Изгнанник - Хоук Саймон (читать книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

Как, думала Лира, печально глядя на сожженый ландшафт под собой, они могут не понимать это? Почему эти осквернители не в состоянии понять, к чему это приведет? Единственное возможное объяснение — короли-волшебники безумны, сошли с ума от своей жажды силы, и живут только для того, чтобы утолить свою пагубную страсть. Пока их сила увеличивается, их аппетиты растут.

Должен быть способ остановить их, но единственный путь, которой они смогли придумать, — уничтожить их, а любой осквернитель может призвать магическую силу намного быстрее, чем любой охранитель. Никакой обычный маг не может противостоять им. Есть только один шанс, одно существо, которое может надеяться на удачу в бою с ними, — аванжион.

На Атхасе когда-то были аванжионы. Но короли-волшебники и их миньоны узнали об этом. Они без отдыха охотились на них и истребляли любого соперника, охранителя или осквернителя, а рождение аванжиона занимает больше времени, чем создание дракона, так как при этом используется только сохранительная магия. Путь к преобразованию долог и мучителен, нужно бескорыстное самоотречение и невероятное терпение. Однако, через тысячу лет, это первый проблеск надежды. Аванжион сейчас в процессе рождения. Это займет еще много, много лет, а короли-волшебники будут делать все, чтобы найти и уничтожить его прежде, чем цикл закончится. Но если их усилия будут напрасны и аванжион взлетит, тогда пускай драконы задрожат в своих тайных норах.

Впрочем, какое это имеет значение? Задолго до того, как цикл рождения аванжиона закончится, скорее всего все оставшиеся короли-волшебники полностью трансформируются в драконов и их будет много против одного. Оставшиеся в живых пирены были бы рады посвятить остаток своей жизни охране аванжиона, пока его цикл не завершиться, но никто не знает, где одинокий волшебник, мучимый тяжелейшим преобразованием, и как его найти. Возможно, подумала Лира, это даже к лучшему. Если мы не можем найти его, то тогда и короли-волшебники тем более. Но это не остановит королей-волшебников, они все равно будут его искать.

Внезапно Лира была вырвана из своих мечтаний звуком отчаянного, мучительного крика. Крик ребенка, подумала она, вздрагивая и бысто оглядываясь. Но это было просто невозможно! Ребенок никак не мог забраться на Зуб Дракона. Возможно причудливое завывание ветра обмануло ее… И тут она осознала, что в действительности она не услышала крик. Он просто возник в ее сознании. Это был псионоческий крик о помощи, мучительный, непроизнесенный вопль, почти такой-же, как завывание какого-либо умирающего животного.

И тем не менее, это был ребенок, Лира была уверена в этом. Всю жизнь она занималась псионокой, и не могла ошибиться. Где-то, не так далеко, ребенку грозила страшная опасность, но псионоческий крик, доставший до вершины Зуба Дракона, означал, что ребенок наделен невероятной врожденной псионической силой. Она никогда не встречала никого, даже отдаленно похожего на него, и не могла просто так игнорировать это.

Разведя руки пошире, Лира начала крутиться на месте, чем быстрее она вращалась, тем менее отчетливой становилась ее форма, она начала как бы таять в воздухе и, через несколько секунд, она приняла форму воздушной элементали, крутящегося вихря, который взлетел с земли и направился вниз, к подножью горы. Лира сконцентрировалась на крике, стараясь определить направление на него, и вдруг услышала его опять, на этот раз намного слабее, чем раньше, как если бы это был разочарованный всхлип. Она поймала направление на него и повернула на запад, на этот раз она была уверена, что летит прямо на источник псионического крика. Когда она бысто приблизилась к нему, она опять поразилась его силе, хотя он и стал слабее. Она проплыла над разбитыми камнями предгорий и приземлилась в пустыне. Возможно ли это? Каким образом ребенок очутился в пустыне ночью? Возможно он из какого-либо каравана, который попал в беду. В пустыне опасности ждут тебя на каждом шагу…

И тогда она увидела это. Она стремительно понеслась над пустыней и едва не промахнулась от беспокойства. Это был не караван. И не одинокая повозка или группа путников. Не было ничего, кроме одного единственного ребенка, неподвижно лежащего на песке, и детеныша тигона, бегущего к нему, чтобы убить. Она прилетела вовремя.

