Сердце фейри (ЛП) - Хамм Эмма (читать онлайн полную книгу txt) 📗
— Да. Чай лечит многое, — соврала Сорча. Он не исцелится ни за ночь, ни за две недели, ни за год. Он не исцелится вообще. Но Розалин была нежной, так она будет меньше переживать.
Сорча смотрела, как сестра убегает из комнаты, с тревогой в глазах.
— Отлично, — закашлял папа. — Они не дают мне покоя, будто я уже мертв.
— Они переживают, — ответила Сорча с улыбкой. — И имеют право.
— Другой займет мое место. Такое дело долго пропадать не будет.
— Но будет ли он добр? Будет ли он понимающим?
— И я не такой, и девочки не должны ждать, что другой будет таким.
Сорча помогла ему сесть, ее ладонь была сильной за его спиной. Она помнила его высоким мужчиной, широким и способным захватить мир. Он выбрасывал людей из заведения, даже не потея. Теперь он был тощим. Каждый вдох клокотал, а выдох хрипел. Его ладони дрожали, взгляд был рассеянным.
Пока он переводил дыхание, она коснулась бинтов и мази на его ребрах.
— Как ощущения?
— Больно, — проворчал он. — Чертовы жуки всегда движутся.
— Мы хоть убрали еще одну матку.
Папа фыркнул.
— Это что-то, но не спасет меня.
Точно.
Заражение кровавым жуком было смертным приговором, и никто не знал, как это лечить. Они прибыли с неба. Полчища зеленых насекомых, таких красивых, что жители первый год носили их крылья, как украшения. А потом они отложили личинок в людей. И после этого за ними было не угнаться.
Сорча вздохнула и прижала ладонь к одной из многих шишек на спине папы. Жуки жили под кожей, ели плоть изнутри. Они размножались, медленно поедая носителей, но хотя бы не распространялись, пока не доедали плоть вокруг.
Сорча нашла способ вытаскивать их. Она резала кожу, мышцы и сухожилия, осторожно вынимала жуков сзади. Она сжигала их и закапывала пепел. Только так она была уверена, что они не заразят кого-то еще.
Шишка под ее рукой дернулась.
— Я ощущал этого, — выдохнул папа. — Сколько у меня еще есть?
— Пара месяцев. Я пыталась убрать их личинок, но тело долго терпеть травмы не сможет.
— Так я и думал.
Дверь открылась, и Розалин заглянула.
— Я могу войти?
Сорча потерла спину папы.
— Да, заходи. Можешь налить воду в чашку для меня, пожалуйста?
Посуды в доме было мало. Никто не хотел продавать вещи проституткам, так что у них было то, что Сорча получала как повитуха. Кривая глиняная чашка, но она хоть не протекала.
Она бросила тысячелистник в чашку и покрутила.
— Вот, папа. Выпей.
— Снова тот горький чай?
— Он подавляет лихорадку и останавливает кровотечение.
— Мне не нравится, — он сделал глоток и скривился. — Думаю, ты меня травишь.
— Думаю, ты как ребенок. Выпей все… — она сделала паузу. — Все, папа. И спи.
Он ворчал, но лег почти без возражений. Сорча задвинула полог, чтобы свет не тревожил его.
Розалин смотрела на нее. Вес ее взгляда был почти физическим. Сорча не могла толком ничего сказать. Она не хотела портить их счастье и доход, называя дату смерти отца. Им нужны были силы, а потом уже можно будет горевать.
Она обвила младшую сестру рукой и повела из комнаты.
— Что такое, кроха?
— Я переживаю за папу. А ты нет?
— Переживания оставь мне. Я же целитель?
— Повитуха.
Слово жалило.
— Я делаю больше целителей. Они бы пустили его кровь, а жуки уже это делают. Ему не нужны пиявки, нужно убирать жуков.
— Они все еще тебя не слушают?
Сестры прошли на кухню и в главную гостиную для женщин. Когда они переехали в этот город, только семья жила в этом доме. Их папа был прирожденным дельцом, и он хотел больше клиентов. Теперь под их крышей жили и работали тринадцать женщин.
Близняшки устроились у огня, склонили головы и делились тайнами. Травы Сорчи висели с потолка, чтобы высохнуть для использования. Потертый стол тянулся от края до края с двумя лавочками по бокам. Они хранили котел в конце комнаты, готовили в нем ужин на огне.
