Лотар-миротворец (сборник) - Басов Николай Владленович (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
— Есть ещё одна вещь, которая не внушает оптимизма, — сказал Лотар. — Здесь смещены все стороны света, они или как-то перекрыты, или привычные магнитные оси…
— Они перекрыты, мой господин, искажением всего окружающего пространства, — удивлённо протянул Сухмет. — И с такой кривизной, о которой я никогда прежде не слышал.
— Э-гей, — насторожился Рубос, — надеюсь, это не значит, что мы не сможем добраться до реки?
Лотар измерил расстояние. До ближайшего берега было чуть больше четверти мили.
— Нет, думаю, искривление пространства начинается подальше, так что с водой у нас проблем не будет, а вот с питанием… Может быть, и не всё получится.
Сухмет шаг за шагом повторил Лотаровы действия, оценивая возможность выжить в этих местах.
— Ну, если уж совсем станет невмоготу, попробую выращивать скоросозревающие плоды прямо тут, на песке. С посохом за ночь можно состряпать целую грядку вполне съедобных тыкв. Была бы вода.
— Нужно проверить, есть ли у нас вода, — решил Лотар. — Санс, сними-ка свой нагрудный панцирь, сходи к реке и принеси в нём воды.
— Только вымой его сначала, — буркнул Рубос.
Лейтенант кивнул и умчался прочь. Тогда Сухмет повернулся к янтарной скале и стал её внимательно разглядывать.
— Ну, — поинтересовался Рубос минут через десять, — понимаешь в этом что-нибудь?
— Пока к ней лучше не подходить. Я попробую поэкспериментировать, и лишь потом скажу что-то определённое.
— Хорошо, — согласился Рубос и присел на огромную, почти окаменевшую корягу, наполовину засыпанную песком. — Но что тогда нам остаётся делать?
— Во-первых, ждать, — ответил ему Лотар. — А во-вторых, пожалуй, нужно всё-таки проведать, как это он свернул пространство, что выйти из этой точки, кажется, невозможно. Крыльями…
— И не думай, — твёрдо произнёс Сухмет, — крылья — как раз то, что может тебя погубить. И оглянуться не успеешь, как врежешься во что-нибудь, и от тебя только мокрая кашица останется, или унесёшься в такую даль, что…
Он помолчал, прощупывая что-то так далеко, что Лотар не стал даже и следить за ним. Он чувствовал: здесь явно что-то не так. Может быть, даже в этой ловушке есть кто-то ещё. Или нечто, пока им неизвестное. Но если быть достаточно разумными, то можно найти это нечто и использовать. Вот только поиски потребуют напряжения всех его сил.
Вернулся Санс. Он шёл очень напряжённо, словно переставлял ноги ощупью в полной темноте. Лишь когда до холма осталось не больше сотни шагов, лейтенант улыбнулся с таким облегчением, будто увидел маяк, и последний отрезок пробежал, расплескав почти треть воды.
— Ты чего? — спросил его Рубос.
Санс радостно улыбнулся, вытер пот и удивлённо ответил:
— Знаешь, когда от этого места удаляешься, что-то происходит… Я не смогу объяснить, но память слабеет, и уже не представляешь, куда идёшь и что собирался делать. — Он оглянулся на реку, и по лицу его пробежала тень страха. — Это покажется странным, но я едва вспомнил, что должен набрать воды, и еле нашёл место, куда должен вернуться. Я просто забыл его, как младенец-несмышлёныш.
Лотар и Рубос с удовольствием напились. Но Сухмет, казалось, даже не заметил воду, хотя пить хотел не меньше других. Он жёстко, даже враждебно осматривал простиравшуюся вокруг пустую и тихую долину. И наконец произнёс:
— Это называется эффектом необжитых пространств. Давным-давно, когда маги класса Харисмуса открыли возможность путешествия в параллельных временах или в другие миры, стало известно, что человек может удерживать сознание и внимание только в том месте, которое обжито его предками или хотя бы какими-нибудь другими разумными существами. Если ты попадаешь в необжитое место, то теряешь координацию, нарушается причинность действий, и, ко всему прочему, слабеет память. В общем, любой человек превращается в несмышлёныша, как метко сказал наш лейтенант. Поэтому даже тебе, господин, не следует улетать совсем далеко — можешь не найти дорогу назад.
