Школа Четырех Элементов 1 (СИ) - Тигрис Кира (читаем книги онлайн txt) 📗
Рядом с парадным входом в школу находилась огромная, недавно вскопанная клумба. Влажную мягкую землю то тут, то там пробивали первые несмелые ростки цветочных всходов. В Мироморске зимой не холоднее, чем в средней полосе ранней осенью. Потому Мадам Танк, официально – школьный завхоз Элеонора Птенчик, опасная массивная женщина, высаживает свои ненаглядные цветы аж по три раза в год.
Вскоре на школьной дорожке показалась неразлучная троица: среди вечнозеленых кустов замелькала каштановая шевелюра красавчика Антона, растрепанный ершик Дэна и, конечно же, белоснежная рубашка Алексея. Парень был в новом светло-кремовом костюме, еще более дорогом, чем его вчерашний металлически-серый.
Я радостно выбежал им навстречу и поприветствовал самыми отменными ругательствами, которые старательно вспоминал в течение всей долгой ночи. Втроем они кинулись за мной: Тони и Лекс впереди, тяжелый и медлительный Дэн – сзади. Перед клумбой все резко «затормозили» о заранее натянутую мной тонкую проволоку, и в самых различных позах попадали прямо в жидкую липкую грязь.
Многочисленные довольные зрители, они же ученики школы, долго хохотали и улюлюкали, пока «трое в клумбе» барахтались в грязи, ругаясь и цепляясь друг за друга.
Дальше было хуже. Первой ЧП заметила Мадам Танк, объемная и весомая женщина с грацией бегемота, высокой прической из ядовито-желтых волос.
– Моя клумба! Мои цветики! – закричала она, расталкивая локтями зевак. – Живо все к директору!
И тут началось… После этого троих пострадавших дружно «вымыли» из пожарного шланга, естественно, на виду у целой школы, и тут же отправили в директорскую. Я, бесконечно довольный собой, собирался потихоньку улизнуть домой, чтобы объяснить отцу свои ночные приключения и хорошенько выспаться, но…
– Колтин! – раздался громовой голос Мадам Танк над моим ухом, ее толстые пальцы впились в мое правое плечо. – Живо за мной!
Все действующие лица сегодняшнего утреннего спектакля, завернутые в полосатые полотенца, уже давно стояли перед директором. Василий Семенович, интеллигентный худощавый мужчина в строгих очках, сильно удивился моему появлению.
– Колтин! Ты прогуливал уроки, разбивал окна, отключал электричество во всей школе и никогда не имел понятия о домашнем задании! – вспомнил он вслух. – Но чтобы извалять своих одноклассников в грязи…
– Он испортил мою лучшую клумбу! – перебила Мадам Танк.
– Это не я! А они! – зазвучали мои оправдания, в самом деле – у них нет никаких доказательств. – Я же не грязный!
– О, у этого дела предостаточно доказательств, раз меня вызвали в школу прямо из зала суда! – заявил невысокий пухленький мужчина в роговых очках и каштановом деловом костюме под цвет масленых жидких волос, в руках он вертел… кусок уже хорошо знакомой мне проволоки. – Тщательно спланированное преступление, которое могло повлечь за собой тяжкие последствия. И сколько же тебе лет, мальчик?
– Он не знает, пап, – закричал Тони, убирая со лба свою мокрую челку, в его больших зеленых глазах кипела ненависть. – Он умственно отсталый!
– Ха! Но я научился смотреть себе под ноги в отличие от тебя! – огрызнулся я на Антона, и тут же ответил его отцу. – Мне двенадцать!
– Так ты не отрицаешь, что это твоя проволока, мальчик? – спросил Барсых-старший, очки в три раза увеличивали водянистые зеленые глаза.
В общем, отец красавчика Тони оказался едва ли не самым главным юристом в городе, он обещал меня наказать по всей строгости закона и хорошенько оштрафовать моего отца. Что я мог сделать? Пришлось во всем сознаться, ведь обе моих руки были исцарапаны в кровь этой проклятой проволокой. А вот на то, что я остался привязанным на ночь в кабинете физики, у меня совершенно не оказалось никаких доказательств. Собственно, их никто и не искал.
Моя правая рука невольно потянулась к сушеной лягушачьей лапке, я схватился за нее, словно утопающий за последнюю соломинку.
