Изгнанник (СИ) - Хаецкая Елена Владимировна (е книги txt) 📗
После того, как по деревенской улице проехали всадники, а безумец скрылся, что-то неуловимым образом изменилось вокруг Хэрибонда. Забавно устроен человек. Пережил пару приключений — и уже свыкся с тем местом, куда занесла его судьба. Вроде как породнился.
И что еще удивительнее — в деревеньке нашлась таверна. Хэрибонд мог бы поклясться, что не было здесь этого здания, когда он шел по пыльной и пустынной улице в первый раз. Не мог же он быть таким ненаблюдательным! Напротив. Он внимательнейшим образом разглядывал все, что представало взору.
Ну, как бы там ни было, а таверна объявилась, и Хэрибонд поднялся по скрипучим ступеням. Дом был совершенно такой же, как прочие в деревне, из серых бревен, с кривоватыми стенами, крытый дерном. Но в отличие от остальных он не имел ставней на окнах. Зато прямо под крышей красовалась вывеска. Грубо намалеванная и не вполне понятная. Какие-то пожирающие друг друга существа, имеющие отдаленное сходство с парнокопытными.
Внутри обнаружилось довольно тесное помещение с очень низким закопченным потолком. С грубо обтесанных балок свисали пучки травы, холщовые мешочки с чем-то сыпучим, например, с крупой или песком, и обрывки старых веревок. Как будто на этих балках когда-то вешались карлики. Человеку нормального роста здесь бы повеситься не удалось.
За длинным столом сидели трое — все трое мужчины, двое постарше и с бородами, третий помоложе, безбородый, с длинными белыми волосами. Они лениво тянули какой-то бессвязный разговор, который оборвался при появлении чужака.
Рослый и толстый бородач с обожженным на солнце лицом медленно повернулся в сторону вошедшего, однако ничего не сказал. Второй, рыжий и верткий, крутил в пальцах глиняную кружку, то и дело сухо поплевывая себе на колени. Длинноволосый ухмыльнулся и, нырнув под стол, принялся перевязывать обмотки на своих ногах.
— Здравствуйте, — проговорил Хэрибонд.
Ему не ответили. Толстый продолжал смотреть безмолвно.
— Я, может, присяду? — продолжил Хэрибонд и действительно пристроился на лавку сбоку.
Длинноволосый вылез из-под стола, почесался и тоже уставился на пришельца.
— Меня Хэрибонд зовут, — сказал Хэрибонд.
Толстяк отвернулся, очевидно, сочтя, что увидел достаточно.
— Я бы поел чего-нибудь, а лучше выпил, — Хэрибонд упорно не давал себя смутить. У него при себе не имелось денег, но он рассчитывал расплатиться кольцом. Кольцо у него красивое, с большим камнем.
— Деньги покажи, — буркнул толстый.
Хэрибонд снял с пальца кольцо. Длинноволосый ухватил колечко, поднес к глазам, потом подбежал к толстяку и положил перед ним.
— Есть вода, — сказал толстый. — И вчерашний хлеб, но он с травой.
— Пусть с травой, — ответил Хэрибонд. — Очень уж я проголодался. С дороги, понимаете.
— Понимаем, — с полным безразличием произнес толстый.
Он взял краюшку хлеба, налил воды в кружку и все это вручил длинноволосому, а тот уже подал Хэрибонду.
— Я издалека пришел, — жуя, начал рассказывать Хэрибонд, хотя его никто ни о чем не спрашивал. — Вот, к вам занесло судьбой. Странная у вас деревня.
— Чем это она странная? — поинтересовался рыжий.
— Как будто нежилая…
— Очень даже жилая, — обиделся рыжий. — Вполне жилая. Мы вот здесь живем. Вообще дворов пятнадцать.
— Семнадцать, — поправил толстый.
— Семнадцать! — подхватил рыжий. — А что тебе не нравится?
— Просто непривычно, — уклончиво отоветил Хэрибонд.
— А уж нам-то как непривычно! — заявил рыжий. Длинноволосый при этом энергично закивал. — Раньше, брат, совсем не так было. И дворов побольше, и всего… побольше.
— Когда это — раньше? — полюбопытствовал Хэрибонд.
— До троллей, — угрюмо сказал толстяк. — Вот когда. Будто ты не заметил.
— Чего?
— Троллей!
— Я в канаве сидел, — признался Хэрибонд.
— Самое умное дело, — похвалил толстый. И вздохнул: — Граница сместилась, понимаешь? Серая граница между мирами. Раньше у нас все по-другому было. Деревня, поле. Мы замку платили, отдавали часть урожая, а замок нас защищал. Ну, случались, конечно, изредка троллиные набеги… Но изредка, понимаешь?