Все еще крутясь, Лира опустилась на землю и двинулась к молодому тигону, стараясь оказаться между ним и ребенком. Тот вздрогнул и зажмурился, так как сильный порыв ветра, который она подняла, бросил ему песок в глаза, но не побежал от беспомощного ребенка. Тигоны были псионическими котами, использующими свою ментальную силу для охоты за добычей, типа этой, но их природной средой обитания были предгория и крутые склоны Поющих Гор. В первый раз за тысячу лет Лира видела, как тигон рискнул спуститься в пустыню. Она решила, что голодный детеныш уловил, как и она, псионический крик ребенка и истинктивно ответил на него. Она снова изменила форму, став на этот раз взрослым тигоном, и послала на базисном, животном уровне мысль в голову юного зверя.

Моя добыча. Уходи.

Внезапно она ощутила понимание, пришедшие от юного тигона, а потом пришла мысль, в которой были вызов и удивление. Нет. Не добыча. Друг. Защитить. Юный тигон оскалил свои клыки, угрожая ей.

Лира была абсолютно не готова к такому ответу. Детеныш не только не интересовался ребенком, как едой, но был готов сразиться с взрослым тигоном, чтобы защитить его. Лира вновь изменилась и приняла форму человека.

— Тогда успокойся, — громко сказала она детенышу, подкрепляя свои слова успокоительными мыслями. — Я пришла, чтобы помочь нашему другу.

Котенок, с опаской, разрешил ей приблизиться , но остался готов атаковать, если бы она сделала малейшее угрожающее движение к неподвижному ребенку. И это поразило Лиру. Обычно она без малейших проблем контролировала зверей, используя свои псионическое мастерство, но даже когда она попробовала подчинить своей воле юного тигона, тот не только не покорился, но и остался попрежнему наготове защитить ребенка от любой опасности.

Медленно, под настороженным взглядом зверя, она наклонилась над маленьким тельцем ребенка и перевернула его на спину. И опять она столкнулась с очередным сюрпризом. — Что же мы имеем здесь? — громко спросила она саму себя.

Ребенок, на первый взгляд, выглядел человеком. Это был мальчик, пяти или шести лет отроду, и тем не менее, когда она вгляделась попристальнее, она заметила и заостренные уши, и резко очерченные черты лица — высокие скулы, неровная линия челюстей, спускающаяся к слегка заостренному подбородку, узкий, хорошей формы нос над широким тонкогубым ртом…Все это указывало, что ребенок был эльфом, хотя он и не обладал длинным и тонким сложением эльфа. Его руки и ноги были пропорциональны, как у человека, а не у эльфа. Они были, пожалуй, слишком коротки, а уши, хотя и слегка заостренные, слишком малы. Фактически, они были как у человека, за исключением самых кончиков.

Но у мальчика были и признаки халфлинга — глубоко вдавленные глаза, плотная, почти львиная грива волос, волной падавшая на его плечи, высокие и густые брови. Халфлинги, кстати, тоже имели заостренные уши, но ребенок был слишком велик для халфлинга. Ну и ну, у него есть черты и эльфа и халфлинга!

Полукровка, подумала пораженная Лира. Но эльфы и халфлинги естественные враги. И она никогда не слышала, чтобы эльф и халфлинг состояли в любовной связи, хотя, как она предполагала, физиологически этому ничего не мешало. Ясно как день, что ребенок результат такой связи. И это объясняет, почему мальчик очутился один в пустыне. Лира почувствовала узел в желудке. Он — отверженный. Результат запретного союза, его, без сомнения, вплоть до сегодняшнего дня прятала и защищала мать, но он вырос, стало ясно, кто он такой, и бедняжку выбросили в пустыню, обрекая на смерть.

Однако ребенок обладал необычайной силой воли, если сумел без всякой помощи, без еды и воды добраться до подножий Поющих Гор. И он был наделен от рождения еще более необычайным псионоческим талантом. Юный и необученный, он сумел издать яростный псионический крик о помощи, и этот крик донесся до нее, стоявшей на самой верхушке Зуба Дракона. Мало кто из взрослых Мастеров Пути, которых она знала, мог бы совершить такой подвиг. Она должна спасти его. Он еще не мертв, но без сознания и очень, очень слаб. Тот последний ментальный крик, который она услышала, выбросил его ум, дошедший до крайности, воя от горя и разочарования, когда он уже видел свою цель, но не мог достичь ее.