Следом в кабинет ввалился отец Дэна, высокий широкоплечий капитан полиции Спартин. Он предложил меня тут же хорошенько высечь, чему Лекс и его дружки несказанно обрадовались. Дело становилось все хуже и хуже…
Дверь в директорскую тихонько приоткрылась: все затаили дыхание в ожидании отца Алексея – Златоновского-старшего. Судя по дорогим костюмам его сына, он был очень большой «шишкой» и чуть ли не самым влиятельным человеком в Мироморске. Теперь меня точно навсегда исключат из школы, на отца наложат трёхэтажный штраф, а меня – хорошенько выпорят… в присутствии всей школы.
Но вместо Златоновского в кабинет вошла его дочь, беззаботная и обворожительная Анжелика. Увидев собравшихся, она растерянно захлопала густыми черными ресницами, а заметив меня – презрительно нахмурилась, словно перед ней был кто-то мерзкий и противный, как дохлая крыса.
– Колтин! Где твои родители? – строго сказал директор, я не сводил глаз с Лики, чувствуя, как краснеют мои уши. – Колтин! Ты что, меня не слышишь?
– Да… то есть, нет, слышу! – пролепетал я, направляясь к двери, затем развернулся и громко добавил. – Моя мать никогда сюда не придет, ее не стало в день моего рождения. А отец должен появиться с минуты на минуту. Пойду, встречу его у входа.
Все застыли, обдумывая мои слова, и я, не теряя ни минуты, быстро выскочил в коридор. Однако, не пройдя и десятка метров, я тут же завернул в первый попавшийся свободный класс. Им оказалась пустая кладовка Мадам Танк: довольно тесное помещение, уставленное всяким садовым барахлом, сломанными партами и стульями, стопками тряпок и ведер.
Я прошел к высокому огромному шкафу, где хранились многочисленные рабочие халаты, перчатки и резиновые сапоги. Они чудом не высыпались, когда я открыл дверь и залез внутрь. Здесь меня точно никто не найдет, к тому же тут тепло, темно и мягко – можно поспать.
Но сон не спешил брать меня в свои объятья. В голове одна за другой проносились тяжелые мысли. Почему отец до сих пор не пришел в школу? Меня не было дома целую ночь! Кажется, его тоже. Он снова ночевал в море. Последнее время он только там и пропадает, скоро забудет дорогу домой, да и меня заодно… Он так гордился мной, когда я попал в эту школу – лучший лицей Мироморска. Интересно было бы увидеть его лицо, когда меня отчислят, и вместо всех этих нудных уроков я буду ходить с ним в море под парусом. Так, убаюканный своими же мечтами, я задремал.
– Встать, когда я с тобой разговариваю! – раздался громкий мужской голос, я чуть не вылетел из шкафа, плохо соображая, что происходит. – Ты мой сын, мой наследник! Моя головная боль и позор!
– Но отец! – возразил испуганный голос Алексея, судя по звуку, он мигом вскочил со стула. – Колтин испортил мой самый лучший костюм и выставил дураком перед всей школой! Да его в колонию надо отправить!
– Он выставил дураками вас троих, – согласился Златоновский-старший, от его мягкого тихого голоса по моей спине побежали мурашки. – А вы выставили дураками своих отцов! Трое здоровых парней, Спартин так и вообще бык, не смогли справиться с одним мальчишкой! У него нет матери, отец вечно на работе. Посмотри на него: голодный, непричесанный, грязный, в старой футболке и затертых джинсах! И он тебя обидел?
– Но он… устроил нам ловушку! Он… натянул эту проклятую проволоку!
– А почему он ее натянул? – тихий леденящий голос Златоновского-старшего был похлеще всякой плети. – Почему он не бегает у твоих ног, как эти Барсых и Спартин? Сколько раз я тебя учил, сын, что друзей нужно держать близко, а врагов – еще ближе! Этот Колтин… Как его имя?
– Ник! Никитка! – выпалил Лекс, довольный сменой темы.
Я, умирая от любопытства, слегка приоткрыл дверь шкафа. В образовавшуюся щелку был виден высокий, абсолютно лысый мужчина в темном деловом костюме. Он стоял ко мне боком, лицом к бледному, как мел, Алексею. Видимо, эти двое решили уединиться в кладовке на пару слов.
– Так вот, Алексей, отныне этот Никита будет учиться с тобой в одном классе, – продолжал Златоновский-старший, его серые глаза коварно заблестели, по лицу скользнула хитрая улыбка. – До тех пор, пока мой сын не добьется от него уважения и преданности. Твоя воля должна быть крепче его, пусть он увидит в тебе сильного лидера! Пусть подчинится твоей воле, боится твоего гнева! Такие, как он, должны идти за тобой, поддерживать тебя, а не швырять в грязь! Ты понял?
