Академия Горгулий. Тайна ректора - Обухова Лена (книга жизни .TXT, .FB2) 📗
За легкой разминкой последовал привычный завтрак в полном одиночестве. В это время суток никто не мог составить ему компанию за столом: и бывшая жена, и дочь еще сладко спали. Обычно некоторое время после еды он тратил на обход замковой стены и общение со стражей: узнавал, не заметил ли кто ночью чего-то подозрительного. Но сегодня предпочел заглянуть в личную библиотеку и полистать альбомы.
Лёля стала мастерить их после рождения дочери, собирая фотографии, сделанные во время его визитов и между ними. Это чудо стало для Колта еще одним открытием: в истинном мире подобного не существовало. Но всю ценность альбомов и снимков он прочувствовал только тогда, когда Лёли не стало, а он оказался разлучен с Никой на долгие годы.
Теперь Колт уже не понимал, как мог оставить дочь в другом мире с дядей и тетей, но тогда это решение казалось правильным. Ника его едва знала и, увидев, испугалась, а он сам был раздавлен войной и потерями. Казалось, он просто не в состоянии дать маленькой девочке достаточно любви, хотя любил ее с того момента, как узнал о том, что она должна появиться на свет. Колт позволил Глебу, брату Лёли, убедить себя оставить дочь с ним и его женой. И надо отдать ему должное: все эти годы он прекрасно заботился о Нике, отдав ей в своем сердце все то место, что раньше занимала сестра.
Дочь и сейчас к нему очень привязана. В зимние каникулы даже навещала дядю и тетю вместе с новоявленным женихом – знакомила. И хотя Колт в какой-то степени ревновал – самую малость! – этой поездке не препятствовал. И не собирался в дальнейшем препятствовать их общению. Теперь он знал наверняка, что дочь останется с ним в истинном мире. И это делало его по-настоящему счастливым. Возможно, впервые в жизни.
Как бы ни хотелось остаться в библиотеке на пару часов, рассматривая снимки и погружаясь в сладко-горькие воспоминания, пришлось ограничить себя. Перед началом занятий его еще ждали тренировка и работа с документами. Опыт показывал, что днем времени на это может и не хватить.
Но все же эти несколько минут помогли прогнать из груди холод, всегда появлявшийся после общения с призрачным наваждением, и набраться сил для нового рабочего дня.
И как оказалось, силы эти были Колту очень даже нужны.
Глава 2
Неладное Колт почувствовал, еще спускаясь по лестнице на этаж, на котором находился его кабинет. В их семейной башне всегда было довольно тихо, потому что жили здесь только трое: он сам, его бывшая жена Мелиса и Ника. Последняя к тому же частенько норовила сбежать на ночь в апартаменты жениха. Колт старательно закрывал на это глаза, делая вид, что ничего такого даже не подозревает. Но и когда дочь ночевала у себя, она никогда не вставала так рано. И уж тем более не спускалась в его кабинет. Мелиса тоже не имела привычки шуршать там в его отсутствие.
Однако этим утром в кабинете определенно кто-то находился. Дверь была приоткрыта, поэтому еще на лестнице было слышно, как шелестят бумаги и стучат по каменному полу каблучки. Колту показалось, что кто-то еще и беззаботно мурлычет себе под нос незнакомую ему мелодию. Все это было настолько дико и нереально, что впору заподозрить чрезмерно реалистичный сон.
Ощущение это усугубилось, когда Колт добрался до кабинета, распахнул дверь и шагнул внутрь. Он так и остался стоять у самого порога, растерянно глядя на незнакомку, по непостижимой причине хозяйничающую в помещении.
Это определенно была не студентка: слишком взрослая, по возрасту, пожалуй, ближе к Мелисе. Но если кого-то из студенток он теоретически мог и не помнить, то всех преподавателей прекрасно знал, а женщину видел впервые. Впрочем, никто из его преподавателей все равно не стал бы ходить по его кабинету, доставать из шкафов папки с документами и журналы и беззастенчиво их листать.
Наконец заметив его, незнакомка замерла у стола, прижимая к груди очередную папку, улыбнулась и без тени смущения поздоровалась:
– Доброе утро, ректор Колт.
