Из пепла (СИ) - Осипов Василий Юрьевич (книги хорошего качества .txt) 📗
Переведено и записано со слов принца опаленных эльфов странствующим жрецом Светлой Триады почтенным Домециусом. Только для посвященных не ниже третьей ступени.
Глава 1: "Вор"
Холодно. Как же здесь холодно! "Только холод и тьма на веки вечные!" — таков был приговор. Ха! Если я мыслю — значит чары спали. Брат пришел за мной! Ну, держитесь стервятники! Крышку этого саркофага долой! Странно, заснул в родовой усыпальнице — проснулся в пыльной пещерке. Неужели этим лицемерным тварям хватило смелости организовать мне, так сказать, кенотаф. Клянусь собственным бессмертием! Они поплатятся за это! Как это низко тревожить прах усопших! А я по их же приговору — усопший! Раймон, великий герцог Эльтский и прочая и прочая, умер для этого мира… У-у-у, ненавижу! Где же мой спаситель? Пойду на разведку. Вон и следы в пыли виднеются.
Короткий коридорчик явно искусственного происхождения, а за углом нас ожидает первый сюрприз. Труп, да еще какой: светлый эльф в одной набедренной повязке, в руках здоровенный тесак. Тесак подобрать, труп перевернуть — вдруг еще чего интересного окажется? Какая прелесть! Отравленная иголка. Эльф умер от яда — моветон! Ух, ты! Какие куртуазные слова я помню, а то совсем одичал среди своих пограничников. Итак, любезнейший герцог, вы потихоньку сходите с ума. Не хотите ли поговорить с собой вслух? Ну что вы, милейший, я просто пытаюсь побороть шок от пробуждения и голоштанных отравленных эльфов. Так почему бы вам вульгарно не заткнуться и не проследовать дальше? Надо будет потом проконсультироваться у мэтра Альберта: "Нормально ли после стазиса задавать вопросы самому себе и главное отвечать?" Ну вот коридор и кончился. Еще одна пещера и еще два трупа. На этот раз мы имеем вполне обычного человека и разряженного в камзол орка. Эльфы стали варварами и утратили магический иммунитет к ядам, а орки постигли все блага цивилизации. Куда катиться мир?!
— Феникс должен возродиться из пепла! — Оказывается труп человека еще не совсем труп.
Я присел рядом с умирающим. — Что ты хочешь сказать? — Вместо того, чтобы скончаться от одного моего вида: голый мужчина с совершенно безумными глазами и громадным тесаком в руке протянул мне простой серебряный медальон и с улыбкой отошел в загробный мир. Медальон как медальон. С одной стороны выгравирован герб империи — расправивший крылья феникс, а с другой — гордый профиль её основателя. Что еще можно сказать? Очень древний и, судя по остаточным эманациям, его владельцы жили весело, но не долго. Магии нет, так что на трагедию, поставленную в провинциальном театре — не потянет. Ну знаете, артефакт небывалой силы — умирающий светлый рыцарь… Не долго думая, я надел безделушку на шею и принялся стаскивать сапоги. Мародерство это грех, но — слава Тьме! — только для светлых богов. Лунный Охотник смотрит на эти вещи проще, что взял и удержал — твое и не надо тратиться на индульгенции. Рубашка, штаны и куртка человека пришлись мне почти впору. Тот, кто научил орка так аккуратно убивать — воистину великий наставник. Обычно приходилось отмывать стены, пол и потолок на много метров вокруг, а останки хоронить в закрытом гробу. Еще у ограбленного мною трупа я позаимствовал стилет, торчащий у него в груди, и короткий меч в потертых ножнах. Игломет скрытого ношения, к сожалею, оказался сломан. А тесак я решил не брать. Еще я позаимствовал рубиновый перстень орка, который спокойно налезет мне на большой палец ноги, и фляжку неожиданно неплохого вина — у эльфа. Видимо, он его где-то стащил. Может эльфы, пока я спал, и стали варварами, но любовь к дармовщинке у них в крови. Помниться, лет так полста назад был жуткий скандал: эльфийский посол, видевший самого Лона на заре времен, был уличен в краже вина из Императорского погреба, хотя, стоило ему отдать приказ слугам и ему б наполнили этим вином бассейн. А как под это дело удалось оттяпать кусок спорных территорий?! Надеюсь, ему не обкорнали уши на родине, а то еще покончит с собой, не вынеся позора. Ладно, хватит рассиживаться, пора отправляться на поиски, нет, не славы, ее пусть ищут недоумки — светлые паладины, а на поиски еды и денег, которых у троих моих знакомых трупов, почему-то не оказалось. Так и хотелась крикнуть: "Мир, я иду!" Но, поскольку я не до конца еще спятил, порыв как-то увял.
