Ты победил - Зорич Александр (книги онлайн .TXT) 📗
…Эгин помнил Гларта по Четвертому Поместью. Они никогда не были особенно дружны. Гларт культивировал в себе исполнительность и молодцеватость. Эгин, напротив, кичился неким подобием спокойного диссидентства. Диссидентство Эгина распространялось в основном на вопросы, связанные с распорядком дня и скучными дежурствами. Молодцеватость Гларта отравляла жизнь всей казарме. «Слава Князю и Истине!» – на всю трапезную провозглашал двенадцатилетний Гларт, выловив в своей чашке с компотом целую сморщенную грушу. Поговаривали, что он доносит на товарищей, Эгин допускал, что врали. Хотя по тому, как Гларт пошел в гору, заступив на службу в Опоре Вещей, можно было заключить, что привычка стучать у него имелась. Так или иначе, Гларт запомнился Эгину как любитель вытягиваться во фрунт. Кожа у него была удивительно сухой, прикосновения его рук были неприятны…
К записке гнорра, рассказывающей о гибели Гларта, было приложено обстоятельное письмо из Ваи за подписями градоправителя Вицы и начальника гарнизона Тэна окс Найры.
Еще тогда Эгин подумал вот о чем: когда вырезают сердце у трупа, это делают неспроста. Вырезанное сердце – особенно когда оно вырезано у офицера Свода – всегда настораживает тех, кто сведущ в Измененной материи и словах Изменений. Офицерам Свода не следует объяснять, с какими целями вырезают сердца своим жертвам иные умельцы. Эгин не представлял в этом смысле исключения.
Эгин утешал себя мыслью о том, что, возможно, дела не так уж плохи и, не исключено, это сделал какой-нибудь бесноватый горец для того, чтобы его, сердце Гларта, съесть. Гадостей о местных горцах Эгин наслушался и от градоправителя, и от местного учителя Сорго предостаточно в первый же день пребывания в Вае.
Так или иначе, Эгин решил начать расследование с осмотра тела.
Строгая процедура опознания уже рисовалась у него в голове, когда он в обществе начальника вайского гарнизона Тэна окс Найры – сухопарого вояки со впавшими скулами – шествовал по направлению к неказистому сараю с двумя караульными у дверей.
Там, залитое воском для предотвращения дальнейшей порчи, лежало тело Гларта, рах-саванна Опоры Вещей.
– Спешите видеть, милостивый гиазир, – с дрожью в голосе отрапортовал начальник гарнизона, распахивая дверь сарая – вайского Чертога Усопших – и отступая назад на шаг. – Там он и лежит. Совсем недалеко. Только чуть спуститься. Только спуститься – и вот он уже там лежит.
Солдат, стоявший в карауле, услужливо протянул Эгину масляную лампу.
Очень кстати. В подвале было темным-темно, а лестница оказалась крутой и склизкой.
Эгин бросил испытующий взгляд на начальника гарнизона, а затем на караульных.
Бледные перепуганные лица без признаков утонченной мыслительной деятельности. Грязные, жирные волосы. У одного солдата веревочка на портках завязана абы как и ее концы неряшливо свисают из-под застегнутой лишь на половину крючков куртки.
От комментариев по поводу внешнего вида караульных Эгин воздержался. Но испуганная взвинченность его провожатого удивила и разозлила его. Солдаты тоже были хороши – у них дрожали руки. Кажется, каждый из них согласился бы простоять в карауле три ночные смены, лишь бы сейчас не спускаться вместе с Эгином в подвал, где лежал всего-навсего труп предыдущего тайного советника уезда.
– Вы что же, со мной не пойдете?
– Помилуйте, милостивый гиазир, там и без нас тесно, – попробовал отшутиться Тэн окс Найра.
– Ну уж нет, идемте вместе, – отрезал Эгин.
«Еще не хватало поощрять такие настроения! Что можно взять с солдата, который боится дохлого Гларта? Да Гларта, когда он был жив, и то никто не боялся!»
– Все-таки мы ведь там уже были… Что там смотреть? – не унимался Тэн, стремительно бледнея.
– Отставить разговоры! – рявкнул Эгин, выходя из себя. – Вы, Тэн, пойдете первым. Я – вторым. А вы, – Эгин указал на очень крепкого солдата по имени Гнук, – третьим.
