Мусаси - Ёсикава Эйдзи (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– Иори! – позвал Мусаси. – Есть поручение.
– Да, господин!
– Отнеси письмо господину Ягю Мунэнори.
– Слушаюсь, господин!
По словам хозяйки гостиницы, любой в Эдо знал, где живет Мунэнори, но она все-таки подробно объяснила дорогу:
– Иди прямо по главной улице до пересечения с большой дорогой, сверни на нее и иди до моста Нихонбаси. Потом сверни влево к реке и иди до квартала Кобикитё. Там каждый покажет дом Мунэнори.
– Спасибо, надеюсь, я найду его, – ответил Иори, уже надевший сандалии. Он обрадовался поручению, особенно потому, что дело касалось важного даймё. Стемнело, но он решительно вышел на улицу и скрылся за углом. Глядя ему вслед, Мусаси подумал: «Мальчик слишком самоуверен. Это может ему повредить».
«Полировщик душ»
– Добрый вечер! – поздоровался Мусаси. В доме Дзусино Коскэ ничто не свидетельствовало о роде занятий его хозяина. Ни витрины с выставленными образцами товаров, ни решетчатой двери, привычной в лавках. Мусаси стоял в длинной прихожей с земляным полом, справа виднелась комната. На приподнятой части прихожей на татами, обняв железный ящик, спал человек, похожий на даосского святого, какого Мусаси видел на старой картине. Худое, длинное лицо спящего походило на сырую глину. Мусаси не обнаружил в его облике ничего похожего на мастера-оружейника.
– Добрый вечер! – повторил Мусаси погромче.
Коскэ приподнял голову, словно очнувшись от векового сна. Сев и вытерев слюну с подбородка, он лаконично спросил:
– Чем могу служить?
Мусаси подумал, что такой мастер может лишь тупить мечи и души. Он все же протянул Коскэ свой меч и объяснил, что с ним делать.
– Посмотрим, – произнес Коскэ. При виде меча он положил левую руку на колено и склонил в поклоне голову. Правой рукой он принял меч.
«Странный тип, – подумал Мусаси. – Не замечает заказчика, но приветствует меч поклоном».
Мягким движением Коскэ извлек меч из ножен, поставил его вертикально и внимательно осмотрел от рукояти до кончика клинка. Глаза его засветились, напомнив Мусаси блеск стеклянных глаз у деревянных Будд. Вложив меч в ножны, Коскэ с интересом взглянул на Мусаси.
– Садитесь, – пригласил он, подвигаясь на циновке. Мусаси снял сандалии и сел рядом с мастером.
– Это ваш фамильный меч? Сколько поколений он находится в вашей семье?
– О нет! – воскликнул Мусаси. – Совсем обыкновенный клинок.
– Вы им пользуетесь по назначению или носите как принадлежность вашего сословия?
– Я с ним не воевал. Поверьте, это обыкновенный меч, какой носят все, может, немного лучшего качества.
– Как отполировать? – спросил Коскэ, глядя Мусаси в глаза.
– Что вы имеете в виду?
– Нужна заточка, чтобы легко рубить?
– Разумеется. Чем острее меч, тем он лучше.
– Вы правы, – вздохнул Коскэ.
– Вас что-то смущает? Разве мастер не точит меч так, чтобы он хорошо рубил?
«Полировщик душ» придвинул ножны Мусаси и сказал:
– Отнесите его другому мастеру. Ничем не могу вам помочь.
«Странно», – подумал Мусаси. Он чувствовал раздражение, но решил промолчать. Коскэ сидел с непроницаемым лицом, не собираясь вдаваться в объяснения.
Они молча сидели некоторое время, разглядывая друг друга. С улицы заглянул сосед.
– Коскэ, рыболовный шест есть? Время прилива, рыба выпрыгивает из воды. Дай шест, а я поделюсь уловом.
Коскэ скучающе взглянул на соседа.
– Попроси еще у кого-нибудь. Я отвергаю убийства и не держу в доме орудий для их осуществления.
Сосед исчез. Коскэ помрачнел еще больше.
Любой на месте Мусаси давно ушел бы, но хозяин заинтересовал его. В странном мастере было нечто привлекательное – не воля, не ум, а первозданная доброта, какую вы ощущаете, глядя на старинную керамику – кувшин для сакэ работы Карацу или чайную чашку Нонко. У Коскэ на виске было пятно, подобное щербинкам на керамических вещах, которые подчеркивают их земное происхождение.