Это ясно свидетельствовало о том, что она не считает себя застигнутой врасплох или пойманной на чем-то противозаконном или по меньшей мере дурном. Нет, женщина считала себя вправе находиться здесь и делать то, что она делала.
Это несколько выбило почву у него из-под ног. Давно Колт не сталкивался с подобным хамством.
Но ему все-таки удалось совладать с собой. Скрестив руки на груди и грозно нахмурившись, он мрачно отозвался:
– Доброе, если вы так считаете. Могу я узнать, кто вы и что делаете в моем кабинете?
Две изящные брови удивленно приподнялись над серыми глазами, на лице отразилось легкое замешательство, но не смущение и не чувство вины.
– Меня зовут Рамина Блор, я новый директор Академии Горгулий. И при всем уважении, это мой кабинет.
Пришла очередь Колта удивленно поднимать брови и испытывать замешательство, которое определенно нельзя было назвать легким.
– Вас разве не предупредили о том, что я приеду сегодня? – по губам Блор скользнула усмешка. – Впрочем, меня это не удивляет. Судя по тому, какой бардак царит в этом кабинете, в делах академии должен быть примерно такой же.
– Бардак? – оскорбленно переспросил Колт, скользя взглядом по распотрошенным папкам и стопкам журналов, завалившим весь огромный письменный стол. Поместилось явно не все, поскольку оба кресла – его собственное и предназначавшееся посетителям – тоже были заняты. – До вашего появления здесь никакого бардака не было. Откуда вы взялись на мою голову?
– Из столицы. Приехала рано утром. И под бардаком я подразумеваю абсолютно бессистемное размещение рабочих документов. Как вы умудряетесь здесь что-нибудь находить?
– Легко и непринужденно. Потому что в документах есть система. Ну… или была, пока вы все не перепутали.
Он снова посмотрел на бумажный развал и тоскливо вздохнул. Сколько же времени понадобится теперь, чтобы разложить все по местам?
– Серьезно? – нахалка демонстративно рассмеялась. – Да половине этих папок и журналов давно пора быть в архиве. Не понимаю, что они до сих пор здесь делают.
– Раз они все еще здесь, значит, так нужно! Немедленно прекратите путать все!
Она только фыркнула и дернула плечом, снова шагая к одному из шкафов и явно намереваясь вытащить оттуда что-то еще.
Безропотно терпеть такую наглость Колт не собирался. Он много лет руководил Академией Горгулий, без его одобрения в ней ничего не происходило, хотя сам он формально пребывал в должности директора. Однако ректором значился Патрик Рабан, лорд Ардем, – дракон, которому принадлежали эти земли и который никогда не лез в дела учебного заведения. Лишь иногда приезжал с инспекциями, цель которых была совсем не в проверке организации учебного процесса или чего-то в таком роде.
После убийства Рабана, произошедшего почти год назад, Колт, конечно, морально готовился к тому, что все может перемениться. Другим драконам никогда не нравилось, что лорд Ардем так высоко возвел своего приятеля-горгулью. Новый хозяин земель действительно попытался назначить вполне себе настоящего ректора, чьей основной задачей было выжить Колта из замка.
Но все повернулось иначе, когда сын Рабана, обвиненный в его убийстве и изгнанный за это из рода, сумел доказать свою невиновность и стать новым лордом Ардемом. Обручившись с Никой, он плюнул на все политические предрассудки и назначил ректором академии Колта, чего не рискнул сделать его отец.
Поэтому теперь никто не мог Колту что-либо диктовать. И назначать каких-то там директоров за его спиной. Во всяком случае, так он считал до этого утра.
Рамина Блор двигалась неторопливо, без суеты, довольно плавно, как и полагается женщине благородного происхождения, а в ее высоком происхождении сомневаться не приходилось, хотя фамилия и была Колту незнакома. Сам же он пересек кабинет в считаные мгновения и успел помешать извлечению с полки очередной папки. Правда, для этого ему пришлось довольно резко перехватить ее и задвинуть на место. В процессе он невольно коснулся руки новой знакомой. Да что там – коснулся? Он практически накрыл ее ладонь своей, что было не очень-то вежливо. Но она его просто вынудила!
