История очевидца иных миров (СИ) - "Bunny Munro" (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Но, как бы то ни было, попытать счастья стоило. Хотя бы потому, что выбор был невелик: прорываться к Серым камням, где, возможно, его ждёт засада, или же бежать к стоянке ходоков. Не раздумывая, Крейван свернул вправо и, преодолевая боль в измочаленных мышцах, побрел вдоль склона, туда, где должно было находиться крайнее звено цепи преследователей…
Из оцепенения Крейвана вывел громкий насмешливый голос:
— Э-ге-гей, голубок! Где ты, мой сладкий? Не стоит заставлять Билла напрягаться больше, чем следует…
Все слова были понятны, но звучали как-то иначе, как-то резче, гортаннее. Но, по крайней мере, Фланахэн понимал здешнюю речь и, должно быть, мог без труда изъясняться со здешними жителями. Голос тем временем приближался:
— Твою мать! Я чую, козлина, ты здесь! Мне что, всю ночь за тобой, пидорок, по этим б…ским помойкам пол…
Крейван выступил из тени. Человек, оказавшийся уже в десяти шагах, от неожиданности отступил ещё на два. Был он среднего роста ("Это хорошо", — машинально отметил Крейван), за мешковатой одеждой скрывалась крепкая, хорошо сложенная фигура. Лицо в сумерках разглядеть было трудно, однако голос выдавал широкую ухмылку:
— Во-от, правильный поступок настоящего мужика. Только ты и я, без всяких там му…
Крейван не дал ему договорить:
— Что тебе нужно?
— Ты чего, в Кембридже, его мать, учился? — голос противника звучал скрипуче. — Чё за пидорский говорок, а? Ты…
Крейван снова перебил:
— Ещё раз: что тебе нужно?
Секундная пауза, за ерничаньем в голосе сквозило лёгкое замешательство:
— О'кей, поиграем в твою игру, сладенький. Мы встретились с тобой, чтобы обсудить то, что не успели в прошлый раз. Так сойдёт?
— Нет. Хотя я вижу тебя в первый раз, ты хочешь напасть на меня. Что я тебе сделал?
Незнакомец задохнулся:
— Мудак ты этакий! Папу Билла накалывать будешь? Решил съехать на невменялке, клоун? Хрен там. Счас я тебе память почищу!
— И все же. Что я тебе сделал?
Противник закипал. Напускное циничное благодушие как ветром сдуло. Крейван внутренне подтянулся: уже совсем скоро все закончится, так или иначе. Ещё до начала схватки Фланахэн сделал первый ход: он выводил незнакомца из себя, а гнев — никудышный помощник в бою. "Молодец!" — мысленно подбодрил себя Крейван: "Ещё немного, и он на тебя бросится. Главное, не упусти момент!"
Даже в сгустившейся темноте он увидел, как сузились глаза противника.
— Ты не представляешь, как много сил я трачу, чтобы не кончить тебя прямо сейчас… Вообще-то я собирался выбить из тебя то дерьмо, что осталось с прошлого раза, но теперь, чувствую, придётся идти до конца. И это только твоя вина, пидор. Ты хочешь знать, в чем твоя вина? Я скажу, все выложу как на духу. Ты оскорбил меня вчера днём и легко отделался. Слишком легко. Это раз. Ты клеился к моей тёлке, а мои вещи, без моего разрешения, никто брать не может. Эта провинность номер два и за это тоже положен отлуп. Вместо того чтобы дожидаться, когда я подойду к тебе, чтобы достойно принять наказание, ты попытался сбежать. Это три, это страшная глупость, а дураков у нас учат. А вот теперь, наконец, о дураках. То, что ты строишь из себя здесь прямо сейчас целку, окончательно уронило твоё мужское достоинство в моих глазах. Я не люблю ссыкунов и…
Окончание монолога Крейван не расслышал. Вторая волна воспоминаний накатила так же неожиданно, как и первая, но теперь он был готов, ждал её, даже жаждал. Фланахэн был уверен, что только осознав, что он есть такое, сможет противостоять угрозам этого странного мира. Он застыл, взгляд его остановился, руки безвольно повисли. На полминуты Крейван вернулся в свою реальность. По счастью, противник был полностью поглощен своим монологом судии и состояние Фланахэна его не интересовало.
— Слушай, я вот не понимаю: как безликий, сын своего отца, может быть таким трусливым?!
Тул О'Брайен просто закипал от праведного негодования. Уже битый час он пытался уговорить этого упрямца Крейвана Фланахэна на партнёрское участие в одном сверхприбыльном деле. Другой партнёр, Шейн Макконэхи, стоял рядом скрестив руки на груди. Надменный взгляд его сквозил презрением, но губы предательски кривились в насмешливой ухмылке. "Скотина!" — про себя в сердцах обругал его Тул: "Снова О'Брайен в лепешку расшибается, а вся поддержка верного друга Шейна заключается только в гордом стоянии рядом! Ладно, по делам вам и воздастся…".
Да и Фланахэна, кажется, слова О'Брайена ни капельки не зацепили. Растянувшись на едва поросшей весенней травке, он, блаженно прикрыв глаза, довольно улыбался. Тула улыбки приятелей начинали бесить.