Мусаси с возрастающим интересом приглядывался к мастеру.
– Почему вы не хотите полировать мой меч? Неужели он настолько плох, что его нельзя наточить?
– Вы, как и я, прекрасно знаете, что ваш клинок отличного качества, каким славится провинция Бидзэн. Я знаю, вам нужно наточить меч для уничтожения людей.
– Что в этом плохого?
– Все так и говорят: ничего дурного в том, чтобы наточить меч. А меч точат, чтобы он лучше рубил.
– Конечно, вам ведь приносят мечи…
– Подождите, – поднял руку Коскэ. – Наберитесь терпения выслушать меня. Помните вывеску на моей лавке?
– На ней написано «полировщик душ» или что-то в этом роде, если иероглифы не имеют иного значения.
– Заметьте, на вывеске слово «меч» совсем не упоминается. Мое занятие – полировка душ самураев, а не их оружия. Люди никак не возьмут в толк, а меня в свое время этому учили.
– Ясно, – проговорил Мусаси, хотя по правде ничего не понял.
– Следуя заветам своего учителя, я не полирую мечи тех самураев, которые находят удовольствие в убийстве людей.
– По-своему вы правы. А кто ваш учитель?
– Об этом написано на вывеске. Я учился в доме Хонъами под началом самого Хонъами Коэцу.
Коскэ гордо выпрямился, произнося имя наставника.
– Удивительное совпадение! Я имел счастье знать вашего учителя и его замечательную матушку госпожу Мёсю.
Мусаси рассказал о встрече на поле у храма Рэндайдзи, о днях, проведенных в доме Коэцу. Коскэ удивленно смотрел на самурая.
– Уж не вы ли тот самый человек, наделавший столько шума в Киото, разбив школу Ёсиоки в Итидзёдзи? Миямото Мусаси?
– Да, я ношу это имя, – слегка покраснел Мусаси.
Коскэ согнулся в поклоне.
– Простите, что я докучал вам наставлениями. Я не подозревал, что передо мной знаменитый Миямото Мусаси.
– Ваши мысли необыкновенны и очень интересны. Характер Коэцу проявляется и в его учениках.
– Вы знаете, что семейство Хонъами состояло на службе у сёгунов Асикаги? Порой их вызывали и в императорский дворец полировать мечи. Коэцу утверждает, что японские мечи существуют не для того, чтобы убивать или увечить людей. Их предназначение – поддерживать императорскую власть и защищать народ, подавлять дьявола и изгонять зло. Меч – душа самурая, самурай носит меч как символ служения своему назначению. Меч постоянно напоминает о долге тому, кто правит людьми. Естественно, что мастер, полирующий мечи, должен полировать и дух владельца меча.
– Справедливо, – согласился Мусаси.
– Коэцу учил, что, вглядываясь в прекрасный меч, следует различать священный свет, дух мира и спокойствия. Он чувствовал отвращение к плохим мечам. Он и близко к ним не подходил.
– Да, я понял. Вы почувствовали нечто дурное в моем мече?
– Нет. Немного опечалился. С тех пор как я приехал в Эдо, мне приносили множество мечей, но ни один из их владельцев не имел понятия об истинном призвании меча. Порой я сомневался, есть ли душа у их обладателей. Единственное, что их интересовало, как разрубить человека на части или снести голову. Печально. По этой причине несколько дней назад я сменил вывеску. Но, кажется, толку от этого мало.
– И я пришел докучать вам той же просьбой. Сочувствую вам.
– По-моему, с вами все может обернуться иначе. Откровенно говоря, я был потрясен, увидев ваш клинок. Пятна на нем – следы человеческой плоти. Я посчитал вас заурядным ронином, который кичится бессмысленными убийствами.
Мусаси склонил голову. Он словно слышал голос Коэцу.
– Спасибо за урок, – сказал Мусаси. – Я ношу меч с мальчишеских лет, но я никогда не задумывался о его духе. Придется теперь поразмыслить над вашими словами.
Коскэ, казалось, почувствовал громадное облегчение.
– Я отполирую ваш меч. Вернее, сочту за честь полировать душу такого самурая, как вы.
Стемнело. Зажгли лампу. Мусаси решил, что пора уходить.
– Подождите, – сказал Коскэ. – У вас есть запасной меч на время, пока ваш будет у меня?
