Песочные часы (СИ) - Романовская Ольга (книги бесплатно txt) 📗
Подобных пансионов было всего четыре на все княжество.
Дети родовитых ллоров часто обучались на дому по индивидуальной программе. Нередко приглашали учителей и к ллорам менее знатным, к примеру, Иахим получил именно домашнее образование, пройдя лишь курс военных наук при пансионе.
После обеда, когда кончались занятия, я возвращалась домой и, либо помогала матери в повседневных домашних делах, либо уходила к отцу в лавку, где часто стояла за прилавком, своим цветущим видом молодости привлекая покупателей и, заодно, совершенствуясь в столь нелюбимой мной математике. Отец считал, что я должна знать, как делаются дела, чтобы, когда торговля перейдет ко мне, труд его жизни не был загублен. Я старалась, мило улыбалась постоянным клиентам, болтала с ними о погоде, очередной приходи нашего бургомистра, просвещала, какой цвет моден в этом сезоне (мы торговали тканями) и передавала заказы приказчику, исправлявшему все неточности в моих записях и производившему окончательных расчет.
Вечер традиционно проводили в кругу семьи, иногда ходили на представления, которые давали под открытым небом бродячие артисты. Иахим часто приносил мне приглашения на музыкальные вечера в доме бургомистра, куда допускались только благородные, и я, одетая в лучшее свое платье, чинно сидела между ним и его матерью, внимая игре музыкантов. К музыке я была равнодушна, хотя звучание некоторых инструментов мне нравилось. Почему же тогда я с радостью принимала приглашения будущего жениха? Да потому, что хотела взглянуть, как живет первое сословие, и, тут уж мне безумно стыдно, но что поделаешь, на таких вечерах подавали ягодное мороженое.
Наша размеренная жизнь была прервана одним ясным морозным зимним днем, когда я, по привычке толкнув тяжелую дверь, вошла в гудящий, словно пчелиный улей, класс. Учитель был бледен и даже не пытался призвать учеников к порядку. Дождавшись, когда соберутся все, он прокашлялся и с прискорбным видом сообщил, что началась война.
На нас напало могущественное королевство Арарг. Менее чем за сутки, оно сломило сопротивление соседнего княжества, целиком вырезав всю его армию, теперь пришла наша очередь.
Учеников распустили по домам, посоветовав немедленно покинуть страну или, если нет такой возможности, забаррикадироваться в подвалах. Мы вышли толпой, растерянные, еще не в полной мере осознавшие, что происходит. Мальчишки строили планы организации партизанских отрядов и победоносного контрнаступления, которое бы смело с лица земли армию Арарга.
Казалось, прошло всего полчаса — а улицы были запружены народом. Я с трудом лавировала между повозками, наблюдая за тем, как люди в спешном порядке грузят на подводы свой скарб. Вереница разнообразных телег и экипажей выстроилась в длинную очередь; выезды из города были перекрыты этой шумной разношерстной массой.
Лавки закрыты, ставни захлопнуты, в воздухе разлита паника.
Мы тоже планировали уехать, отец уже приказал собирать вещи. Не успели.
Они появились внезапно, знаменитые смертоносные наездники Арарга. Будто черная туча заволокла небо, лавиной обрушившись на наши головы. Драконы извергали пламя — и вот то там, то здесь занялись дома.
Истошно кричали женщины, плакали дети, мужчины в спешном порядке брались за оружие. Но что у нас было? Мечи? Арбалеты? Наездники же были вооружены парой острых трехгранных клинков для ближнего боя и тяжелыми железными узкими трубами, крепившимися к деревянным древкам. Позднее я узнала, что они называются ружьями. Маленькие ядрышки, которыми стреляли наездники, поражали цель с гораздо большего расстояния, чем наши арбалеты, и не требовали перезарядки: при производстве ружей использовалась магия, непостижимым образом рождавшая пули непосредственно из металла.
Несколько человек упали, пораженные маленькими кружочками металла.
