"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кликин Михаил Геннадьевич (книги txt, fb2) 📗
— Добром не пустите, они силой войдут, — продолжал увещевать Глеб.
Пришли еще два охотника, в комнату заходить не стали, чтоб чистый пол грязными сапогами не топтать, сообщили, что гоблины уже кругом деревни стоят и особо не прячутся. Нападать не нападают, даже в лес пропускают, но крадутся по пятам, не отстают, и со следа их сбить не получается.
— Сколько их?
— А кто его знает? Сотня точно есть. А то и все три.
Гора грязной посуды росла, еды уже почти не осталось, а хозяйка, что накрывала стол, не показывалась. Схоронилась, догадался Глеб. Залезла в подпол или на чердак, может в глухом чулане заперлась, ждет, чем дело решится. И вся деревня, наверное, так же — мужики-охотники по деревне бегают, а бабы с детьми в укрытиях сидят…
Он вдруг понял, что сейчас отключится, и резко встал. На него посмотрели удивленно, а он подошел к окну, выглянул на улицу.
Нет, не угадал. Женщины не спрятались; они были на улице рядом с мужьями: за спинами — легкие луки, на поясах — колчаны со стрелами. А на завалинках, на лавочках и пеньках сидели старики, дремали, вроде бы, обняв вилы, держа на коленях топоры. На крышах и на деревьях выгодные позиции заняли подростки; они деловито перебирали камни, распихивали их по карманам, опробовали пращи, посверкивали ножами, перебрасываясь солнечными зайчиками.
— Видишь, Богоборец? — с легкой усмешкой спросил Игор. — Нам есть чем врага встретить. Хочешь — приглашай их в гости. Лучше всех разом.
Глеб покачал головой:
— Зря вы так, охотники… — но сам же подумал, что может и не зря, может так и надо действовать…
Покачиваясь, он отошел от окна, оперся о плечо оказавшегося рядом Ирта, уже не скрывая свою слабость. Решил, что надо уходить из деревни; подумал, какие бы найти слова, чтоб образумить и людей, и гоблинов — понял, что нет таких слов. Повторил только:
— Зря вы так…
— Оставляешь нас, Богоборец? — спросил Игор, буравя взглядом его лицо. — А я слышал ты за нас горой стоишь, за Одноживущий люд. Но, верно, врут люди.
— Не врут! — вскинулся Ирт. — Просто вы, дураки, правды не видите!
— Мы-то, может и дураки, да свободные. А ты, бывший раб, как был холуем, так им и остался… Что смотришь? Думал, не раскусил я тебя? Да я с самого начала понял, кто ты такой. Только вчерашний раб может назвать себя прозвищем Свободный. Беглый ты, а не свободный!..
Ирт схватился за рукоять молота, Горр, откинув стул, прыгнул назад, Глеб, оперевшись на копье, выпрямился, сердито глянул на Игора. Медленно поднялись из-за стола охотники, опустили головы, глядя в пол, зная, что и законы гостеприимства нарушать нельзя, но и своих защищать надо, пусть даже и неправых, хмеля перебравших.
Неизвестно, чем бы дело закончилось, но тут хлопнула дверь, и в комнате появился еще один человек. Был он бородат, одно плечо у него было выше другого, и оттого казался он горбуном. Оглядев стоящие друг напротив друга компании, но, очевидно, не поняв, что происходит, он протянул к Глебу руку, разжал кулак и спросил:
— Это?
На его заскорузлой ладони сияла золотая фигурка — то ли Огла, то ли Игта, то ли Ерта. А может и самого Гола — хозяина ночи.
Ведунья Лина сидела на стволе поваленного дерева, собирала с коры ползающих муравьев и отправляла их в рот. Муравьи были приятно кислые и хрустели на зубах. Но думы одолевали мрачные и тяжелые.
Вспоминала она свою молодость, и словно вновь беседовала с Мудрейшим, но уже не соглашалась с ним, а спорила. Зря мы ушли в лес, — говорила она шаману. — Зря просили помощи у эльфов. Надо было в себе искать силу, в своей породе, в своем народе. Не бежать надо было, а объединяться. Не прятаться, а бороться за жизнь. Но не по старинке, а по-людски, по-новому: заставы строить, лошадей объезжать, арбалеты, баллисты и катапульты использовать. А мы что? Мы попытались уйти от мира, но забыли, что он везде. Мы изменили своим обычаям, и стали меняться сами. Защитили, вроде бы, каждого, но поставили под удар весь род. Неправильно это! Гоблин должен жить гоблином, и умереть должен гоблином! Породу свою не обманешь, волка травой не прокормишь! Зачем Миру тот, кто прячется? Если ты прячешь, то тебя и нет как бы. А если тебя нет — значит, ты не нужен…
Сбоку хрустнула ветка — намеренно кто-то прижал ее ногой. Лина была уверена, что ее племя по лесу может двигаться бесшумно. Она повернула голову, кивнула молодому Ару, позволяя приблизиться.
