Венец проигравшего - Коваль Ярослав (версия книг .TXT) 📗
В ближайшем будущем я предвидел большие семейные проблемы. Яромир ещё слишком молод, чтоб смотреть философски на превратности судьбы, он не поймёт моего решения. Едва ли мне удастся ему объяснить всё так, чтоб победить обиду. И больше всего сейчас хотелось отодвинуть крупную свару во времени, если уж нельзя совсем её избежать. Это же понятно — и без того хватает волнений!
Разумеется, в лоб я ему не стану сообщать. Пусть узнает сам. Может быть, сочтёт ниже своего достоинства скандалить. А вдруг понадеется, что если покажет себя с лучшей стороны, я сменю гнев на милость. Может, постыдится, хотя и вряд ли… Да, я боялся. Но человек хоть чего-то должен в этой жизни бояться! Так лучше уж семейных свар, чем смерти.
— Конечно, отец. Разумеется, — потупившись, покаянно согласился Яромир, хотя глаза ещё вовсю метали молнии. И я понял, что он не знает о моём решении. Всё правильно, магическая связь восстановлена лишь сейчас и только для меня, сплетням пока чисто физически не просочиться из Младшего уступа в Ледяную крепость.
— Рассказывай, — предложил я. Успел выслушать только о ходе захвата предпоследней полосы обороны моей основной резиденции — и вражеские чародеи снова одолели моих. Контакт прервался. Предстояло неопределённо долго ждать, когда мои маги переборют сопротивление, а может быть, и вовсе не справятся.
Ждать на месте было бесполезно — вначале сопротивление будет самым сильным. Я решил поужинать и пригласил к столу Аипери. Каждый раз, сталкиваясь с ней, первым делом интересовался, имеются ли у пленницы жалобы на содержание, но она каждый раз отвечала отрицательно. И беседовала со мной чрезвычайно любезно. Да, чувствовалось, что в разговоре старается осторожничать, наверно, многое скрывает, однако я не давил. Зачем? Иное поведение было бы странно. Банальный нажим не обеспечит мне раскрытие всех военных тайн народа юрт, не обеспечит победу. Я ведь хотел от неё другого.
Я хотел ясного и чёткого представления о том, что вообще такое наш противник, чем он живёт и как на что смотрит. Взамен готов был предоставить то же самое, если женщину вдруг одолеет любопытство. Потому что она в ближайшее время не сможет покинуть мои гостеприимные стены. Так что пусть знает, что мы за люди. Нам это не сможет повредить.
Беседы эти были увлекательны и очень полезны. Пленница оказалась в меру общительна. Она охотно рассказывала мне о своей семье, о мужьях, о том, где и как училась военному искусству, как осваивала магию. Достижения наших противников в чародейском искусстве, судя по её обмолвкам, были очень значительны, однако, похоже, кое в чём они всё-таки имперцам уступали. И это слегка меня ободрило (благо, что я так плохо разбираюсь в магии!). От Аипери я услышал осторожный намёк, что, например, тайны планирования беременности, известные нашим женщинам, стали бы ценным приобретением для дам из народа юрт. Так же и многие тонкие магические приёмы, с которыми я успел её ненароком познакомить, искренне восхищали мою вынужденную гостью.
Словом, нам будет что им предложить, если дойдёт дело до взаимовыгодного обмена знаниями и научными наработками. Но нужно ещё решить, сможем ли мы вообще вести переговоры, сможем ли понять друг друга.
Общение с Аипери всё больше убеждало меня, что мировосприятие имперцев не так уж принципиально отличается от миропонимания этих кочевников. И различия в укладе жизни — тоже вполне преодолимая проблема. Было бы только желание искать общий язык!.. Я мог надеяться, что появится, и с удовольствием набирал аргументы в пользу этого. Например, уже стало понятно, что о жутком апокалиптическом матриархате, который одно время любили изображать в своих произведениях фантасты моего родного мира, в нашем случае речи не идёт.