Бриана, старшая из сестер, открыла другую дверь. Зазвучали крики и смех мужчин.
— Розалин, у тебя клиент.
— Хорошо, — она сжала талию Сорчи. — Я вернусь позже. Справишься без меня?
— Ты слишком переживаешь, — ответила Сорча. — Иди. Заработай денег.
Крохотная блондинка пробежала мимо, Бриана взглянула на Сорчу.
— Ты сегодня занята, надеюсь? У нас большая очередь, и у меня нет времени приглядывать за тобой. Будешь виновата сама, если попадешься.
Сорча никогда не была такой, как приемные сестры. Ее ведьма-мать научила ее многому, юный разум впитывал информацию. Сорча была полезнее, чем работа проститутки, как говорил папа. За исцеление люди платили больше, чем за постель. И никто не хотел ложиться с порождением дьявола. Папа не думал, что она была ведьмой или проклятой, но она была хитрой.
Он решил, что она пойдет по пути целителя. С того дня она посвятила себя помощи остальным, пыталась избежать судьбы матери. Едкий запах горелой плоти все еще был в ее памяти.
Сорча опустила голову и кивнула.
— Я буду на встрече гильдии почти весь день, а потом нужно зайти к госпоже Агате.
— Бедняжка опять беременна?
— Похоже.
Бриана цокнула.
— Ему нужно дать ей отдохнуть, не то она рано умрет. И мне нужно, чтобы ты пополнила наши запасы. Только детей нам не хватало.
— Конечно. На обратном пути я соберу больше дикой моркови, но она ужасна на вкус.
— Не важно, что ты соберешь, и каким будет вкус. Лишь бы работало.
У Брианы явно был сложный клиент. Или ее нервировало скопление энергии. Мужчины всегда становились более возбужденными во время солнцестояния.
Она поднялась по скрипучей деревянной лестнице, стараясь не смотреть в глаза клиентам-мужчинам внизу. Они жили в большом городе, многие ее знали. Она не была для развлечений.
— Сорча! Когда ты дашь нам любить тебя, как твоих сестер?
Она замерла, когда пересекла первый пролет, и склонилась у перил. Длинные спутанные волосы свесились через край.
— О, Фергус, ты так вызовешь ревность жены в один из дней.
— Она знает, что я верен ей!
Бриана за мужчиной дико размахивала руками.
Точно. Сорча не должна была оскорблять клиентов, или они уйдут. Она выдохнула, и кудри отлетели с лица.
— Я целитель, Фергус. Я не участвую в вашем веселье, но мечтать не вредно!
Он рассмеялся, щеки были красными.
— Ах, и я мечтаю, милашка!
Она взобралась по лестнице. Ее юбка развевалась за ней, голубая ткань трепетала от ее движений. Ей не хватало только слушать, как Фергус мечтал о ней.
Они спали наверху, подальше от комнат, куда водили клиентов. Место, которое они звали своим, было важным. Хоть, чем больше женщин тут становилось, тем меньше места им оставалось.
Сорча не работала в публичном доме, ее комната была самой маленькой. Раньше она была чуланом, а теперь тут была койка и сундуки с вещами. Книги, травы и разные волшебные предметы валялись по комнатке.
Первый сундук заскрипел, когда она открыла его. Она порылась в темных глубинах, скользя пальцами по старым вещам, пока не сжала в кулак величайшее сокровище.
Ее мать передала ей знания и священные предметы. Многие боялись язычества, считали его работой дьявола, звали тех, кто практиковал его ведьмами. Сорча знала лучше.
Она вытащила камень с вырезанным белым голубем. Она прижала его к губам и прошептала:
— Доброе утро, матушка.
Она скучала каждый день по смеху матери, ее мозолистым рукам и запаху корицы от ее волос. Она не была ведьмой, она была целителем, что умел просить об одолжении фейри.
Сорча опустила камень в сундук и вытащила чашку. Ее мама с любовью нарисовала цветочки по краям, каждый мазок был точным и осторожным. Она отмерила немного сахара и высыпала на подоконник.
— Разделите со мной вкус сахара, — сказала Сорча, — за нашу работу.
Как и мать, Сорча уважала старые методы и фейри. Она верила в них, в отличие от остальных. Ее комната всегда была чистой, а книги — стопками, хотя Сорча их не трогала. Все делали брауни, а она заботилась о них взамен.
