Укротитель (СИ) - Кутейников Дмитрий (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Наконец, видимо, решив, что семь бед — один ответ, пиджи встала на нетвёрдые ноги и сделала что-то — я не очень понял, что, но бёдра и живот что-то сдавило и притянуло к лежанке, потом опять волна магии и дуновение свежего воздуха «пониже пояса», как принято говорить. Пиджи настороженно и непонимающе посмотрела на меня. Поймав её взгляд, я снова указал на свою руку и опять прохрипел «чуть-чуть», показывая всё тот же сантиметр двумя пальцами. Недоверчиво глядя на меня, она опять ослабила путы на моей руке, и я похлопал себя по бедру — мол, садись, покатаю. Всё так же недоверчиво глядя на меня, пиджи оперлась правым коленом на край лежанки, перекинула левую ногу и нерешительно опустилась. С первого раза попасть куда надо не получилось, но совместными усилиями мы всё-таки справились.
Всё-таки, природа рассчитывала не на пару пальцев, как их ни гни и не растопыривай, и это немедленно сказалось. С короткими резкими хриплыми выдохами она опускалась на меня, как будто забивая сваю, вздрагивая от каждого удара, но не останавливаясь и не сбавляя темп. Я же своей почти свободной рукой гладил её бедро и попу, докуда мог дотянуться, время от времени подсказывая ей новые направления движения, но она всё равно возвращалась к простому «вверх-вниз», медленно и высоко поднимаясь и резко, почти с хлопком, опускаясь.
Не знаю, сколько я провёл времени на этой лежанке и как далеко зашли процессы внутри моего кокона, но я уже был сильно измотан, и держался только на силе воли: если я остановлюсь сейчас — всё, хана, уже завтра, самое позднее — к вечеру, из кокона вылезет ещё одна такая же пиджи-паучиха. У неё же это явно был первый сексуальный опыт, да и вообще общения с мужчиной, скорее всего, тоже. Плюс обычный для пиджи темперамент… Словом, мы не продержались и пары минут и финишировали — вместе. Она ещё какое-то время лежала на мне, прижавшись грудью и изредка вздрагивая, а потом мы уснули. Это был самый эпичный крах моих планов, какой только можно придумать — связанным и беспомощным приручить дикую пиджи, уже практически полностью и необратимо, и уснуть буквально за миг до спасения — я ни секунды не сомневался: стоило только объяснить ей, что меня надо из паутины выпустить — она не стала бы мешкать или сомневаться, как в начале нашего «знакомства».
Проснулся я от странного ноющего и тянущего чувства во всём теле. Пиджи всё так же лежала на мне, даже во сне не выпустив из своих объятий. Видимо, почувствовав, что я уже не сплю, пиджи проснулась тоже. Глаза её распахнулись, в них плескался не страх — дикий, первобытный панический ужас! Даже не попытавшись встать, она свалилась с лежанки и судорожно рванула паутину, которой я был примотан, видимо, напрочь забыв про свою магию.
— Колдуй! — проскрипел я. Во рту не просто пересохло — форменная пустыня, с песком, караванами и без единого оазиса!
На этот раз пиджи меня поняла мгновенно. Бросив бесплодные попытки порвать паутину голыми руками, она стала прямо-таки извергать на меня магические потоки — холод, щекотка, злые колючки — очень разные, стремительно, без перерыва, один за другим, явно в панике от того, что не успевает. Сил колдовство у неё отнимало очень много — на моих глазах у неё под глазами залегли тени, она в явном изнеможении упала на колени, потом опёрлась рукой на лежанку — но всё равно продолжала что-то колдовать. На последних крохах сил она окатила уже знакомым теплом всё моё тело и сложилась на пол в позе, саркастически напоминающей ту, в которой только что спала. А я потерял сознание, и последними моими ощущениями была ужасная, жуткая, прямо-таки вопиющая неправильность происходящего.
Сознание возвращалось медленно и неохотно. Знакомо, да… Хорошие новости — я чувствую своё тело! Не так, как раньше — всё-таки, я провёл в том коконе слишком много времени, но это было моё тело и моё сознание. Кое-как сверзившись с лежанки, я ухватил пиджи за руку. Рука была тёплой, а то я уже испугался, что она вчера выложилась в ноль и умерла — такое не раз описывали в книгах про укротителей и их преданных пиджи, отдававших жизнь, спасая своего мастера…
Пиджи подняла голову и посмотрела мне в глаза — взгляд уже не был таким… пустым и безмозглым, что ли, как вчера, когда я её впервые разглядел, прирученные пиджи стремительно умнеют, это все знают. Вот и она робко улыбнулась мне, а я протянул правую руку, чтобы погладить её по щеке… И только тут понял, что всё совсем-совсем не так хорошо, как я надеялся. На руке было только четыре пальца — два прямых и два больших, кисть выглядела как латная перчатка, а предплечье — как наруч… Я развернул ладонь к себе — на концах пальцев когти, с внутренней стороны — не то мелкая чешуя, похожая на кожу, не то кожа, похожая на мелкую чешую… Ноги мои подкосились, я бы упал, но и так почти сидел, и только опёрся руками об пол… И с правой стороны тоже! Взгляд мой упал вниз — мало того, что у меня появилась вторая пара рук, растущая примерно от нижних рёбер, у меня выросла грудь — не особо крупная, второй размер, может, чуть больше — явно не трёшка-четвёрка, как обычно бывает у пиджи, но всё равно женская!
— ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛА?!! — хрипло проорал я, схватившись верхними руками за голову — нижняя пара в это время совершенно самостоятельно продолжала упираться в пол, не давая мне упасть, а с головы посыпались волосы… И на ощупь… Ни волос, ни гладкой лысины, а что-то непонятное, немного упругое, слегка колючее (всё-таки, несмотря на чешую, ладони оказались достаточно чувствительными) и явные уши на макушке!
— ЧТО ЭТО ТАКОЕ, А?!! — опять прохрипел я, ухватившись теперь за грудь… Это была плохая идея, ощущения оказались неожиданно острыми и, скорее, приятными. И совершенно точно сбивали с мысли.
На лице пиджи отразилось настоящее отчаяние, куда там моему ужасу от превращения. Я понял, что мои слова случайно задели её больное место — самое больное, судя по реакции, и если я не сделаю что-нибудь, она вот сию секунду выскочит наружу, и… И лучше этого не допустить.
— Стой! — скомандовал я. На самом деле, слово было другое, на каком-то новом для меня языке, но оно железно значило что-то вроде «замри» или «смирно». Пиджи, которая уже почти выскочила наружу, послушно остановилась, глядя в пол. По щекам её текли слёзы. Она что-то тихо-тихо бормотала.
— Я… Хотеть… Лилсис [2]… У всех… Есть… Лилсис… И я хотеть… — с трудом разобрал я сквозь слёзы. Язык был очень примитивный, тот же самый, на котором я ей скомандовал остановиться — и я его как-то понимал.
— Я… Неправильная… Всегда… Всё не так… Всё плохо… — продолжала она. — Паутина… Неправильная… Охота… Неправильная… Нашла… Тебя… Спрятала… Хотеть… Делать… Лилсис… Лилсис делать просто! — вдруг отчётливее и громче сказала она, гневно глянув на меня, и опять забормотала. — Делать… Кокон… Паутина… Чтобы превращать… День… Кормить-поить… Ночь… День… Поить… Ночь… День… Ждать… И лилсис… Я… День… Ночь… День… Ночь… И день! — голос её опять стал громче. — И ночь! И ещё день! И ещё ночь! И не лилсис!
Она опять зарыдала, уже без слов, но по-прежнему не пытаясь убежать. Я с трудом поднялся на ноги и ткнул в неё пальцем.
— Имя! — Рыдания её как-то резко утихли, превратившись в редкие всхлипы. Я ткнул пальцем в себя. — Имя — Коля! — и снова в неё. — Имя?
— Бака [3], — голос её был тихим, и я не уверен, что разобрал правильно. Её имя звучало похоже на «чужая» или «другая» на этом странном языке… Или, может быть, даже «неправильная», трудно сказать.
Я медленно обошёл её вокруг, внимательно разглядывая. Высокая, всего сантиметров на десять ниже меня. Грудь — красивая, большая, необычной конической формы, с нежно-розовыми сосками на фоне бронзового, с медным отливом, загара. Тонкая талия и красивые бёдра. Узкие плечи и мускулистая спина — не накачанная, нет, а просто без лишнего жира. Ниже — полушария ягодиц. Мне очень нравится именно такая попка — небольшая, когда каждая ягодица отдельным шариком, а не как две половинки одного колобка. Голубые волосы — разных оттенков, слегка переливающиеся в свете близкого входа пещеры, в которой мы находились (ого, а мы, оказывается, в пещере! — отметил внутри меня капитан Очевидность, но я его немедленно заткнул). Густо-синие, слегка отливающие зеленью и бирюзой брови и ресницы. Сапфировые глаза, сейчас с какой-то безумной надеждой и отчаянием глядящие на меня. Лицо треугольное, как мультяшное, рот небольшой, губки бантиком, яркие, но сейчас тревожно поджаты. Синий, с лёгким пурпурным оттенком, треугольник на лобке. Я вспомнил — мелкие-мелкие мягкие кудряшки. Тонкие запястья с какими-то странными шишками на внутренней стороне, где у людей сухожилия. Изящные ладони с тонкими длинными пальцами — и аккуратными ноготочками, несмотря на полное отсутствие любых возможностей для маникюра на километры вокруг… Я завершил круг и опять встал перед ней. В голове моей вдруг всплыла девчонка, соседка по даче школьных лет, тоже спортивная и рослая.
