Мышь в Муравейнике (СИ) - Обава Дана (читать книги полные .txt) 📗
— Слушай, раз ты так уверен, что будешь худшим в потоке, может тебе вообще не затеваться с этим? — вместо того, чтобы ухватить Мина за ногу, повалить и начать очередную потасовку, как обычно делает Лекс в таких случаях, он просто ухмыляется.
— Для стража неважно, на каком уровне работать. Важно заниматься полезным делом, — говорит Мин назидательным тоном и уходит.
— Да уж, полезным, — кривится Лекс, — ходить парами и тащить в карцер всех, кто криво стоит.
— Пошли, — шепчет Кейт, и мы вместе идем в женский туалет. Здесь в кабинке я спрятала для нее пакет с одеждой. Идти на последний тест в своей обычной грязно-серой длинной мешковатой юбке и коричневой просторной кофте на пуговицах под горло подруга не хочет. Во-первых, бегать и прыгать в них неудобно, а во-вторых, по этой одежде всем сразу станет очевидно, откуда она. Все девушки и женщины с нулевого обязаны носить такую одежду, наглухо скрывающую фигуру. За ослушание могут арестовать на трое суток или побить. Госпожа Илона объяснила нам почему. Мы все работаем за еду, денег не видим, подработать на стороне возможностей почти нет. А ведь хочется иногда и безделушку какую-нибудь купить и в кино сходить как все. Поэтому одно время девочки с нулевого начали продавать единственное, что им действительно принадлежало — свое тело. Прямо на платформах, просачивались даже на относительно респектабельные уровни. Из-за этого начали массово поступать жалобы. Так что, теперь так. Даже на верхних уровнях стражи могут проверить твою идентификационную карту, которую мы все получаем в девять лет, и если ты с нулевого и неправильно одета, добро пожаловать в камеру, а могут и хлыстом прямо на месте отстегать. С другой стороны, девушки с верхних уровней одеваются очень и очень вольно. А вот косятся при этом на нас.
В общем, я раздобыла на фабрике обрезки ткани, а Кейт несколько помятых журналов. Мы долго выбирали подходящие модели, чтобы она на экзамене ничем не выделялась из толпы. И чтобы швы и вставки смотрелись как декоративные элементы, а не так как будто у нас ткань закончилась. В итоге мне удалось сшить вполне удобные брючки и кофточку и незаметно вынести их с фабрики. Для других ерунда, наверное, все тащат оттуда, что могут, но меня до сих пор в жар бросает, как вспомню.
Облачившись в новое, Кейт сдергивает с головы косынку и встряхивает волосами. Мы сделали ей модную стрижку из журнала, достаточно короткую, чтобы волосы не мешали, но все же они красиво обрамляют лицо, полностью меняя о нем впечатление. Теперь Мин вряд ли узнает ее в спортзале, тем более что никак не ожидает ее там увидеть, да и наверняка будет полностью сосредоточен на самом себе.
Мы обнимаемся напоследок, по очереди выходим из туалета. Лекс встречает нас неподалеку, но нам с ним теперь не стоит идти рядом с Кейт, чтобы не скомпрометировать ее. Так что в спортзал мы идем в отдалении от подруги.
В зале уже полно народу. Я захожу первая, и некоторые оборачиваются на меня и хихикают. Стараюсь не обращать внимания, хотя от смущения у меня темнеет в глазах. Кое-как поднимаюсь на галерею верхнего яруса, откуда можно будет спокойно наблюдать за испытаниями. Пока здесь никого нет — все собрались внизу, среди матов и прочего спортивного инвентаря. Сбоку стоят несколько автоматов для регистрации. Мое сердце екает, как только я вижу Кейт, пробирающуюся к ним сквозь толпу. На нее никто не обращает внимания, как мы и хотели. И все же она действительно очень смелая и достойна того, чтобы выбраться из нашего болота. Собираюсь держать за нее кулачки!
Кейт проводит картой по считывающему устройству, и автомат выдает ей бумажку с номером шестьдесят пять. Она наклеивает ее на рукав и бросает короткий взгляд на галерею. Мне становится страшно за нее, хотя наверняка бояться нечего. В списках инструкторов Кейт будет просто под номером. Ее данные они узнают потом, и, теоретически, тогда уже будет поздно ее выгонять. Ведь речь идет о негласном правиле, а не о законе!
Двери в зал открываются в очередной раз, пропуская несколько мужчин в форме, которая известна мне до мельчайших деталей. Инструкторы неспешной походкой идут к возвышению в другом конце зала, и вмиг притихшая толпа расступается перед ними.