Никто не осмелился продолжать спор с тайным советником, и они спустились вниз – туда, где смердел, дожидаясь торжества справедливости, бывший товарищ Эгина по Четвертому Поместью.
Нижняя дверь в Чертог Усопших города Вая долго не хотела поддаваться. Наконец Тэн окс Найра при помощи Гнука преодолел сопротивление невидимой пока материи и приоткрыл дверь.
– Мама родная! – взвыл Тэн.
Комната наполовину была завалена землей, как если бы сваи, державшие грунт, вдруг рухнули, выеденные изнутри червями-древоточцами. Комнаты не было. Не было и трупа.
Кое-как совладав с мокрой землей и досками, они наконец протиснулись внутрь.
Солдаты и Тэн начали беспорядочные раскопки, используя для этой цели широкие кинжалы прямо в ножнах.
Эгин осматривал подвал при свете масляной лампы. Все выглядело так, будто бы гигантский крот, трудясь над своим туннелем, сбился с пути и случайно вылез посреди подвала. «Хотя, впрочем, какой еще крот? Кротов такой величины не бывает и быть не может. Такие кроты с голоду передохли бы быстрее, чем в первый раз как следует набили себе брюхо всякими там червями!» – подумал Эгин.
– Вы что, не помните, где лежал труп? – ледяным тоном спросил он. Ему не нравилась рассеянность, с которой поглядывали на него подчиненные.
– Помним, он лежал здесь, на деревянном топчане.
– Ну?
– Ну и вот… собственно, его нет… – развел руками Тэн.
– А топчан? – спросил Эгин с некоторой издевкой.
– И топчана тоже нет.
– Что ж, нет так нет, – заключил Эгин и решительно направился к выходу.
Покойный Гларт пропал вместе с топчаном. Но Эгин почти не удивился. Разве можно ожидать чего-нибудь путного в местности, где трупам вырезают сердца и отсекают левые руки, во плоти которых у всякого офицера Свода Равновесия заключена Внутренняя Секира? Дар Свода. Пуповина Свода. Родимое пятно Свода.
Неудача с осмотром тела несколько удручила Эгина.
Не то чтобы ему так уж не терпелось поглядеть на безобразные разлагающиеся останки однокашника. С некоторых пор Эгин стал суеверен, он не любил, когда дело начинается с неудачи.
Куда подевалось тело?
«Знать не знаем! – лепетал один из караульных. – С того дня, как его сюда принесли, здесь все время кто-то был, вооруженный».
«Оно там, наверное, под землей! Нужно еще поискать. Получше», – деловито заключил начальник гарнизона.
Эгин скептически покачал головой. Чутье аррума подсказывало ему, что искать там совершенно незачем и нечего. А чутью аррума можно доверять почти так же смело, как и Персту Севера.
«А по-моему, оно того… само исчезло», – тихо сказал неряха-караульный. Начальник посмотрел на него с нескрываемой угрозой. Эгин лишь рассеянно кивнул.
Как бы странно ни звучали слова, сказанные стеснительным солдатом, но это был самый здравый вывод, который можно было сделать из случившегося.
«Что ж, тело убитого исчезло. Само. Теперь бы найти хоть убийцу», – устало усмехнулся Эгин.
Пока Эгин зачинал расследование и знакомился с солдатней местного гарнизона (в составе десяти скучающих крестьянских парней из Нового Ордоса и одного молчаливого черноволосого уроженца Суэддеты, коим являлся Гнук), Есмар устраивал Эгина на новом месте, не забывая и о себе.
Главное требование, которое Эгин поставил градоправителю, сойдя на берег, заключалось в следующем: его покои и комната Есмара не должны иметь общей стены.
На то было одно веское соображение.
Достаточно близко познакомившись с норовом Есмара за время путешествия из Пиннарина, Эгин не сомневался в том, что тот бросится в омут любвеобилия сразу же по прибытии. А терпеть похотливую возню и страстные вздохи у себя над ухом вечером, ночью, днем или поутру Эгину не хотелось.
Отплатить Есмару той же монетой аррум не надеялся. Женщинами и девицами Ваи он был в общем-то разочарован.
Их было мало. Все они выходили на улицу в длинных платьях до пят и с покрытыми головами. Ноги их были по большей части грязны и босы, взгляды – угрюмы и испуганны.