— Ну и хрен с вами! Оставайтесь здесь лыбиться друг на друга, а я пойду и всё сделаю сам! И марки получу тоже сам! А потом уеду куда-нибудь на юг Заморья, где всегда тепло, а девки сами прыгают на парней, тем более, если парни эти при деньгах! А главное — там нет ваших паршивых рож, которые мне осточертели до желудочных колик…
Сплюнув, он развернулся и чуть ли не бегом направился к заброшенной деревне, в которой их небольшая компания обреталась последние две недели.
Шейн задумчиво смотрел ему вслед.
— Как думаешь, он и впрямь собрался проделать всю работу в одиночку?
Крейван даже и не подумал открывать глаза. Он почесал переносицу и ответил.
— Старина Тул, конечно, придурок, но не дурак, точно. То, что предложил нам тот серолицый хлыщ пахнет очень дурно. Выполнять такой заказ и втроём-то нереально, а пробовать одному — проще повеситься. Менее хлопотно и никуда не надо идти.
Фланахэн открыл глаза и резко приподнялся на локте. Солнце светило нестерпимо ярко и Крейвану приходилось держать ладонь козырьком, когда он смотрел на покосившиеся домишки.
— Но идти все равно придётся… В нашем возрасте получить такой заказ — это признание. Да, — и это начало взрослой жизни… Пойдём, поищем нашего бунтаря. Пора сообщить отрадные для его сердца новости.
Крейван попал в точку — это дело, дело странное, страшное и невероятно тяжёлое, и впрямь стало началом взрослой жизни. Только вот для двух его участников жизнь эта закончилась, не успев начаться. А Фланахэн по сию пору пытается забыть свою первую работу, но безуспешно. Раз от раза он проживает события того яркого, ясного весеннего дня, чаще во сне, но иногда и наяву. И каждый раз после он спрашивает себя: могли ли они избежать того кошмара? И сам же отвечает: нет. С того момента, когда началась проработка плана внедрения в табор ходоков, пути к отступлению не осталось. Наверное, можно было бы отказать серолицему. Но тогда, в этом Крейван был уверен и сейчас, они, молодые, горячие и глупые безликие, перестали бы себя уважать, а как потом жить без уважения к себе?
Изначально, все казалось проще некуда. Серолицый дал наводку, он сказал, когда один из ходоков придёт в деревушку с изысканным названием "Медвежий угол". Он, этот ходок, действительно пришёл. Все то время, что он ставил деревенскую ярмарку на уши, соря золотыми и серебряными марками налево-направо и нагружая повозку всевозможными товарами, от гусиных желудков до пеньки и гвоздей, Крейван сидел на телеге в десяти ярдах. То есть не Крейван, конечно, а зажиточный крестьянин из отдаленной деревушки, что раз в год выбирался продать свой урожай с двумя батраками-" телохранителями". Настоящий крестьянин, естественно, закончил свой путь земной ещё позавчера, в десяти милях южнеё деревни, на дне глубокого оврага. Там же остались и охранники. А теперь Крейван чуть ли не лицом к лицу наблюдает за своей целью. Да что там — наблюдает. Он недурно (по меркам торгаша-крестьянина) заработал на продаже двух мешков ячменя и десятка уток, а продал их как раз этому самому ходоку. Было какое-то странное чувство эйфории, смешанное с испугом: он вот так, запросто, торгуется в двух шагах от намеченной жертвы, а жертва и в ус не дует, понятия не имея — что за угроза нависла над её головой. Закончив покупки ближе к вечеру, ходок (местные звали его Джо, просто Джо) пустился в обратный путь. Ехать было не то, чтобы очень близко, по информации того же серолицего хлыща, лагерь ходоков располагался примерно в двадцати пяти милях, добраться туда тяжело гружёная повозка, движимая только одной лошадью должна была далеко заполночь. Для этого ей придётся пересечь широкую долину между двумя невысокими отрогами, форсировать один брод на речушке Ряске и преодолеть перевал через один из отрогов. А там до лагеря было рукой подать — каких-то пять миль, и, вероятнее всего, по ту сторону Джо уже встретят соплеменники. Поэтому, было решено все устроить ещё до перевала. Начало подъёма представляло собою небольшую, довольно узкую теснину. Длиною не более трехсот ярдов и имевшая s-образную форму, она изгибалась таким образом, что из её начала было невозможно увидеть выход. Стены возвышались на высоту до тридцати футов, ограничивая обзор страннику, и делая эту самую теснину идеальным местом для засады. План был таков: на выходе из теснины ходока будет поджидать укрывшийся в зарослях лещины Тул с двумя арбалетами. Он без лишнего шума подстрелит Джо, не насмерть, но близко к этому. Тул прекрасный стрелок, бьёт без промаха и в темноте, и на слух. Крейван был уверен, что он не подведет. Но, на случай чего, позади ходока в теснине уже будет стоять Фланахэн со своими клинками, а сверху, на едва выступающем карнизике затаится Шейн с боло наготове. Если все пройдет, как запланировано — Шейн станет Джо, так как он был наиболее схож с ходоком телосложением, полнее других вбирал чужую личность, а в критической ситуации успешно импровизировал. Планированием операции занимался Крейван, он постарался просчитать любую мелочь, вплоть до появления других ходоков (на этот случай, ребята должны были заготовить пару сигнальных сюрпризов), но оставался какой-то процент вероятности того, что обстоятельства изменятся… Поэтому Фланахэн, в наступающих сумерках следуя за повозкой Джо на приличном отдалении, старался искать слабые места в своём плане, а не раздумывать о том, что они с Джо-Шейном будут делать дальше, уже после…
