно сидящего напротив.
– Откуда ты...
– Ты ведь так и не запомнила название моего клана. А зря, если бы ты прочитала о нем в своих волшебных книгах, то узнала бы, что один из нас выбирает себе хозяина очень редко и только будучи обязанным ему жизнью, но раз выбрав, он знает о нем все, вплоть до самых сокровенных мыслей, если потребуется.
– Если потребуется... – тупо повторила я.
Уська важно кивнул ушастой головой:
– Мне многое надо будет знать, ведь неведомо какая мелочь однажды позволит мне отдать долг и спасти уже твою жизнь.
– Но... я не хочу, то есть я ведь не ждала ничего такого и вообще спасла тебя без всякой платы, ты свободен.
Кот приподнялся и поставил мне на колени передние лапки, заглядывая прямо в глаза.
– Я знаю, потому служу тебе не только из-за долга жизни, но и из-за того, что ты мой друг.
Теплый комок возник у горла и рухнул в желудок, согревая теплом.
– Спасибо. Ты тоже мой друг. Лучший друг.
Уська хитро улыбнулся:
– Ну, в таком случае ты ведь не откажешься пронести своего лучшего друга на руках, а то тут та-ак грязно!..
Пришлось нести. Блин. А так как магия была почти на нуле (хорошо лешик об этом не знал), то груз ответственности за дружбу я успела прочувствовать в полной мере.
– Ну, скоро вы там?
Я, пыхтя, добрела до какого-то странного сооружения, которое расположилось на столь редком здесь островке и даже претендовало на гордое название «дом», а не скромное «шалаш».
Лешик стоял у входа и явно гордился данной... данным... гм. Ну, короче, представьте себе причудливо изогнутые в форме полуарки кусты, настолько густые, что стены и крыша «дома» были непроницаемы ни для ветра, ни для дождя. Сами кусты были исполинскими и сплетались мощными ветвями далеко над моей головой. Филин также стоял у входа и радостно оглядывал внутренность «помещения», которое было уже набито гостями, как говорится, «от одной стены до другой». В основном это были кикиморы – довольно-таки симпатичные полуобнаженные девушки, только вот грязноватые слегка. После пятидесяти лет они вроде бы превращаются в жутких уродин, по крайней мере, нам так на занятиях рассказывали, а до этого времени болотник их надежно хоронил от чужих людских взглядов, не желая расставаться с таким сокровищем.