— Внизу остаются только испытуемые! — зычным голосом на ходу выкрикивает один из инструкторов. Он очень большой, настоящий великан. Форменная ткань натягивается на его мощных плечах, когда он, сложив руки на груди, поворачивается к залу.
Толпа приходит в движение. Те, кто пришел просто поглазеть или поддержать друзей, кидаются на галерею и это похоже на бегство. Несколько десятков человек с номерами на рукавах остаются внизу, но все они инстинктивно жмутся поближе к дверям.
— Первая десятка! — командует другой инструктор, выходя вперед. Он вроде и не кричит, а говорит даже с небольшой ленцой в голосе, но эти слова словно разрезают воздух, и первая десятка подскакивает на месте и поспешно отделяется от толпы. Инструктор ледяным взглядом обводит зал и становится очень тихо. У его лица бедная мимика, зато серые глаза ну очень выразительны!
Шесть десятков и последняя семерка по очереди вызываются вперед и выполняют подтягивания, отжимания и другие подобные упражнения. Я слежу за Кейт и в очередной раз удивляюсь ее упорству. Хотя я и немного тренировалась с ней за компанию, но, глядя, в каком темпе их заставляют все это выполнять, понимаю, что лично я бы умерла уже на середине. Хотя, зачем тянуть, умерла бы в самом начале.
Дальше идет стрельба из пистолетов по большим, в человеческий рост мишеням. Теперь испытуемых вызывают по пять человек. Мин, кстати, в седьмой пятерке.
Вот они выходят к черте, инструктор дает команду, слышатся звуки выстрелов. Но Мин вместо этого дергается и трет лоб. Снова прицеливается, дергается, трет переносицу и почему-то злобно смотрит на галерею. Остальные уже отстрелялись, и стало тихо.
— Вам что, надо подумать? — Участливо спрашивает наблюдавший за Мином самый крупный инструктор. — Хотите просчитать траекторию? Дать калькулятор?
— В меня кто-то стреляет с галереи! — внезапно выдает Мин.
— Ну да, в стражей иногда стреляют, привыкайте! — жизнерадостно басит великан. — Меня уже трижды штопали.
— Хотите пройти в лазарет или продолжим? — раздраженно спрашивает сероглазый инструктор.
Мин отчетливо пугается и все-таки заканчивает стрельбу по мишени. Когда подходит очередь Кейт, она пару раз мажет. Да и попадания не слишком близко к центру. Но, по-моему, учитывая, что в тире она была лишь единожды, результат неплохой. Остальные, конечно же, тренировались, так что отстрелялись в большинстве своем гораздо лучше. Промежуточных баллов не показывают, но и так понятно, что пока подруга находится где-то в конце списка. Однако остается еще последнее испытание — бег с препятствиями, и за него могут дать много баллов, поскольку бегать будущим стражам придется много. В Муравейнике множество коридоров, лестниц, безостановочных подъемников, в которые надо запрыгивать на ходу. Машины летают только в пространстве пролетов над бездной и по специальным туннелям, то есть в основном придется перемещаться на своих двоих.
Испытание будет проводиться на платформах, так что народ постепенно покидает зал. Я выжидаю, чтобы не оказаться в самой толпе, так что выхожу последней.
После ярких ламп спортзала в коридоре совсем непроглядно. Разве что далеко впереди вижу силуэты идущих на фоне светлого прямоугольника выхода на платформу. Только выхожу из дверей, как кто-то с силой толкает меня к стене. Оступившись, чуть не падаю. Мин хватает меня за плечи и разворачивает к себе.
— Где этот твой шальной дружок?! — шипит он мне в лицо.
— Не знаю, отпусти! — пищу я в ответ. Он больно вцепился в мои предплечья, еще и сильно встряхнул для острастки.
— Передай ему, что если я из-за него вылечу, я найду его и скину к чертовой матери в бездну! Хотя нет, я скину тебя!
Отцепившись, наконец, от меня, он бегом догоняет остальных. Я же потираю больные места, продолжая стоять в полутьме коридора. Меня переполняет тревога. Что если Лекс действительно сможет помешать Мину вступить в гильдию? Как бы мы его не ненавидели, ведь он третировал нас все время, что мы его знаем, но все же поступить с ним так было бы слишком жестоко. Это уже будут не детские шалости, это сломает ему жизнь. И на что он станет способен после этого, когда ему уже нечего будет терять? Как он отомстит? Я не очень-то боюсь угроз Мина в свой собственный адрес, но что если он навредит Мэй?
