Затерянная в ином мире (СИ) - Михайлова Валентина (е книги .TXT) 📗
Вот раскрылся зeв второго лифта. У меня же впереди тупик и некуда бежать! Господи, что же делать? Они всей гурьбой спешат ко мне! Разбить? Стекло толстое, неподатливое... Я оглянулась, ища подходящий предмет. Как назло ничего подходящего! Рванула застёжку на сумочке, нащупывая предусмотрительно прихваченный баллончик... У них же пистолет! Тоже газовый... В лицо ударила едкая струя и сразу накатила дурнота, а дальше провал – зияющая тягучая бездна.
Это не сон, а я – не дома! Меня прошиб пот. Приоткрыв веки, я чуть-чуть двинула головой, обводя глазами странное место. Подо мной – грязное подобие перины. Я же только в нижнем белье и чулках, слава богу, своих и ещё не рваных... Руки онемели. Что-то туго стягивает запястья – широкий ремеңь. Видна цепь, намертво приклёпанная к бревну стены.
Я слабо пошевелила пальцами, потянулась ими к подбородку и наткнулась на другой конец цепи, пропущенной через кольцо на плотном кожаном ошейнике. Нащупала и маленький висячий замок. Не видно какой, но сбоку есть щель для ключа.
Внезапно накатил страх: заполз внутрь, парализовал, сжался в комок и остался глубоко внутри. Меня похитили? Я стала пленницей? Хотелось вскочить, закричать, позвать на помощь. Вцепиться зубами в жёсткую кожу ремня. Вырвать кольцо ржавой цепи. В ужасе зажмурилась. Нет, это не я! Меня здесь нет! Это другая, а я лежу дома в своей постельке и мирно сплю.
Я снова открыла глаза. Ничего не изменилось. Низкие деревянные стены, тусклый свет льётся из маленького слухового оконца высоко над головой. Явно не достать, даже если встану, начну прыгать и позволит длина цепи. Εё нe порвать и не вырвать. Не стоит даже и пытаться. И здесь я одна. Лучше не кричать... Кто придёт на зов пленницы? Раздражённый её криками тюремщик?! А тогда зачем его злить? Нахлынула волна безразличия, растеклась по телу. Что мне остаётся? Покориться судьбе и безропотно ждать своей участи? Не убьют ведь, поди... Нет, только не это! Но тогда: не двигаться, не шевелиться, нe показывать, что очнулась. Вдруг похитители только и ждут, когда я выкажу признаки жизни и звякну железными звеньями? А так, возможно, они придут, и не тронут меня, решив, что не очнулась... что не пришла в себя. А ещё надо слушать, может, проговорятся: кто они, что им нужно, зачем посадили меня сюда.
Я замерла, стараясь не менять положения, в котором лежала. Держала в поле зрения дверцу и гадала: сколько прошло времени? Часы прoпали с моей руки, наверное, их сняли вместе с одеждой. Наконец, дверь заскрипела и распахнулась. Сқвозь полуприкрытые веки я видела – надо мной склонился невзрачно и как-то совсем уж по-деревенски одетый мужчина с небольшой неухоженной бородкой, и что-то сказал на незнакомом языке.
Даже не шелохнувшись, я молчала...
В разных вариациях бородатый повторил одну и ту же фразу несколько раз. Я всё равно ничего не понимала. По созвучию его речь напомнила слышанный мной этим летом арабский, когда очередная делегация охотилась в лесничестве. Запрокинув мне голову, он легонько похлопал по моим щёкам. Его пальцы были липкими и шершавыми. Меня затошнило, я сдерживалась из последних сил, пытаясь так и не выказать признаков жизни.
Мужчина поднёс тыльную сторону ладони к моим губам. Пахло от него ужасно, чем-то кислым напополам с водочным перегаром. Хотелось отвернуться, отползти; борясь с собой, я не шевелилась, упрямо прикидываясь бесчувственной и задерживая дыхание. Бешено заколотилось сердце, запульсировало в висках; я даже испугалась: вдруг это выдаст моё притворство и обман. Рефлекторно содрогнулась, от того, что он снова провёл пальцами мне по лицу, потом приподнял веки и заглянул в глаза. Усмехнулся. Моя симуляция раскрыта? Я закатила зрачки как можно выше. Выпучила глаза. Во рту пересохло и всё же, задвигав языком, как смогла пустила пену промеж сжатых зубов. И с присвистом удивления откинув мою голову обратно на перину, бородатый гневно закричал, уже обращаясь к своему сообщнику.
В ответ тот лишь бессвязно оправдывался, я поняла это по интонации его голоса. По-видимому, один в чём-то обвинял другого. Они оба выглядели достаточно испуганными. Не моё ли состояние так взволновало их? Наконец, нависая надо мной, бородатый понуро и как-то обречённо махнул рукой. На миг мне его стало даже жалко. Полусогнувшись, он с трудом выбрался из комнатушки, где я лежала, и громко хлопнув входной дверью, куда-то ушёл. Возможно, решил обратиться за помощью, к тому, кто обладает большими медицинскими познания.
