Я - Гений. Заражение (СИ) - Быстров Кирилл (читать книги онлайн регистрации .TXT) 📗
– Ты сжёг ей волосы, вот что!
– Я? Причём здесь я? Она сама хотела покрасить волосы. Сама намазала их этой химической гадостью.
– А формулу этой химической гадости кто составил? И заверил, что волосы после этого станут чёрными?
– Возможно, я допустил ошибку в уравнении, – пошёл на попятную Гордон. – С кем не бывает?
– С тобой! Ты никогда не делаешь ошибок. Ты намеренно составил формулу, которая разъест ей волосы.
– Нечего было называть меня глупым, – пробурчал Гордон. Всё-таки Эли удалось заставить его почувствовать себя виноватым, и он тяжело вздохнул: – Что, всё так плохо?
– Скоро сам узнаешь. Она пошла к Лили.
Последствия не заставили себя ждать. На втором этаже распахнулось окно и, выглянувшая оттуда хозяйка приюта, каким-то чересчур вежливым тоном попросила Гордона подняться. Гордон чертыхнулся. Подниматься по лестнице было тяжелее обычного: ноги, отчего-то, сделались ватными, и отчаянно цеплялись за ступеньки. Едва переступив порог кабинета, Гордон понял, что Эли зря подняла шум. Ничего серьёзного с волосами Роузи не случилось. Волосы всего-то выпали в районе виска и над ухом, в остальном причёска осталась не тронутой. Видимо Роузи не успела нанести краску на всю голову. А скорее всего вовремя заметила, что это вовсе не краска. Тут в голову Гордона пришла мысль о том, что нужно было придумать формулу с более медленным действием.
– Твоя работа? – тихо поинтересовалась Лили, указывая на Роузи, всхлипывающую за столом.
Гордон на секунду задумался и молча кивнул. Лили внимательно осмотрела обожжённое место: кожа сильно покраснела и как будто оплавилась, стала необычайно гладкой.
– Поздравляю, Гордон, ты превзошёл сам себя. Ты хоть представляешь, что случилось бы, успей она намазать этим всю голову? – Лили потрясла флаконом с угольно чёрной жидкостью. – На месте ожога больше никогда не будут расти волосы.
Роузи разрыдалась, а Лили принялась её утешать:
– Не переживай, мы всё вылечим.
В животе у Гордона что-то неприятно ёкнуло. В тот момент, когда он составлял формулу, Гордону казалась очень удачной и безобидной его идея. Сейчас он уже так не считал. Он хотел, чтобы разъело только волосы, но о том, что разъест и кожу, он как-то не подумал. Действительно нехорошо получилось. Лили позвала Эли, и когда та вошла в кабинет сказала ей:
– Эли, нужно чтобы ты сходила в город, – Лили взяла со стола бумажку и что-то на ней написала – Купишь все, что в этом списке. Не забудь взять с собой еды на кухне. И постарайся вернуться до темноты. Справишься?
Эли нерешительно кивнула в ответ, раньше она никогда не ходила в город одна, с ней всегда был Гордон.
– А ты, – Лили посмотрела на Гордона. – Под домашним арестом. Никаких прогулок, до тех пор, пока не осознаешь всю серьёзность своего проступка.
Гордон лежал на своей кровати, в спальне для мальчиков, бессмысленно уставившись в потолок. Время тянулось надоедливо медленно. За окном уже стемнело, но Эли так и не вернулась с новостями из города. На соседней кровати лежал Майк, который время от времени старался приободрить Гордона, уверяя его, что он поступил правильно, и Роузи это заслужила. Но Гордон и сам понимал, что на этот раз он перегнул палку. Майк это тоже понимал, просто не хотел критиковать друга. А вот истинных причин тревоги Гордона, Майк не понимал. Домашний арест тревожил его гораздо меньше, чем долгое отсутствие Эли. Конечно же, случиться с ней ничего не могло, но потеряться в темноте, при возвращении из города, было проще простого. Вдобавок, обещанный урок истории не состоялся. Теперь, обитателям приюта ещё не скоро удастся узнать о Великом Квинте. И всё по его вине.