Стражники ответили дождем болтов, метя в самое уязвимое место драконов — живот и сочленение головы с шеей. Одного удалось подстрелить, и он упал неподалеку от городских ворот, придавив тушей несколько в спешке брошенных подвод. Наездник мгновенно высвободил ноги из стремян, отбросил в сторону ружье: оно было не приспособлено для пешего боя, — и обнажил клинки. Умело орудуя ими, он отбил несколько пущенных в него болтов, сделал выпад вперед, пытаясь пробить строй окруживших его защитников города… Высокий, коренастый, с собранными в высокий хвост двуцветными (одновременно русыми и каштановыми) волосами, он разительно не походил на нас, кеварцев.
Чем все закончилось, я не видела: отец сумел утихомирить взбесившуюся лошадь, выпрячь ее, как самое ценное, оседлать ее и, схватив нас с мамой в охапку, понесся обратно к дому.
Дом у нас еще был, а вот соседняя улица пылала.
Несколько драконов пронеслись над нашими головами, пришлось в ужасе пригнуться и молиться, чтобы они нас не тронули.
Люди падали, косимые дождем с небес. Теперь я понимала, каким образом араргцы сумели так быстро завоевать Этайрон.
До этого я лишь мельком слышала о королевстве Арарг, только общую информацию, которую читали в курсе краткой истории народов; мальчикам, безусловно, было известно о нем больше, чем нам, девочкам: у них в программе стояли дополнительные занятия по военной истории и военному делу. А нам достались травология и домоводство. Теперь, вот, познакомилась воочию.
Арарг, притаившийся на островах Восточного архипелага, издревле наводил страх на соседей. И не только страх: с разной периодичностью он поглощал все новые государства. Иногда затишье длилось сто лет, иногда двести, а иногда и десять, никто так и не научился предугадывать, когда королевство нанесет новый удар. И, главное, где: в последние десятилетия набеги его стали хаотичны, наездники, пользуясь достижениями магии, появлялись там, где их никто не ждал, преодолевая сотни миль в пространстве.
Захлопнув за нами дверь и велев спрятаться в подвале, отец, игнорируя мольбы матери, отчаянно цеплявшейся за полы его одежды, достал из тайника припасенный на случай опасности фальшион и, наспех поцеловав нас, растерянных, трясущихся от страха, плотно захлопнул за собой входную дверь. Больше я его никогда не видела, даже не знаю, был ли он убит, сбежал или попал в плен.
Видя, что мать не в том состоянии, чтобы рассуждать здраво, я сама заперла дверь изнутри и задвинула тяжелый засов.
Мы забрались в самый дальний угол подвала, за мешки с картофелем, и, тесно прижавшись к другу, дрожа в кромешной тьме, молились, чтобы беда прошла стороной. Стены подвала были достаточно прочны и толсты, чтобы заглушать звуки битвы, до нас долетал лишь едва различимый гул: быть может, это огонь уже гулял по стропилам нашего дома.
Не знаю, сколько мы так просидели, был ли еще день, или уже наступила ночь, когда нас, задремавших, разбудил луч яркого света, метавшегося по полу подвала. Он был не привычным мягким, желтым, какой рождало пламя, а холодным голубовато-белым.
С нарастающим ужасом следили мы за тем, как он приближается к нам, тщательно обшаривая дюйм за дюймом, слышали тяжелые шаги араргцев — у нас не было сомнений, что это именно они. И вот яркий свет ослепил нас, два комочка человеческих тел в углу.
Я закрыла глаза, не желая видеть, как они будут убивать нас.
Мгновенье, другое, но острый стилет не вонзился в мое горло. Осмелев, я открыла глаза и увидела трех облаченных в матовые облегченные доспехи мужчин; один из них держал в руке шарик, излучавший тот самый голубовато-белый свет.
— Двое, — констатировал он, будто дожидался, пока я взгляну на него. — Женщины, средних лет и молоденькая. Покажите мне сначала девушку.
Крайний справа солдат двинулся ко мне, оттолкнув, грубо вырвал из объятий матери. Я вцепилась ногтями в его руки, но они не могли разорвать толстой кожи перчаток.
Меня толкнули в полосу света перед человеком с шаром. Один солдат заломил мне руки за спину, пресекая попытки вырваться, другой не давал матери сдвинуться с места. Ему не нравились ее крики, и он предпочел заткнуть ей рот кляпом из куска ее же собственной одежды.
