Алая зима - Мари Аннетт (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
– Посланник Шиона все тебе объяснял, – прервала Нанако поток извинений Фуджимото. Эми настолько изумилась тому, как грубо Нанако обращается к вышестоящему, что с трудом сохранила бесстрастное выражение лица. – Ты знаешь правила о прикосновениях к госпоже. – Подчеркнув последнее слово, Нанако окинула Эми холодным взглядом. – Я отнесу ее чемоданы.
Она прошла мимо Эми, и ее широкие хакама захлопали на ходу. Разве мико не знала, что штаны не станут столь неподобающе развеваться, если делать шаги поменьше? Эми упомянула бы это вслух, но промолчала – из-за насмешки, прозвучавшей в голосе Нанако, когда женщина произнесла слово «госпожа». Эми уже слышала подобную насмешку и понимала, что она означает.
Эми проследовала за Фуджимото глубже в лес. Тропа позволяла нескольким людям идти в ряд, однако Эми держалась на несколько шагов позади каннуши. Следом шел Минору, а Нанако, держа в каждой руке по чемодану, тащилась последней.
Под сандалиями Эми шуршала опавшая листва. Помимо этого тихого шороха тишину нарушало лишь журчание ручья неподалеку. Присутствие Минору утешало – никто и ничто ей не навредит, пока рядом опытный сохэй. Он скорее умрет сам, чем позволит ей пострадать. Акио, несмотря на свои чувства, поступил бы точно так же.
Из теней выступило знакомое строение, и напряжение отступило еще на шаг. Впереди показались две деревянных колонны, обрамляющие тропу. Перекладина, закрепленная почти у самого верха, образовывала подобие арки, а та, что была над ней, потолще, изгибалась концами к небу. Врата, которые назывались тории, обозначали конец территории смертных и начало земель храма – владения ками.
Фуджимото без раздумий пронесся сквозь врата. Эми же остановилась перед ними и обвела взглядом потускневшую красную краску. Смежив веки, она церемонно поклонилась, чтобы выразить уважение священному месту, и лишь потом переступила его порог. Как только ее нога ступила на тропу с другой стороны – на вид точно такую же тропинку, как и в лесу, – Эми окутало спокойствие. Здесь она была в безопасности.
Поравнявшись с Фуджимото, Эми наконец заметила, как он покраснел – еще сильнее, чем в прошлый раз. Минору, приблизившись к тории, помедлил, но затем быстро поклонился, следуя примеру Эми. Последней врата миновала Нанако, ничуть не поколебавшись. Пройдя рядом с остальными, она устремилась дальше по каменным ступеням. Ее сандалии хлопали с каждым шагом – резко, словно удар хлыста.
Эми, покусывая нижнюю губу, отправилась следом за Фуджимото. Она вовсе не хотела пристыдить каннуши тем, что исполнила ритуал, которым он неосмотрительно пренебрег, однако не могла войти без поклона в новый храм – тот, что станет ее пристанищем, пусть и временным – это было бы вопиющим непочтением.
Да и в самом деле, он ведь каннуши и должен в первую очередь придерживаться всех ритуалов. Это ведь его собственный храм.
Эми, размышляя о необычном характере Фуджимото – он был дружелюбен и вполне располагал к себе, но в то же время ему не хватало хладнокровия и достоинства, которые она привыкла видеть в каннуши, – поднялась по ступеням ко вторым, более крупным тории, что вели уже к самому храму. Она вновь поклонилась и ступила на широкие, идеально подогнанные по размеру камни. На другом конце длинного двора располагалось главное здание храма, двухэтажное, увенчанное традиционной крышей со свесами, загнутыми кверху, подобно однажды свернутому листу бумаги, которому уже никогда не распрямиться.
Пока Эми разглядывала храм, такой же ветхий и выцветший, как облачение Нанако, и столь же заботливо восстановленный, возле ее носа мелькнуло что-то белое. А потом еще, и еще, и вскоре повсюду закружились снежинки. Эми подняла лицо к затянутому тучами небу, и ей на кожу упали несколько крошечных, холодных кристалликов.
– Первый снег! – воскликнул Фуджимото. – А ведь сегодня только второе ноября. Даже в горах снег обычно выпадает лишь в середине декабря.
Послышался стук шагов по каменной тропе – кто-то подошел, пока Эми глядела вверх. Первый снег ее последней зимы. Она мысленно себя одернула. Не совсем последней, конечно же, но прежде, чем ее кожи вновь коснется весеннее солнце, все изменится.