Пресловутый Мир встретил меня ярким весенним солнышком, безбрежной синевой неба, чахлыми кустами и отвесным обрывом. И как прикажете спускаться? Без фокусирующих камней и амулетов, заряженных силой, я тридцатисекундное заклятье левитации не сплету. Хватит своих собственных сил лишь на слабое заклятие исцеления или пару огнешаров. В общем, застрелиться хватит, а вот спуститься нет. Как же мои знакомые сюда забрались? Где-то должна быть веревка или я совсем ничего не понимаю в жизни.
С обрыва открывался чудесный вид на серую ленту дороги, обоз и разбойников, увлеченно грабящих оный. Охрана у обозников никуда не годилась. Поскольку наблюдать было слишком скучно, я решил вспомнить детство и покидать камушки, которые брошенные с такой высоты моей меткой рукой, будут пробивать головы, как снаряды из магической бомбарды. Все-таки я псих, иначе не стал бы ничего орать и вообще вмешиваться не в свое дело.
— Эге-ге-гей, разбойнички! Поиграем в игру — догони меня кирпич!? — И первый камень, корректируемый слабенькими магическими импульсами, отправился знакомиться с черепом вожака разбойников. Перефразируя одного горе-толмача: "Хруст проломленного черепа сотряс тело, груз прибыл", — правда, там, что-то про металл и башню было. На этом мои упражнения в метании закончились. Разбойники предпочли ретироваться, вопя что-то про духа Черной Скалы. Кстати! Скала действительно черная — когда-то тут неплохо резвились саламандры или духи огня.
Что ж, пора спускаться и получать законную награду. Если мне её удосужатся дать. А не то — чик по горлу, просто на всякий случай. Пошарив в кустиках, я нашел искомую веревку, которой и воспользовался.
При моем приближении обозники сбились в кучу, а из-за их спин вышел дородный мужик, явно купец.
— Здравствуй дух! Я Барлиман. Мы благодарим тебя за помощь… — "Какой-то странный акцент у этого торговца, первый раз слышу. Да и имя дурацкое, наверно специально для незнакомых духов".
— Толку с твоей благодарности, лучше пожрать дай и денег.
— Как прикажешь дух… — Купец осекся, — Так, ты, что человек?
— Такой же, как ты. — Я улыбнулся во все тридцать два зуба.
— Чего встали олухи?! А ну быстро за работу! А ты, мил человек, иди своей дорогой, пока по шапке не получил. А то шляются тут всякие, потом разбойники нападают.
— Вот какое у купца Барлимана твердое слово! Запомним на будущее.
— Тьфу ты! Выпороть бы тебя кнутом за длинный язык. Дайте ему пару медяков и черствую лепешку.
— А до города в обоз возьмешь? Я с мечом не хуже, чем с камнями обращаюсь.
— Вот наглец! Ладно, присоединяйся. Но денег больше не получишь ни гроша!
— Больно то надо, проще лошадь научить танцевать канкан. — И мы, взаимно-удовлетворенные, отправились каждый заниматься своими делами. Купец — песочить охрану, а я — грызть свою лепешку, да пить вино.
Мне удалось произвести впечатление на старшего приказчика. Похоже, он до конца не поверил, что я человек, а не неведомый дух. Вариант, что мне по человечески благодарны — не рассматриваем. Так что я получил не только свою лепешку, но и кусок сыра, да копченое свиное ребрышко. А потом мы, с приказчиком, удобно устроились на тюках и стали обмениваться байками, попивая винцо из моей фляжки. Я рассказал пару бородатых анекдотов, ну знаете: "… имперец, варвар и обезьяна попадают на необитаемый остров…" В ответ же я получил донельзя подозрительную историю моей, скажем так, усыпальницы.
— Значица, три тыщи лет назад, еще до великой войны, была та скала горой, а на ей вершине стоял черный замок, прозванный драконьим. Жил в нем страшный колдун-чернокнижник. Бают, что сам он был под три метра ростом, голова бычья, а ноги козлиные. Так же бают, что служили ему страшные ночные тени, вомперы и люди-кошки. И измыслил этот колдун извести тогдашнего ымпыратора, да взгромоздитьси на трон. К счастью из дальнего похода явился евойный брат, паладин света. Как в одной семье могли родиться такие разные братья — то не ведомо. Пытался паладин усовестить своего брата, но тот не прислушался и вонзил клинок в благородное паладинье сердце. И переполнилась чаша терпения богов, и обрушили они свой гнев на колдуна и замок. Но велика была сила тьмы. И даже боги не смогли уничтожить ту гору. Её сердцевина, а вместе с ней и проклятый колдун уцелели. Говорят, что это была первая битва Великой Войны, в которой, как известно, победил свет. Но, ты, слушай про скалу дальше. Колдун жив то оказался, но его замуровало, и он заснул до следующей войны сил, когда он пробудится и вырвется на волю. А пред тем, как этот изверг окаянный проснется, должен явиться дух и дать предупреждение людям. Ты часом ничего не знаешь?
