Великий план - Марко Джон (книги бесплатно без регистрации полные txt) 📗
Оскорбившись, гениальный карлик вскочил с места. Симону показалось, что он не стал выше.
— Да неужели? — язвительно спросил Бовейдин. — И что ты придумал? Лично мне надоели твои загадки, Ренато. Я пошел за тобой, потому что ты обещал, что победишь. Но я что-то не вижу, чтобы ты побеждал. Я вижу, что ты прячешься.
Улыбка Бьяджио была ужасающей.
— Ты пошел за мной потому, что в противном случае сейчас ты был бы мертв. Сядь, мой друг. Ты выглядишь нелепо.
В его голосе была такая властность, что Бовейдин послушался и мрачно уселся на место.
— Споры нам ничего не дадут, — продолжил Бьяджио. — И кроме того, в них нет необходимости. Мой план очень прост. У меня готовы агенты, которые нам помогут, есть союзники, сочувствующие нашим целям. Герцог Энли дал нам топливо, которое необходимо для нашего устройства, не так ли, Бовейдин? Он по-прежнему на нашей стороне. Есть и другие.
— Какие другие? — спросил Саврос.
Помрачающий Рассудок следил за спором внимательно, но бесстрастно, продолжая лакомиться устрицами, которые его язык деловито слизывал с раковин.
— Другие, которые, я не сомневаюсь, сделают то, что нам нужно, — уклончиво ответил Бьяджио. — Другие, которым я доверяю.
— Девочка? — догадался Бовейдин.
— Да, — подтвердил Бьяджио.
— Что за девочка? — продолжал выпытывать Саврос.
— Ах, мой милый Помрачающий Рассудок, ты был бы от нее в восторге. — Бьяджио тихо засмеялся, прикрыв рот изящной рукой. — Просто прекрасная штучка. Думаю, для тебя она слишком юная. Но потрясает.
— Ренато, — спросил Данар. — Что за девочка?
— Очень необычная девочка, мой друг. Некто, перед кем Эрриту не устоять. Ты ведь помнишь: у него слабость к детям. Думаю, эта похитит его сердце.
Недоумевающий адмирал Никабар поставил бокал на стол.
— Объяснись. Кто этот ребенок?
Граф Бьяджио сложил руки лодочкой. Все с нетерпением ждали его объяснений — даже Симон. Кроме Бовейдина: казалось, он уже знает, в чем дело.
— Давным-давно, — начал Бьяджио, — когда Аркус еще был жив, мы с Бовейдином начали некий эксперимент. Эксперимент со снадобьем. Эксперимент над детьми.
Бовейдин начал беспокойно ерзать.
— Это было тайным проектом военных лабораторий, — продолжил граф. — Мы хотели выяснить, может ли снадобье полностью остановить процесс старения. Бовейдин решил, что снадобье может лучше подействовать на детей.
— У них по-другому идет обмен веществ, — вмешался Бовейдин. — Я выяснил, что они усваивают снадобье совсем не так, как взрослые. Наверное, потому, что их организм продолжает развиваться.
— Мы смогли остановить развитие тела, — сказал Бьяджио. — Довольно успешно. Особенно у одного ребенка. Никабар не смог скрыть того, насколько он потрясен.
— Боже! И сколько же таких уродов существует?
— Сейчас только один, — ответил граф. — Когда мы бежали из Нара, нам пришлось прекратить эксперимент. Но одного ребенка мы спасли. Очень особую девочку. Ту, которую можно будет использовать против Эррита, когда придет время.
— Прекратить? — переспросил Саврос. — Я не понимаю. Что стало с другими детьми?
Бовейдин отвел взгляд. Ответ был тошнотворно очевиден.
— Выбора не было, — сказал Бьяджио. — Мы не могли рисковать тем, что об этом узнают. Особенно Эррит. Осталась только одна девочка. — Кроут обвел присутствующих пристальным взглядом. — И не надо обвинять нас в преступлении, друзья. Этот эксперимент имел благородную цель. Мы пытались спасти Аркуса — и, возможно, спасти всех нас. Мы ведь по-прежнему стареем, пусть и очень медленно. И если бы не эта девочка, у нас не было бы оружия против Эррита.
— Где этот ребенок сейчас? — спросил Никабар.
— На попечении герцога Энли. И больше я вам ничего не скажу.
— Энли об этом даже не упоминал! — проворчал адмирал. — Боже, ну ты и любишь тайны, дружище! Неужели ты никому не доверяешь?
Казалось, Бьяджио эти слова обидели.