Старик повернулся. На его обычно таком смягчённом, морщинистом лице проступила жёсткая, угловатая маска, которая появляется у некоторых людей незадолго до смерти.
Нет, подумал Лотар, только не это, я не переживу, если к потере четверых моих ребят прибавится ещё и гибель Сухмета.
Но теперь он знал, что определённо чувствует смерть, разлитую здесь в воздухе, в солнечном свете, в песке, который так мирно струился у них под ногами. Он огляделся. Может быть, всё дело в этой янтарной скале?
— Сухмет, а эта штука не фонит?
Восточник слегка размяк. Вопрос как-никак был задан по его предмету, и он мог на него ответить.
— Этот инструмент, господин мой, имеет так много возможностей, что о них вскользь даже упоминать нехорошо. Пожалуй, по функциональности эта скала превосходит даже посох Гурама. Но сейчас этот инструмент используют только для одного-двух приёмов. Я ещё не разобрался окончательно, но, кажется, она генерирует тот самый сигнал, который и заставляет восточные армии идти на Запад.
Лотар дрогнул:
— Ты уверен?
— С этим инструментом ни в чём нельзя быть уверенным, господин, но ясно одно: это что-то настолько важное, что я даже слегка удивлён, как Жалын решился нам его показать.
— Так, может, — быстро вмешался Рубос, — не он нас поймал, а мы поймали его, оказавшись тут и захватив эту штуку?
Сухмет усмехнулся и покачал головой:
— Этой штуке не страшны никакие покушения. Скорее наоборот, нас следует от неё защищать, хотя я и не знаю, как это сделать.
Лейтенант с сомнением осмотрел скалу и поинтересовался:
— Ты уверен, Сухмет? Вид у неё не очень агрессивный.
Сухмет хмыкнул, но всё-таки вежливо ответил:
— Даже здесь, на Западе, я не встречал ни одной книги по тактике, в которой утверждалось бы, что ловушка должна быть агрессивной и пугающей. — Он помолчал и добавил: — А это именно ловушка, и настолько совершенная, что даже я, несмотря на всё моё любопытство, второй час сижу тут и не решаюсь подойти к ней, чтобы понять, как она устроена.
Рубос вздохнул:
— Ну, если это так опасно, то и сиди тут.
— Нет, — решил Лотар, — идти всё равно придётся. Только для начала всё-таки попробуем понять, что здесь происходит с пространством.
Они допили воду и пошли в сторону реки. Сначала Лотар ничего не замечал, потом вдруг обнаружил, что видит лишь то, что находится совсем недалеко — в сотне саженей, не дальше. Нет, разумом он понимал, что они идут в ясный день, и он должен видеть и горы на краю долины, и небо над собой, но… не видел. Сознание почему-то не охватывало, упускало более отдалённую перспективу, словно разучилось видеть по-человечески.
Краски стали тусклыми, а чуть дальше сотни футов мир вообще становился однообразно серым, словно свинцовым или серебряным карандашом было набросано несколько контуров. Даже объём не ощущался. Стоп, подумал Лотар, если постараться, рассудок должен всё это исправить, он же привык к объёмам и цветам… Но мир по-прежнему остался плоским и графичным.
Потом они потеряли направление, и лишь после трёх или четырёх попыток сумели найти его снова. Интересно, что, пытаясь выяснить правильное направление, даже обычно разговорчивый Сухмет перешёл на какой-то странный язык жестов. Его никто не понимал. Потом, когда память стала возвращаться к ним, выяснилось, что старик заговорил вдруг на фойском, и жесты, конечно же, у него тоже были фойские.
Но сразу после этого небольшого просветления сознания всё вдруг померкло окончательно. Лотар на мгновение осознал себя идущим по какому-то сумеречному, жёстко ограниченному коридору. Идти по нему было страшно, и вёл он неизвестно куда. В сознания дико бились колокольчики, но он всё равно переставлял ноги, направляясь куда-то, где его ждала, может быть, смерть.
Никогда впоследствии Лотар не испытывал такой ужасающей, такой полной беспомощности. Он очень боялся её потом и даже несколько раз просыпался по ночам в холодном поту, переживая заново. Но это тяжкое испытание в итоге даже помогло ему и сделало только сильнее — Лотар с отчётливостью, которой тогда и сам не был рад, осознал и измерил пределы своей допустимой ментальной слабости.
