Человек-Паук. Майлз Моралес - Рейнольдс Джейсон (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Однако это воскресенье не было таким уж спокойным – впрочем, как и все выходные в целом. После отстранения от занятий, произошедшего в четверг днем, святой отец Джейми в качестве покаяния велел Майлзу просто прочесть пару молитв и отпустил его с миром. Но «несвятой отец Джефф» сказал «черта с два» и отправил в свою комнату.
Все началось в пятницу, когда отец разбудил Майлза в шесть утра и вывел на крыльцо.
– Что мы здесь делаем, пап? – спросил Майлз. На нем была мятая футболка с надписью «Бруклинская академия», дырявые спортивные штаны и шлепанцы. Вдоль улицы стояли мусорные баки и набитые мешки. Некоторые разодрали бродячие кошки в поисках объедков, некоторые были переворошены бездомными, которые забрались сюда ночью за жестяными банками и стеклянными бутылками, чтобы обменять их на десятки и четвертаки.
Отец не ответил, по крайней мере, сразу. Он просто сидел на верхней ступеньке, держа в руках салфетку и попивая кофе.
– Итак… тебя отстранили от занятий, – пауза, глоток. – Почему? Что именно произошло? – в его голосе слышались стальные нотки.
– Ну, э-э-э, просто… в моей голове… то есть у меня возникло… чувство, – пробормотал Майлз. Отец знал его секрет и уже довольно долго скрывал его от жены. Но все-таки отец оставался… отцом. И не Человека-Паука, а Майлза Моралеса. Он всегда четко давал это понять.
– То есть речь о том, что ты опять должен был кого-то спасти, да? Ага, что ж, позволь задать тебе один вопрос, супергерой… – он сделал еще один глоток из кружки. – Кто спасет тебя?
Майлз сидел молча, пытаясь подобрать ответ, который удовлетворил бы старика, и в то же время молясь про себя, чтобы тот сменил тему разговора.
Солнце только начало всходить, золотая полоска света пробежала по красным кирпичикам домов, когда случилось чудо в виде с грохотом подъехавших мусоровозов. «Спасен», – подумал Майлз, когда они с отцом переключили внимание, наблюдая, как мусорщики медленно движутся вниз по улице – один едет, двое идут рядом с грузовиком, забрасывают мешки, вытряхивают мусорные контейнеры и бросают их обратно на тротуар. Одноразовые вилки, куриные косточки, втулки туалетной бумаги и другие отходы, которые выпали сквозь дырки в мешках, остались разбросанными по тротуару. Прошло десять минут, а Майлз до сих пор не мог понять, что он и его старик здесь делают – пока мусоровоз не уехал с их улицы.
– Знаешь, поговорим об этом позже. А пока, сынок, почему бы тебе не прибраться?
– Что ты имеешь в виду?
Отец Майлза встал, потянулся и сделал еще один глоток из кружки. Он махнул рукой в сторону тротуара.
– Видишь все эти мусорные баки? Побудь добрым супергероем и поставь их туда, где они должны быть. Помощь соседям – самый что ни на есть геройский поступок, верно?
Майлз вздохнул.
– Ах да, – продолжил отец, – и подбери все те отходы, что оставили наши замечательные мусорщики.
– Чем? – с отвращением спросил Майлз. Жаль, у него не было с собой вэб-шутеров, тогда ему бы не пришлось прикасаться или вообще близко подходить к пластиковым пакетам с собачьими какашками и рыбьими кишками. Правда, вряд ли бы он мог стрелять паутиной в пижаме.
– Придумай, сын.
И это было только началом его наказания. После ему пришлось убираться в доме, тащить кучу белья в прачечную и обратно, а также самому готовить себе ужин, который в итоге свелся к лапше быстрого приготовления с острым соусом и тостом. В субботу отец водил его по всей улице, стучался к соседям и спрашивал, не нужна ли им помощь. В итоге Майлзу пришлось вытаскивать старый матрас из подвала миссис Шайн, где раньше жил ее сын-наркоман Сайрус, вешать картины в доме мистера Фрэнки и выгуливать всех соседских собак. А это означало, что за ними нужно было убирать какашки. Гору какашек.
Снова и снова он совершал соседские «подвиги». Одно задание за другим. Одна работа за другой. Один пакет заварной лапши за другим.
Сегодня, во время воскресного ужина, Майлз содрогнулся от этих воспоминаний и потянулся за второй порцией риса и еще одним куском курицы. Впервые за долгое время он ел больше Ганке и отца. И дело было не только в отменном вкусе маминой стряпни, но и в сладком предвкушении конца его наказания, его мучений.
