Кое-что об архимагах (СИ) - Ильин Владимир Алексеевич (книги полностью txt) 📗
– Вернулся раньше времени, повздорил со стражником, которому не велено работников в село пускать, вот и приключилась беда. Много ли надо тому Оршину, чтобы человека убить? – продолжил Инил, – Стукнул легонечко – и вот уже тело остывает. Испугался Оршин, оттащил невинно убиенного и убежал в лес, чтобы вечером, злодей такой, вернуться к красавице-жене как ни в чем не бывало, – осуждающе покачал головой.
– Так он же не сознается все равно, – начальник облизал сухие губы и взвешивал аргументы в голове.
– Смотря кто слушать его будет, – хитро улыбнулся подчиненный, – на допросе-то.
– А допрашивать его буду я, – ответил ему хищной полуулыбкой глава стражи, повернулся к остальным подчиненным, что расслабленно подпирали стену, и гаркнул, – Общий сбор, живо! Убийцу брать будем.
Глава 8
Ночь пролетела за одно движение ресниц, без ночных кошмаров, от которых Фил раньше прятался за хмельным дурманом, без лишающей сил бессонницы и мрачных мыслей о завтрашнем дне. Впервые за долгие годы сон принес новые силы, приятную истому в теле и желание улыбнуться этому миру, нищему и несправедливому, но свободному от старых долгов.
Фил довольно сощурился от приятной мысли и потянулся было вверх, но нечто теплое и не сказать, что неприятное, фиксировало руки. Парень слегка повернул голову – позади к нему прижалась Аркадия, обняв его плечи на манер мягкой игрушки, и тихо сопела, уткнувшись лицом в его спину. Одеяло было невеликих размеров, и завернуться в него можно было только одному, или как сейчас – вместе, но обнявшись. Темный еле слышно фыркнул – настолько расслабился, что забыл о спутнице.
Отличный сюрприз преподнес ему дед, сосватав принцессу. И ведь он точно не мог не знать, кого привел с собой. Кровь архидемона вовсе не то, от чего можно отмахнуться, понадеявшись на ее ослабление многими поколениями предшественников. Родственник-основатель пристально следит за своими потомками в мире людей. Потомки архидемона – словно фигуры на огромной шахматной доске, но вовсе не каждому из-них дарована сила, большей части уготовано родиться и умереть пешками – обычными людьми безо всяких способностей. Куда меньшей части достается капелька могущества, вроде бычьей выносливости, удачливости или иной грани превосходства над серой массой – для создания лидера среди людей, чтобы тот повел племена и народы в новую бойню. Аркадия имела полный спектр доступа к силе, включая подчинение низших, доступ в нижние уровни и преображение. Ферзь или королева? Что она должна была сотворить в старом мире, какую часть континента покрыть кровью, вызов кому бросить и во имя чего убивать? Знала ли она о своей судьбе и потому ли бежала вместе с ними?
В копилку странностей можно добавить внешний вид Аркадии во время клятвы. Архидемон обязан выглядеть архидемоном, образ – это концентрация сути, личности, умений, власти, магии – то, что является основой могущества человека. У Деда – свет, у Фила, ясное дело, тьма, у Аркадии – хвост! Длинный, кошачий хвост у прекрасной девушки с зелеными глазами, в простеньком платье мирных цветов. Так не бывает! Фил даже головой слегка потряс, чтобы сбросить образ Аркадии перед глазами. Что вообще значит ее облик? Вопросов было столько, что куда проще было тихонечко притопить девочку, пока маленькая, в глубоком месте и облегченно выдохнуть. Вот только нельзя так делать, и даже не из-за клятвы. Назвалась супругой – никуда не денется. Фил никому не собирался отдавать королеву в этой партии, пусть даже она оказалась светлых цветов, а сам он привык играть за черных.
На улице только зарождалась заря, алым светом касаясь стен и потолка комнаты. Парень слегка вытянул шею и заглянул вниз, ожидая увидеть деда, но в кровати лежала только плотно закутанная мама, с заботливо подбитыми под тело краями одеяла. Главную опасность для себя было крайне опрометчиво упускать из виду – пока они еще маленькие, лишены львиной доли сил и умений, основным оружием остаются слова и манипуляция взрослыми. Даже не пожелай Фил остаться в этой странной компании и cбеги вниз по реке, как только они вышли из леса – всего пара верных слов и обвинений от родича будет достаточно, чтобы направить облаву по следу, не нарушая клятвы. Что предок может нарассказать соседям, чтобы жизнь Фила стала очень грустной и короткой без нарушения всяких клятв – он примерно представлял, оттого остатки сна спали в одно мгновение.