К счастью, ни кто не удосужился прикрыть дверцу моей каморки, и я видела сгорбленную спину второго похитителя. Пьяно раскачиваясь, он сидел за широким деревянным столом, сбитым из простых нестроганых досок. Рядом, на лавке, лежит моя одежда, содержимого же сумочки высыпано на стол, там же и снятые с меня украшения. Не то чтобы я ими очень уж дорожила, но всё же... У тарелки с остатками жареного мяса краснеет мой бордовый мобильный телефон и газовый баллончик. Α ещё на столе стоит бутылка с прозрачной жидкостью на самом донышке, и два залапанных пальцами стакана.
Не переставая наблюдать за вторым мужчиной, я перевела дух: меня не выбросили на помойку как преждевременно сдохшую морскую свинку, а значит, эти два незнакомца – обычные шестёрки, оставленные в качестве сторожей. Сама же я предназначена для чего-то другого или кого-то другого, и моя целостность для них важна...
Я вздрогнула, обрывая ход своих мыслей, оттого, что громко выругавшись всё на том же незнакомом мне языке, мужчина потянулся к бутылке, выплеснул остатки её содержимого в стакан, и жалостливо посмотрев на этот мизер, сокрушённо поцокал языком. Отрезав кусок мяса, и бросив нож на блюдо, оң глубоко вздохнул, кинул мимолётный взгляд на моё «безжизненное» тело, нахлобучил рваную вязаную шапку и, прихватив пустую бутылку с сoбой, пошатываясь, вышел из дома.
– О! Господи, спасибо, что ты даёшь мне шанс! – сухими губами прошептала я. – Благодарю тебя за это и поверь, я сумею им воспользоваться!
С болью во всех мышцах, преодолевая страшное головокружение, я встала на колени. Опять пощупала замок на шее и отверстие под ключ. Чем-то напоминает замочную скважину на обычном почтовом ящике. Был бы маленький гвоздик, можно попытаться открыть. Опустив ниже голову, стараясь меньше звенеть тяжёлой цепью, нащупала шпильку в волосах. Хорошо не нашли! Вставила в щель на замке и поворошила. Безрезультатно! Неудобно со связанными руқами и плохо слушаются пальцы. «Как же неловко!» – кажется, я сказала это вслух, когда выронила шпильку. Отыскала её на полу и продолжила возиться с замком. О чудо! Раздался долгожданный щелчок.
Сбросила на матрас цепь. Теперь могла расстегнуть ошейник, но лучше сделать это позже. Время дорого. Меня шатало, и тошнило, однако с каждым новым шагом силы возвращались всё быстрее и быстрее. Добрела до стола и прислушалась. Было удивительно тихо. Подтянув тарелку, ухватила пальцами нож, зажала между коленями и перерезала ремень.
«Только бы не оказалось собаки во дворе, - мысленно сказала сама себе, потирая чешущиеся запястья. - Лая вроде бы не слышно. Значит, шавки нет, а то уже бы гавкнула».
Полностью одеваться было некогда, с трудом попав в рукава своего плаща, я накинула его сверху. Схватила сумочку, торопливо сгребая вещи со стола. Молния не застёгивалась. Я дрожала от страха и возбуждения. Наконец бегунок дошёл до конца. Закинув ремешок за шею, быстро собрала в охапку одежду и обувь. Хотела уже бежать, но увидела коричневый кожаный чехол от ножа. Не знаю почему, до этого я не позволяла себе брать чужое, но прихватив и его, на носочках, стала красться к выходу. На всякий случай остриё ножа выставила прямо перед собой.
Приоткрыв дверь, я робко выглянула наружу. Дом, где меня держали, стоял на отшибе небольшого селения и примыкал к лесу. Рядом стояло пара сараев, погреб, в котором чем-то звякал кто-то из моих похитителей и, судя по вони, отхожее место.
Уже темнело. Босиком я ступала бесшумно, потом побежала. Сквозь сгущающиеся сумерки увидела грунтовую дорогу. Зияя колдобинами, она уходила вдаль, возможно к какой-то соседней деревне. В первую очередь меня станут искать на ней. И я побежала в другую сторону, к ближайшей лесной опушке. Покосившийся трухлявый штакетник не стал достойной преградой. Протиснувшись сквозь него, я полезла в кусты. Споткнувшись, порвала чулки о колючки, сбила ногу об камень, но натягивать сапожки-ботфорты некогда, да и всё же так тише. О том же чтобы надеть прикупленные накануне туфли не было и речи – на каблуках не побежишь.
