Посланец Сварога - Лопатин Георгий (онлайн книга без .txt, .fb2) 📗
Подступил вечер, стало темнеть, и Василий запек улов, коим и поужинал, открыв-таки прихваченную бутылку белого вина. Почему-то именно в этот день как никогда остро захотелось вернуться назад в свое беззаботное и счастливое детство…
Странно, но в этот раз уснуть Орлов почему-то долго не мог. Выбрался из палатки и долго сидел в раскладном кресле, наблюдая за птицами и провожая взглядом проходящие вдалеке корабли. А потом стало не до сна, началось обещанное радиоведущим северное сияние. Величественное и завораживающее зрелище. Он не раз и не два наблюдал это явление, но каждый раз оно для него было, как в первый раз. Но сейчас было особенно хорошо, тело наполнила необычайная легкость…
Василий очень долго не отрываясь смотрел на светящиеся зеленые переливы в небесах, да так, что сам не заметил, как вошел в сомнамбулическое состояние и, не отдавая себе отчета в собственных действиях, встал и, словно лунатик, подошел к каменному лабиринту, а потом двинулся по тропе, чего он давно не делал. С далекого детства не делал. Лишь где-то на грани сознания пульсировала одна мысль-желание: вернуться в прошлое и изменить свою как-то криво сложившуюся, на удивление серую жизнь…
Вот он дошел до центра и встал на центральный камень. В следующий момент Василий ощутил себя невесомым, а потом его словно начало высасывать из тела. Мгновение, и Василий Васильевич Орлов рухнул как подкошенный.
1
Василий Орлов открыл глаза и медленно осмотрелся. Обстановка, мягко говоря, его несколько удивила, да и в целом не понимал, что произошло и где он. Было сумрачно. В качестве единственного источника света выступало небольшое квадратное окошко над низкой дверью, настолько низкой, что в окно можно было посмотреть, встав напротив него. Ну как окошко? Просто отверстие без намека на остекление, так что при желании еще и голову можно высунуть для лучшего обзора. При нужде его можно закрыть ставней изнутри.
Да и за окном тем, похоже, наступил вечер или просто установилась пасмурная погода из-за темных грозовых туч, затянувших все небо.
– Или все вместе… – пробормотал он. – Пожалуй, что пасмурный вечер.
Почему такой вывод? Ну так пахло сыростью и свежестью, как бывает после дождя. А после дождя облачный покров все-таки, как правило, хоть частично, но рассеивается…
– Так это что, я минимум сутки тут валяюсь?.. – дошла до него ситуация.
Глаза адаптировались к сумраку, и Василий, еще раз обведя взором вокруг, наконец смог определить, что помещение довольное большое, квадратов на двадцать, прямоугольное. Стены бревенчатые, но сложенные не классическим срубом, а стоят вертикально, вкопанные в землю. С обработкой тоже не заморачивались: бревнышки кривые, и если бы не напихали мха, зияли щели. Вдоль стен стоят широкие лавки, под которыми лежали плетеные корзины и ящики-сундуки, при этом он сам почему-то лежит не на одной из них, а по центру, по всей видимости, на столе.
Было не слишком мягко. Шкура, на которой он, собственно, и возлегал, совсем не матрац, и укрыт шкурой же неясного происхождения, не то овчина, не то медвежья, не то еще какая…
По углам помещения на небольших полочках находились глиняные лампадки а-ля лампа Аладдина. Справа от двери увидел очаг из камня-плитняка, примерно полметра на метр и полметра высотой. Без трубы, а значит, отопление шло по-черному. Так что окошко это, надо думать, выполняло роль дымохода… Потолок отсутствовал, вместо него сразу виднелась сильно закопченная пологая двускатная крыша из жердей.
Взгляд продолжил скользить по третьему кругу, отмечая все новые детали. На стенах висели связки различных трав, какие-то веревки, на полках стояло множество глиняных горшков самых разных форм и размеров. Все изрядно подкопченные, а значит, ими регулярно пользовались, ставя на огонь и что-то в них готовя, и не факт, что еду… Имелись чистые кувшинчики.