Не то, чтобы он ненавидел деда, скорее наоборот – таким родственником впору было искренне восхищаться и пытаться стать с ним вровень, чем Фил, кстати, и занимался, вступая на скользкую тропку обретения легкой силы и могущества. Силу он получил, могущество, знания, возможности – а вместе с ними, ненависть в глазах былого кумира. Как же неловко вышло с той клятвой… Впрочем, детские восторги уже давным-давно исчезли, так что дед довольно безболезненно перекочевал в список естественных врагов. Не было злости, простая видовая конкуренция между темными и светлыми – или он убьет, или убьют его самого, или бежать без оглядки, в надежде, что бессмертный Воин света не найдет тебя раньше построения хотя бы одной Башни силы. А дальше – вечная война, которой он совсем не хочет…
Куда же тот ушел в такую рань? Фил попытался освободиться из объятий, но не тут то было. Первая попытка была пресечена сильным охватом рук – Аркадия притянула к себе так, что парень невольно почувствовал себя бочкой, сжатой металлическими обручами. Вдобавок ко всему, указательный палец левой руки девочки преобразовался в отточенное лезвие и недвусмысленно прижался к шее – совершенно неосознанно, так как сама демоница все еще спала, судя по пульсу и дыханию, но даже во сне категорически отказывалась лишаться столь теплой грелки под боком.
«Эдак, сколько она игрушек в детстве перерубила», – невольно задумался Фил и тут же осознал, какую пакость подстроил ему дед, размещая рядом с Аркадией, – «А если ей ночью приснится кошмар? Да если она просто проснется сейчас, увидит свое неоднозначное положение и неправильно его поймет? Вспомнит ли она о клятве раньше, чем вонзит когти?».
Холодная волна прокатилась по телу – умирать совсем не хотелось. То, что клятва отомстит за него – вовсе не радовало, ему-мертвому уже будет все равно. И само собой, в выигрыше останется дед – вот уж кто будет счастлив избавиться от попутчиков.
Словом, будить Аркадию Фил тоже не стал, скомкал одеяло вокруг себя и попытался вывернуться из захвата вниз. Медленно, сантиметр за сантиметром, извивался змеей, цеплялся подошвой ног за прохладный камень печи, а чуть позже – за ее край, но все-таки вылез и бесшумно приземлился на пол комнаты. Со стороны печи печально вздохнули и заворочались, кутаясь в одеяло – холодное осеннее утро – это вам не приятная рассветная прохлада середины лета.
Фил поежился, невольно вспоминая про теплую обувку из волчьей шерсти, припрятанную за оградой соседнего дома. По счастью, в местном тайнике, все еще раскрытом, нашлись отрезы ткани, тут же использованные на манер портянок – жить стало теплее. Темный выскользнул на веранду, присмотрелся к калитке – но засов был в том же положении, что фиксировала память по вчерашнему вечеру, а трава под дверцей не примята. Осмотрел внутренний двор – безжизненный, без единого следа деятельности старшего родича – и принялся планомерно обходить постройки, пока не дошел до калитки, что вела к огороду. Земля рядом с деревянной дверцей была поцарапана при открытии – калитка висела на одной петле, потому одним своим краем упиралась в поверхность. Фил слегка приподнял заслонку, отодвинул на десяток сантиметров и протиснулся внутрь.
Сад уже через два шага вглубь перегородил путь сорной травой почти до груди – пришлось вскарабкаться на забор, а затем опереться на сход крыши, чтобы увидеть хоть что-то дальше нескольких метров. Картина внушала определенный оптимизм – плодовых деревьев было в достатке, пусть и обобраны все до единой рачительными соседями. Яблоки – с десяток; чуть дальше угадывались сливы – или как они называются тут, в этом мире? Иные, уже незнакомые, но некогда выделенные отдельным рядком – процесс созревания на которых можно тоже перезапустить, если умеючи. Словом, если пробиться через траву, то можно «объяснить» приготовление немалого числа вкуснейших блюд, производства лучших ресторанов прошлого мира, сохраненных до поры в состоянии безвременья. Некогда они скрашивали его жизнь в храмовых застенках, ныне спасут от голода и сейчас. Сам Фил готовить хоть и умел, но не на уровне мастер-поваров первого круга столицы.