Рассказы Аипери о её родном мире не позволяли отыскать примеры злобной тирании женщин. Отношения, как я понял, строились в точности, как у меня на родине: исходно на принципах равноправия, а по сути — на возможностях и предпочтениях супругов доминировать либо подчиняться. Да, наукой и магией, политикой и искусством преимущественно занимались женщины, но лишь потому, что так сложилось. Традиции существования их народа исторически не позволяли мужчинам уделять всей этой ерунде достаточно внимания. Так-то им, конечно, никто не препятствовал. Но обычно заботы о земле и стадах, а заодно и война, отнимали всё их время.
Полиандрия [1] была просто устоявшейся традицией, которую представители народа юрт считали удобной для себя. Обычная семья могла состоять и из двоих — мужа и жены. Но если хозяйство велико и требует больше мужских рук, предоставляет больше простора для деятельности, то у женщины появляется второй муж, третий… Столько, скольких вообще можно было занять делом. Дама, возглавлявшая правящее семейство, обычно вступала в брак от шести до двенадцати раз, иногда больше. У Мэириман Адамант, чей народ как раз и пришёл сюда воевать, было семеро мужей.
В делах всё решал мужчина (или мужчины, особенно если речь шла о знатном семействе), женщина обычно заправляла домом и этим ограничивалась. И даже глава клана в первую очередь представляла собой силу, скрепляющую воедино семью и домочадцев. Кроме того, по необходимости она в ходе дискуссий выступала третейским судьёй, выбирала самое разумное решение из множества предложенных, если мужья сами не могли выбрать… И едва ли могла с полным правом именовать себя самодержицей. Войска в бой водил всегда один из мужей матриарха, тот, который проявил себя самым талантливым в этом деле. Хозяйством заправляли другие.
Словом, применительно к ситуации — вполне разумный вариант семьи. Нам, имперцам, такой не подходит в первую очередь потому, что непривычен. У меня на родине разве что тибетцы согласились бы с выкладками представительницы народа юрт. Однако если им так удобнее живётся — что ж, я способен их понять. Может быть…
Так что надежда на диалог между имперцами и нашим противником есть. Вот только… Как бы подступиться в этой теме — не знаю. Даже с моей высокопоставленной стороны намёки на переговоры воспринимаются как готовность к предательству. Я никогда не решусь их предложить. По имперским традициям и законам подобную инициативу может проявить только император.
— Милорд, есть возможность для магической беседы.
— Можно сказать проще: есть связь! — раздражённо гаркнул я, отодвигая тарелку.
— Так точно, есть. Угодно ли вызвать на беседу сына его светлости? — уточнил адъютант, кося глазом на невозмутимую пленницу.
— Да просто кого-нибудь из замка. Зачем каждый раз отрывать Ярку от дел. Сударыня, благодарю за приятную компанию. Надеюсь ещё не раз наслаждаться ею. Эй, проводить госпожу в её комнату!.. Давайте мне связь, мигом!
— Да, милорд… Прошу прощения, связи снова нет.
— Да ёжкин кот… — прорычал я с досадой. И, поскольку возвращать к столу Аипери было бы нелепо и невежливо, отправился искать себе какое-нибудь другое занятие. В голову даже пришла мысль поучаствовать в ближайшей вылазке. Почему бы и нет, в конце концов? Я уже столько раз совался в самое пекло — так почему теперь нельзя?
Хотя, пожалуй, если я сделаю так ещё раз, Аканш меня просто запрёт где-нибудь. Втайне от солдат. И попытается вылечить мне голову.
Он ведь по большому счёту прав. Мне повезло уже с полсотни раз, но это, естественно, не гарантия, что в очередной раз снова повезёт. А жить надо, и даже очень хочется, хотя скука и азарт иной раз заставляют ненадолго забыть об этом. Так что, стоя на верхней галерее замка, дожидаясь заката, я перебирал боевые идеи, как бусины чёток. И ждал, когда меня посетит вдохновение.
По ночам мир вокруг Младшего уступа был заткан искрами звёзд. Звёзды усыпали небосвод со щедростью транжиры (на родине мне никогда не случалось видеть их столько сразу), звёзды жили в густой бархатной черноте лесов и лугов. Только вершины скал высились островами мрака в безбрежном океане тревожных искр, перемигивающихся через пространство, которое прочёсывал мирный ночной ветер.