— Милый Данар, я всем вам доверяю! Я тебе должен поручить нечто очень непростое. Еще одну поездку. На этот раз в Черный город.
— В Черный город? — рассмеялся Никабар. — С любовной запиской Эрриту?
— Это не любовная записка. Но письмо действительно Эрриту.
Адмирал нахмурился:
— Ренато?
— Мне надо, чтобы ты привел в Нар «Бесстрашного» и несколько дредноутов. У меня готово послание епископу, и мне надо, чтобы ты доставил его лично.
— Что за послание?
— Письмо с предложением Эрриту начать со мной переговоры о мире.
Теперь он поразил всех. Даже у Симона отвисла челюсть. Бьяджио обвел взглядом присутствующих, ухмыляясь, словно безумец.
— Это не шутка, друзья мои. Вам следовало бы хоть что-то сказать!
— Я не знаю, что сказать, — пробормотал Никабар.
— И это твой план? — недоверчиво вопросил Бовейдин. — Сдаться?
— Не говори глупостей, — ответил Бьяджио. Он поманил к себе слугу, чтобы тот долил ему вина, а потом начал перекатывать бокал между ладонями. — Это просто часть моего великого плана, понимаешь? Эррит ни за что не согласится. В конце концов он это сделает, но не сразу. Мы постепенно заставим его приехать сюда. Но поначалу он решит, что мы слабеем. Именно это мне сейчас и надо. Остальное за меня сделают девочка и лиссцы.
— Но почему я? — спросил Никабар. — Почему твое письмо не может доставить один из твоих агентов?
— Потому что они не могут командовать флагманским кораблем, — ответил Бьяджио. — И на самом деле посланий будет два. Одно — Эрриту. А второе — лиссцам. Я хочу, чтобы они увидели «Бесстрашного». Я хочу, чтобы они решили, будто он ушел из вод Кроута.
Вконец раздосадованный Никабар затряс головой.
— Ренато, ты несешь какую-то бессмыслицу. Зачем тебе нужно, чтобы лиссцы сочли Кроут незащищенным? Черный флот — это единственное, что удерживает их от нападения на остров. И потом — мне казалось, будто бы хочешь, чтобы они нападали на империю!
— Хочу, — подтвердил Бьяджио. — Доверься мне, Данар. Лиссцы уже нападают на Нар, и я говорю — пусть продолжают. Но пусть при этом они считают, будто мы беззащитны. Пусть им кажется, что мы пришли на помощь империи. Все это — часть плана.
— О да, — проворчал Бовейдин. — Пресловутый «великий план». Мне он представляется глупостью. Чего ты пытаешься добиться — чтобы нас всех убили? Если Черный флот уйдет отсюда, лиссцы захватят Кроут. Ты это знаешь, Ренато. Они винят в войне в первую очередь тебя.
Бьяджио поднял руки.
— Хватит! Данар, ты сделаешь то, о чем я прошу. Ты отплывешь через несколько дней. Но ты не будешь вступать в бой с лиссцами и топить их корабли. Тебе это ясно?
Совершенно сбитый с толку Никабар мрачно кивнул.
— Ответь мне!
— Мне ясно. Бьяджио улыбнулся.
— Вот и хорошо. А теперь… — он взялся за вилку и воткнул ее в устрицу, — давайте есть!
Вечера на Кроуте всегда были теплые. Приближалась зима — но только не к этому острову. Пассаты приносили южный воздух, отгоняя морозы, и цветы расцветали круглый год. Во время влажной весны влюбленные, гуляющие по древним аллеям, слышали крики ночных птиц и экзотическую песнь насекомых. Но сейчас было несколько прохладнее, и обитатели острова дремали. На берегу, тянущемся вдоль виллы Бьяджио, Симон слышал только мерный ритм прибоя. Его господин, Бьяджио, шел на несколько шагов впереди, и мягкие волны лизали ему сапоги. После устриц и фаршированной утки в желудках лежала тяжесть, и говорить не хотелось. Симон чувствовал, что у него cлипаются глаза. Он надеялся этой ночью встретиться с Эрис, но обед длился дольше, чем он рассчитывал, а потом Бьяджио захотел остаться в его обществе.
Больше часа они ходили по берегу, почти не разговаривая друг с другом. Симону казалось, что его господин чем-то встревожен. Время от времени он опускал унизанную перстнями руку в песок, поднимая то камень, то раковину, а потом бросал их в воду, но почти все время просто шел — медленно, без всякой цели, — заставляя Симона гадать, какие планы он плетет в это время.
