Железный Грааль - Холдсток Роберт (читать хорошую книгу .txt) 📗
И он угрожает мне! «Он печалится и ждет. Он унесет меня к могиле».
Бессмыслица! Мы с Арго – друзья, я был в этом уверен. Пожалуй, я что-то упустил из виду.
Когда-нибудь придется увидеть будущее, но не теперь. Пока я просто спросил о четвертой, которая уже на Альбе, хотя ответ знал заранее. Каждая из трех ответила мне.
– Пронзительный Взгляд, – пробормотала Морнга.
– Подруга детства, – шепнула Морнбад.
– Твоя возлюбленная, – с презрительной усмешкой выдохнула Скаальд. – Та, которую ты потерял. Она еще любит тебя, но, покуда твоя память не откроет былое, между вами не будет любви.
Подруга моего детства. Девочка с пронзительным взглядом, которая стала моей возлюбленной, а потом покинула меня, когда мы с ней ступили на Тропу, огибающую мир, и, взращивая в себе колдовские силы, стали забывать прошлое.
Она осталась в Колхиде, стала жрицей Овна и приняла имя, которое хранит легенда.
– Медея, стало быть. Медея уже здесь. Теперь я понимаю. Она послала вас напугать меня в надежде прогнать отсюда!
– Медея, да, одно из многих ее имен.
– Она послала вас!
– Мы – ее подарок тебе.
Подарок! Гниющие зловонные трупы? Я не сразу сообразил, что «подарок» следует понимать как предупреждение.
– Она дарит тебе возможность вернуться на предначертанный путь. Покинь эту землю. Для вас с Медеей еще будет время.
– Где она? Она сейчас здесь? – спросил я.
И услышал ответ:
– В Стране Призраков. Не приближайся к ней. Она скрывается от Отравленного, Несущего Смерть.
«Отравленным», конечно, был Ясон, изменивший Медее семь столетий назад, а теперь, вновь оказавшись с ней в одном времени, стремившийся стереть ее из памяти.
Считалось, что после подобной беседы с парками или норнами следует дать пир и устроить игрища, при которых дозволялось свободное соитие, но мне от одной мысли об этом стало не по себе. Вид мерзких трупов не вызвал во мне ни малейшего восторга, и я с облегчением заметил, что они – без сомнения, прочитав мои мысли – тоже сочли празднество неуместным. В приглушенных смешках прозвучала издевка. В тот же миг вороны расправили крылья и, слетев вниз, выгнали меня из дома правителя.
Но я еще долго сидел на краю запущенного фруктового сада, где под каменными пирамидами скрывались колодцы, и размышлял над услышанным, в особенности над тем, что было сказано об Арго. Арго принес меня сюда, в туманную, таинственную Альбу, где я прятался, зализывая раны. Когда-то он был кораблем Ясона, потом стал его могилой, а спустя века дал ему воскрешение и новую жизнь. И для меня он сделал нечто подобное, хотя по-иному.
Долгие часы сидя под темнеющим небом, затянувшимся грозовыми облаками, я вспоминал и перебирал дела семивековой давности в поисках разгадки пророчества мрачной троицы.
Я видел страшный рассвет над Иолком в Греческой земле, где все начиналось…
Глава 2
КЛЯТВА НА КРОВИ
Весть об убийстве перелетала от дома к дому, от улицы к улице, от дворца на холме – к рыночной площади, к окраинам и долетела до гавани с молчаливыми кораблями и зловонными причалами, где вопили чайки и гнили под жарким солнцем сети.
«Главка умерла. Убита невеста Ясона. Медея, обманутая жена, убила царевну. Колдовское заклятие с варварского севера! Главка сгорела заживо!»
Девять аргонавтов Ясона остались в Иолке после плавания за руном и обольщения Медеи, его хранительницы.
Каждый из них, услышав эту весть, схватил оружие и устремился по узким улочкам, призывая человека, который когда-то стал капитаном Арго, самого древнего из кораблей, и довел его до края мира.
Один из них, верный, предусмотрительный Тисамин, знавший, каким искусством я владею, отыскал меня. Я, живший в то время под именем Антиох, был в числе девятки.