– О, гляньте-ка, кто пришел! – радостно произнес Фуджимото. – Госпожа, позвольте представить вашего второго стража, подающего большие надежды сохэя прямиком из Шиона. Быть может, вы уже встречались?
Эми, прекратив разглядывать снежинки, повернулась к каннуши и увидела рядом с ним новоприбывшего. Ее кровь обратилась в лед и разбилась в венах острыми осколками.
– Моя госпожа, это…
– Катсуо! – охнула Эми, не сдержавшись.
– Ага! – Фуджимото перевел взгляд с одного из них на другого. – Как я понимаю, вы все-таки знакомы.
Молодой человек неуверенно ей улыбнулся. Ну разумеется. В последний раз Эми видела Катсуо три года назад, но его лицо оставалось до боли знакомым – глаза, такие темные, но в то же время почему-то исполненные теплоты, спутанные черные волосы, отброшенные со лба так, что видно залегшую меж бровей морщинку. О да, они были знакомы. Страж так часто являлся Эми в кошмарах, что она никогда не забудет его лицо.
Ее ошарашенный взгляд заставил улыбку Катсуо померкнуть.
Фуджимото прокашлялся.
– Моя госпожа, могу ли я вам предложить пройтись по…
– Я устала, – перебила его Эми, кланяясь в знак извинения, – и хотела бы отдохнуть. Прошу, проводите меня в мои покои.
Фуджимото изумленно открыл и закрыл рот, словно выброшенная на берег рыба.
– К… конечно, да. Мико Нанако уже отнесла ваши вещи. Минору, Катсуо, вы не могли бы?..
– Безусловно, – отозвался Минору. – Госпожа?
Эми оторвала взгляд от Катсуо и, пошатнувшись, шагнула к Минору. Остановившись, расправила плечи и вновь окутала себя спокойствием, которое выглядело ровной, ничего не выражающей маской – подобной тем, что носили актеры театра но на сцене. Никто не увидит ее внутренних переживаний. Никто не узнает, что один вид Катсуо заставляет ее дрожать, вызывает такое множество жутких воспоминаний и чувств, что когтями продирают путь на поверхность… Нет. Эми вновь их похоронила.
Бросив на нее встревоженный взгляд, Минору повел Эми к высокому дубу, чьи узловатые ветки с желто-рыжей листвой нависали над доброй половиной двора. Тропа огибала это древнее дерево, а затем уходила дальше, за крупные валуны и подстриженные кусты по левую руку, к подернутому рябью пруду, который поглощал опускающиеся на его поверхность снежинки.
Когда они с Минору достигли деревянного мостика, изгибавшегося над самой узкой частью пруда, Эми вновь замерла – но на этот раз не для того, чтобы поклониться или исполнить какой-нибудь еще ритуал приличия. По коже, словно насекомые с колючими лапками, пробежали мурашки от страха, и она уставилась на мост, на зеркальную поверхность воды, скрывающую под собой неизвестное.
«Там ничего нет, – сказала себе Эми. – Совершенно ничего. Обычный садовый пруд, прямо посреди священной земли, у самого храма. Здесь нечего бояться».
И все же Эми по-прежнему не могла заставить себя шагнуть к мосту.
Она не знала, сколько простояла так, оцепенев, пока вдруг не заметила, что Катсуо оказался рядом, а в его глазах мелькнуло понимание. Понимание, в котором Эми совершенно не нуждалась. Она не хотела иметь с сохэем ничего общего, разве он не видел?
Судя по всему, нет, ведь он наклонился ближе.
– Дом на другой стороне пруда, – тихо произнес Катсуо. – Могу я вас проводить, госпожа?
Она уставилась на снежинки, которые таяли на каменных плитах.
– Эми? – прошептал Катсуо.
Она вздрогнула, посмотрела ему в лицо и тут же отвела взгляд. Катсуо сделал еще шаг и остановился. Эми неохотно с ним поравнялась. Он продолжил медленно идти, и Эми, глубоко дыша, следовала его примеру. Резкий стук деревянных сандалий о каменные плиты сменился глухим – о доски мостика. Эми сосредоточилась на них и, стараясь держаться поближе к середине, делала маленькие, осторожные шаги. Она ни за что не стала бы непристойно лететь вперед так, что у нее бы развевались хакама. Это совершенно неприемлемо.