Однако тут отец Майлза решил разбавить ужин текущими событиями.
– Я тут прочитал в газете, что кто-то избивает школьников и отбирает у них кроссовки, – сказал он первое, что пришло в голову. Затем он засунул в рот пучок зелени, прожевал, проглотил. – Я с тобой говорю, Ганке.
– Со мной?
– Ага.
– Ну, у меня пока не возникало проблем. Я дошел от станции до вас как обычно, никто ко мне не лез, – сказал Ганке.
Отец Майлза наклонился и заглянул под стол, чтобы оценить кроссовки Ганке.
– Нет, я просто подумал, может, именно ты их воруешь.
– Ну конечно! – воскликнула мать Майлза, вставая из-за стола. Она поставила тарелку в раковину и бросила через плечо: – Ты же знаешь, Ганке и мухи не обидит. Так же как и Майлз.
Ганке и мистер Моралес бросили взгляды на Майлза. Отец состроил забавную рожу, но в этот момент мама обернулась.
– Джефф! – раздраженно выпалила она, заметив его гримасу. – Мне иногда кажется, что у меня два ребенка. Кстати, вот именно за это ты и будешь мыть посуду.
– Не, не буду, – сказал он словно непослушное дитя. Он усмехнулся и положил вилку на тарелку. – Твой малыш Майлз этим займется. Считай это наказанием на десерт. Вишенкой на торте. – Ганке показал Майлзу язык, и тот одарил его ледяным взглядом. – Хотя, сынок, мы можем поторговаться, если хочешь. Я помою посуду, а ты оплатишь все эти счета, – добавил он, указав на стопку перевязанных резинкой конвертов, лежавших на кофейном столике.
– Я знаю, – простонал Майлз. Он понял, что за этим последует.
– Как я всегда говорю: любишь есть, люби и посуду мыть, – добавил отец Майлза. – А еще ты вынесешь мусор.
После ужина Майлз взял мусорный мешок, вышел на улицу и швырнул его в бак. Когда он обернулся, отец уже сидел на верхней ступеньке крыльца, там же, где и в пятницу. Ситуация напоминала игру «Саймон говорит», вот только вместо Саймона был Джефф. Джефф говорит: садись, Майлз. Джефф говорит: молчи, Майлз, пока я не задам тебе вопрос.
Они оба с минуту помолчали. Тишина обжигала желудок Майлза изнутри, как если бы курица, которую он только что съел, снова зажаривалась.
– Ты же знаешь, мы с твоей мамой любим тебя, – сказал он наконец.
– Ага, – Майлз уже предчувствовал начало большого разговора.
– И ты уже вот-вот вернешься в школу, так что послушай. Я хочу, чтобы ты понял… Я просто хочу, чтобы ты, как бы это сказать… – отец Майлза заикался, подыскивая нужные слова. В конце концов он заговорил в лоб. – Ты же знаешь, твоего дядю отстраняли от занятий. Очень часто, – отец Майлза сжал кулаки. – Он думал, что правила не для него. И это его убило. В последнюю очередь мы с твоей мамой хотим, чтобы ты был… похож на него.
Ты так похож на меня.
Эти слова пронзили Майлза, застряли у него в горле. Отстранен от занятий. Правила. Убило. Майлз сглотнул, будто проглатывая чувство вины вместе с замешательством. Он привык, что о дяде упоминают в подобных ситуациях, но каждый раз это причиняло ему боль. В действительности только один раз отец упомянул о дяде Аароне, когда пытался объяснить ему, что такое хорошо, а что такое плохо. Его отец и дядя выросли на улице – бруклинская шпана, – то и дело кого-нибудь обворовывали, обманывали, попадали в суд и колонию для малолеток до тех пор, пока не угодили в настоящую тюрьму. После освобождения отец Майлза встретил его маму и выбрал другой путь, но дядя Аарон продолжил охотиться за легкими деньгами в темных переулках. Теперь дядя Аарон считался эталоном глупости, примером всех ошибок в их семье – по крайней мере, по мнению отца.
– Ты понимаешь? – спросил отец Майлза.
Майлз закусил внутреннюю сторону щеки, думая о своем дяде Аароне. О том, что знал о нем. Не только о чем ему рассказывал отец снова, и снова, и снова. А то, что знал из первых рук – он был свидетелем смерти дяди. Три года назад дядя Аарон погиб, пытаясь прикончить Майлза.