Я уже готов был покинуть эту теплую сладостную страну и снова ступить на Тропу. Семь лет, проведенных рядом с Ясоном, насытили меня, хотя и грустно было расставаться с этим искателем приключений. Мне нравились в нем жажда жизни и страстный дух, всегда стремившийся к новому, вечно алчущий добычи и чудес – любой добычи и любых чудес. Мы с ним, хотя бы на время, были по одну сторону щита. По другую сторону стояли лень и самодовольство. Тот, кому удалось завоевать хоть малую часть неведомого, слишком часто начинает верить, что он непобедим и неподвластен времени.
Между тем время и губительные последствия самообмана уже настигали Ясона – но я все еще любил этого человека.
Тисамин вбежал ко мне, не дожидаясь приглашения, перепуганный, с диким взглядом.
– Медея погубила Главку! И увела мальчиков к себе во дворец. Сыновей Ясона. Она и их убьет. Она решила покончить со всем, что осталось ей от Ясона. И с нами тоже! Вооружайся, Антиох. Мы нужны Ясону!
Я не ожидал этого. О, я был не настолько слеп, чтобы не увидеть, как мучилась и разгоралась гневом волшебница из Колхиды. Но я не предвидел того, что должно было за этим последовать.
Медея, покинутая Ясоном, удалилась, скрывшись за холодными высокими стенами своего дворца, украшенного зеленым и белым мрамором. Тяжелые бронзовые двери закрылись за ней. Она очень долго горевала, ничего не предпринимая, и вот неожиданно обрушилась весть об убийстве.
Полуодетый, кое-как вооруженный, я с трудом поспевал за легконогим Тисамином. Мы искали Тезея. Герой прибыл в город навестить старых друзей-аргонавтов. Его помощь могла решить все дело. Тезей отменно владел мечом и был знаком с лабиринтами. В переплетающихся коридорах дворца Медеи мог разобраться не каждый.
По пути мы столкнулись с Антосом и Аргастом. Оба при оружии, настороженные – они еще не успели толком понять, что происходит. Потом нас нагнал сам Ясон, а с ним Антеон, Гепаст и остальные.
Муж с красными от слез глазами, запавшими щеками и слипшимися от пота волосами первым взбежал на холм, к подернутым медной зеленью воротам, за которыми укрылась Медея.
Здесь он остановился, обводя диким взглядом центральную стену дворца. До меня донесся запах его пота и страха. Стражники Медеи выстроились в ряд перед огненной стеной. Она вооружила свою охрану длинными копьями и выпуклыми щитами с головой Медузы. Шлемы с забралами в виде черепов овна, блестевшие, как ущербная луна, только одной половиной, выглядели сейчас особенно зловещими. Казалось, оскалившиеся черепа хохочут нам в лицо. Из-за стены дворца слышались женский визг и неумолимые, глухие удары кожаных барабанов, отбивавших дробь на три такта.
Ясон вдруг стиснул мою руку в припадке ярости:
– Почему ты не увидел этого? Антиох! Ты, клянусь кровью богов, можешь увидеть само Время! Ты видишь все, происходящее в обе стороны от сего мига. Почему ты не увидел, что сотворит эта колдунья с мертвым сердцем?
Быть может, он думал, что я его предал? Но я просто был слишком занят плотскими утехами и обильными возлияниями. Взглянув Ясону в лицо, я понял, что сейчас ему недоступны простейшие доводы рассудка. Боль и ярость переполняли его и рвались наружу.
– Я не смотрел, – поколебавшись, признался я. – Нужно было посмотреть…
С полминуты Ясон стоял, уставившись мне в лицо, потом стер со щек следы слез и отвел взгляд. Его страсть к Медее и жажда обладания иссякли много лет назад, едва ли не тогда, когда их старший сын, Тезокор, стал выговаривать первые слова. Этого мальчика называли Маленьким Быкоборцем. В четыре года малыш умудрился запрыгнуть на быка и, схватившись за рога, исполнил на его спине воинственный танец. Как любил Ясон этого мальчика! И Киноса любил. Киноса, Маленького Сновидца, чьи младенческие видения были полны ярких, запоминающихся чар, недетской мудрости и пророчества.
Эта семья, щедро одаренная природой и богами, могла бы изменить облик земли. Они могли бы двигать звезды. Сами мойры стали бы их гостьями, чтобы за обеденным столом обсуждать судьбы мира.
Но горячее, земное очарование Медеи померкло в сердце мужчины.