— Кажется, понимаю, — неуверенно кивнул Хэрибонд.
— Кажется ему… — Толстяк вздохнул. — Вот и мне все кажется: открою глаза — а прежняя жизнь вернулась. Нет, брат, теперь уже не вернется. Как случилось большое нашествие троллей, так и Серая граница поползла… Видел бы ты, как она ползла, сущее бедствие! Вроде тумана, только живое. И быстро так катилась. Волна за волной… Прямо над землей стелилась, а глаза поднимешь — и неба не видать. Кое-кто ведь так и помер. От этого дела у тебя как будто все внутренности сгорают… Ну, не передать.
— Как болезнь? — осторожно предположил Хэрибонд.
— Точно! — воскликнул длинноволосый и, просияв, обратил взор к рыжему. — Точно ведь? Как болезнь?
Рыжий не ответил.
Толстяк облокотился о стол, навалился грудью, уставил густую кучерявую бороду прямо в лицо Хэрибонду.
— Видел, какое здесь солнце? Оно не для людей, такое солнце.
— Выходит, раньше эти земли принадлежали людям, а теперь их захватили тролли? — уточнил Хэрибонд.
Рыжий с толстяком переглянулись и дружно захохотали.
— Ну ты и дурак! — вытирая глаза, заявил рыжий. — «Захватили»! Ты хоть слушал, что тебе говорили-то? Серая граница сместилась. Смес-ти-лась. Это вот все равно как если бы наводнением затопило.
Хэрибонд долго молчал, осваиваясь с услышанным.
— Значит, я сейчас не в мире людей? — спросил он наконец.
— Ты в мире троллей, — ответил толстяк. — Здесь солнце троллиное, луны троллиные, земля — и та… И все мы им принадлежим. Ты ведь от них зачем-то схоронился, когда они проезжали?
Хэрибонд кивнул.
— А почему? — настаивал толстяк. — Почему ты от них прятался, а?
— Инстинкт, — ответил Хэрибонд. Ему не хотелось рассказывать о встрече с безумцем.
— Вот-вот… — Толстяк потер себе грудь, как будто у него побаливало сердце. А может, и впрямь побаливало. — Помирать-то никому не охота. А что стукнет в голову троллю — загадка нам с тобой не по зубам. Может, мимо проедет, может, обласкает или службу даст, а может и прибьет за здорово живешь. И не допытаешься, почему так, а не иначе. Даже и не пробуй их понять. Они ведь даже не злые.
Хэрибонд доел хлеб. Было невкусно, но как-то само собой елось. Сначала Хэрибонд думал оставить кусок себе на завтра, но не удержался и сжевал без остатка. И воду допил. А уходить не хотелось.
Он-то всегда считал, что харчевники — народ любопытный. Сидят на перекрестьях дорог, смотрят и слушают, собирают истории, новости, сплетни, живут чужими рассказами… А этот толстый глядит на него с полнейшим равнодушием. Ну, пришел чужак, ну, уйдет скоро. Уйдет — и забудут о нем. Как не было такого человека. А для чего приходил, куда ушел — никому и дела нет.
И вдруг длинноволосый заговорил. Он говорил быстро, невнятно, захлебываясь:
— А вот ты по миру ходишь — Хэрибонд, да, тебя зовут? Ты ведь другие края повидал.
— Случалось, — сдержанно ответил Хэрибонд.
— …Разные края, — не слушая, говорил длинноволосый, — всякие там, необычные и странные. Ты ведь и по ту сторону был, а? По ту сторону Серой границы?
— Мы тоже, — вставил рыжий.
Длинноволосый повернулся к нему, медленно наморщился.
— Мы были здесь, — сказал он. — Всегда. Граница пришла. А мы никуда не уходили. Многие ушли, но не мы. Точно?
Рыжий никак не отреагировал. Сунул палец в свою кружку, облизал. Страдальчески зашлепал губами, однако не произнес больше ни звука. А длинноволосый опять заговорил с Хэрибондом:
— Ты понимаешь, к чему я клоню?
— К чему? — по мнению Хэрибонда, длинноволосый парень в своих речах клонил сразу ко многому, так что и разобраться сразу не представлялось возможным. Так что и пробовать не стоит. Пусть сам объяснит, что имеет в виду. Конкретно.
— Хозяева теперь у нас тролли, — сказал длинноволосый и глубоко вздохнул. — Вот я о чем. Тролли.