Когда Гордон вслед за Майком спустился вниз к ужину, Эли была уже там и с огромным аппетитом уплетала рис с овощами. За долгий переход она успела проголодаться, и на все вопросы мальчиков отвечала невнятным мычанием. Гордон махнул рукой на бессмысленные расспросы, и присев рядом тоже принялся за еду. На кухне присутствовали все обитатели приюта, ни много ни мало десять человек. Роузи, прикрывающая ладошкой обожжённое место. Джон – самый старший из мальчиков, которому в сентябре исполнилось шестнадцать. Эван – самый младший, ему было девять. Он сидел рядом со своей сестрой Кристиной, пятилетней малышкой, и пытался всунуть ей ложку риса в рот. Кристина упорно сопротивлялась. Впрочем, как всегда. Неподалёку от них расположились Джейн и Анна, две четырнадцатилетние подружки, оживлённо что-то обсуждавшие. К ложкам они притрагивались редко, что было вполне понятно: болтать с набитым ртом было неудобно. Гордон не переставал им удивляться, наблюдая, как они день за днём, безостановочно обсуждают всё на свете. Можно было подумать, что они не виделись и не общались несколько лет, и теперь навёрстывают упущенное. Лили была единственной, среди присутствующих, кто ничего не ел. Она смотрела поверх голов детей в сторону окна задумчивым взглядом. Обычно в такие моменты на её лице можно было наблюдать едва заметную улыбку, но сейчас её не было. Гордон, справедливо связав это с недавними событиями, вновь почувствовав укол вины.
Лили и сама была сиротой. Осиротела в четырнадцать лет, а этот дом и приличное состояние досталось ей в наследство. Как именно ей пришло в голову основать в доме своих родителей приют, никто не знает. Но факт остаётся фактом: в возрасте четырнадцати лет, она отправилась в Балтмору – городок средних размеров, находящийся по соседству, и сказала, что готова приютить у себя сирот. Надо сказать, немало удивив при этом горожан. Надо же! Девочка не только не хотела принимать помощь взрослых, но и была готова взять на себя ответственность за чужие судьбы. И спустя лишь несколько дней уже приняла двух своих первых семимесячных "клиентов": Гордона и Эли.
Наконец, Эли наелась и отложила ложку в сторону. А затем ответила сразу на все вопросы, которыми её засыпали мальчики:
– Да, Гордон, я купила лекарство. Она его уже приняла. Нет, Майк, это не крысиный яд. Помимо всего, Лили намазала её ожог какой-то мазью. Сказала, что через неделю всё пройдёт. А в городе всё как обычно, ничего интересного не видела. Ни с кем из знакомых не встречалась.
– Всё ясно. Почему ты мне не сказала, что в город собралась? – сокрушённо пожаловался Майк, глядя на застывшие часы. - У меня батарейки в часах сели, новые нужны. А то часы теперь как у Гордона, всегда одно время показывают.
Эли в ответ пожала плечами, как бы извиняясь, а Гордон взглянул на свои часы. Обычные, механические. На мальчишеской руке они смотрелись слишком громоздко и чужеродно. Вдобавок ко всему, они были сломаны, и как правильно заметил Майк, всегда показывали одно и то же время. Четыре часа, двадцать семь минут и пятьдесят секунд. Тоненькую секундную стрелку было трудно разглядеть под веером трещин, на стёклышке. Эти часы послужили поводом многочисленных шуток со стороны детей, но Гордон продолжал их носить. Часы уже были на нём, когда его только принесли в приют. Это была единственная вещь, доставшаяся ему в память о том времени, когда он жил с родителями. Наверное, они принадлежали его отцу.
– Сколько времени хоть? – поинтересовался Майк у Эли, так как из всех троих, только её часы сейчас работали.
Та в ответ рефлекторно отдёрнула рукав. Часов там не оказалось, зато оказалось нечто другое. Эли быстро опустила рукав и торопливо произнесла:
– Наверное, в спальне забыла.
Однако Гордон был готов поклясться, что видел на её руке синяки. Та-а-ак! И откуда же они? Уловив взгляд Гордона, Эли смутилась и, взяв грязную посуду, понесла её к мойке. Проходивший мимо их столика Джон произнёс:
– Без десяти одиннадцать, Майк.
Услышав это, клевавшая носом Лили встрепенулась.
– Уже одиннадцатый час? Великий Квинт, как же летит время! Быстренько все по койкам, спать давно пора.
Гордон оглянулся – на кухне остались только они трое, Лили и Джон – и поспешил на выход вслед за Эли. Выйдя в коридор, на полпути до спальни девочек он остановил её.