Запах в помещении стоял не самый приятный, ну или, скорее, непривычный. Это, конечно же, запах застарелого дыма. Его разбавляли флюиды свежего гербария, еще не успевшего прокоптиться. Дальше нос учуял что-то прокисшее, к этому запаху добавлялся аромат мочевины и чего-то еще…
Василий постарался отрешиться от запахов. Сейчас это не самое важное. Важно совсем другое…
– Где это я?..
Все говорило в пользу того, что в доме (или даже скорее в полуземлянке) знахаря.
– Мрак… Это каким же надо быть апологетом староверчества, чтобы вот в такой исконно-посконной старине жить? Но что-то я не слышал о таких сектантах в наших краях…
Так что мысль о староверах он отбросил сразу, они обитают где-то далеко за Уралом, тем более такие упоротые на старине.
– Может, реконструкторы?
Это было уже реальнее.
– Старославянские или викинги…
Орлов и сам не являлся новичком реконструкторского движения, причем стоял у самых его истоков еще в СССР. В конце восьмидесятых – в начале девяностых стало популярно «индейское движение», в котором состояли еще его родители, то есть одевались как индейцы, делали украшения своими руками, даже национальную индейскую избу собирали… вигвам называется. Это уже потом пошли все эти викинги с рыцарями, римские легионеры, а также наполеоновская тема, ну и, конечно, Первая и Вторая мировая.
Василий по инерции везде успел поучаствовать, даже на слеты толкинистов пару раз заносило с этими эльфями и гномями, пока движения не встали окончательно на коммерческие рельсы, а как известно, куда приходят деньги, оттуда уходит душа. Ну и просто из возраста вышел, хотя таких старичков, как он, там хватало с избытком.
– Не понял…
Его, как говорится, начали терзать смутные сомнения… Во-первых, острота зрения. К своим сорока оно у него стало не ахти. Приходилось уже носить очки чтобы видеть вдали. Сейчас же со зрением не было никаких проблем, несмотря на сумерки, он видел все ясно и четко.
А во-вторых, ощущение во рту… Не поганый прикус, имевший место быть. В общем, язык давал четко понять, что у него идеально ровный прикус, словно после хорошей такой работы дантиста с установкой «фарфоровой голливудской улыбки». А ведь имелись в этом плане проблемы… В общем, неровные у него были зубы.
Орлов, осознав неправильность, быстро проверил остальные зубы кончиком языка. И осмотр подтвердил, что зубы определенно не его: ни одной пломбы. Рефлекторно дернул рукой, но до рта, чтобы проверить уже все пальцами, не донес: рука принадлежала явно не ему.
Это рука была крепкая, грубая и натруженная, о чем свидетельствовали специфические мозолистые уплотнения на коже. Его собственные руки имели вид куда как более «аристократический», то бишь классические длани офисного планктона, что только и делали, как отбивали пальцами кнопки на клавиатуре да иногда брали ручку, чтобы поставить подпись.
Посмотрел на вторую руку. Зачем-то сравнил их между собой. Затем пропальпировал лицо. Хотя это было лишним, ибо на ощупь он и свое бы лицо не опознал. Хотя это тоже подтвердило пришедший ему в голову вывод, так как бороды он не носил, а сейчас она имела место быть, и волосы до плеч при его-то коротком ежике.
«Оп-па-на… приплыли…» – тягуче проползла тяжелая мысль.
– Я попал…
«Мечты, что называется, сбываются… – горько и даже несколько истерично подумал Орлов. – Хотел попасть в прошлое? Ну так ты попал… Ну а то, что хотел в собственное детство и своем теле очутиться, а в итоге улетел несколько дальше по времени и в чужую тушку угодил, ну так что ж… накладочка вышла у мироздания, бывает…»
Василий закрыл глаза и глубоко задышал, пытаясь унять дрожь, что начала колотить его тело. Шок. От него никуда не деться. Оставалось только радоваться, что лежит в доме-полуземлянке в одиночестве и еще никто не зашел внутрь и не заметил, что он очнулся. Василию требовалось некоторое время для принятия самого факта попадания, ну и как-то сориентироваться в ситуации, выстроить какую-то линию поведения.
С последним обстояло хуже всего, ведь он ничего не знал о реципиенте. Какого-то присутствия хозяина тела он тоже не ощущал. Не была доступна и память реципиента, но ему очень хотелось верить, что это все же временно и доступ к информации он скоро получит, потому как без инфы ему кирдык.