— Сколько еще ждать будем? — спросил у Ведуньи воин. — Люди к отпору готовятся, зря мы им время дали.
— Дождемся вечера, — сказала она. И послышались ей слова Мудрейшего: «Нет в тебе злобы, девочка. Только обида и разочарование».
Исподтишка глянула она на Ара, не слышит ли он тоже слова давно мертвого шамана, шепнула тихо:
— Не нужна мне злоба. Злоба нужна молодым.
Ар словно почувствовал, что Ведунья говорит с духами, поклонился, бесшумно исчез за деревьями.
— Ты не добился того, что хотел, Мудрейший.
«Откуда тебе знать, чего я хотел? Ты выжила. Выжило племя. Что еще нужно?»
— Племя ослабло. Воины не пьют кровь и не едят сырое мясо. Их копья не столь быстры, как раньше. И наши женщины не так плодовиты. Мы еще чтим обычаи, но я вижу, как смущаются умы молодых.
«Это старость в тебе говорит, девочка».
— Но я вижу все это. И я хочу это исправить.
«А ведь ты еще колеблешься. Не знаешь, правильную ли дорогу выбрала. Ты стоишь на перепутье и думаешь, куда пойти — вправо или влево. Но знай — какой бы путь ты ни выбрала, ты пойдешь вперед. Только вперед. А вправо или влево — это не важно».
Лина помолчала, глядя в небо. Набралась решимости и спросила:
— Ты хотел, чтобы гоблины перестали убивать. Ты искал для нас спокойствия. Так ответь, Мудрейший, не предаю ли я тебя?
«Нет. Ты не можешь предать меня, пока заботишься о роде».
— Могу ли я убивать людей?
«Наверное, да. Но люди мстительны. Помни об этом…»
Серая дымка затянула солнце, и голос Мудрейшего растаял.
Да и был ли он? Не с собой ли разговаривала Ведунья?
Лина долго смотрела ввысь, думая о стократно передуманном, пережевывая пресную жвачку привычных мыслей.
— Мы никого не станем убивать попусту. Но и себя в обиду не дадим!
Она решила: если Рог не объявится после того, как сядет солнце, ее гоблины нападут на деревню. Лина не сомневалась, что сила на стороне ее племени, и старалась не думать о жертвах. Пощады не будет никому — ни старикам, ни детям. Никто не должен уйти живым, тогда никто не узнает, кто уничтожил лесное поселение охотников.
«…люди мстительны. Помни об этом…»
— Я помню, Мудрейший…
Есть, правда, один человек, которого так хочется спасти. Но надо ли?..
Она представила разговор с Глебом, и ясно услышала его слова, произнесенные с укором и неудовольствием:
— Раньше ты не была такой кровожадной.
Они кивнула, соглашаясь с ним и со своими мыслями. Она знала, что ответит на это…
— Где ты ее нашел? — Глеб поднял глаза на бородатого охотника.
— Внук играл. Дома.
— А остальные фигурки и рог?
— Я их не видел.
— Пошли! — Глеб схватил охотника за локоть. — Показывай, куда!..
Через улицу они почти бежали. Глеб чувствовал, что сил у него больше нет, и боялся свалиться с ног прямо здесь — на дороге.
Но выдюжил, не свалился.
— Он у нас недавно два дня по лесу плутал, — на ходу рассказывал бородач. — Заблудился, когда за старшими ребятами увязался силки ставить. Где бродил — не знаю. А нашли мы его недалеко от деревни. Шел он домой. Сам из леса вышел! Хороший будет охотник…
И воришка удачливый, — хотел было добавить Глеб, но не смог — язык едва ворочался, и мысли ленивые были, словно спросонья.
В дом они ввалились целой ватагой. Не разуваясь, протопали по цветастым половикам.
Малыш играл посреди комнаты. Кажется, потеря золотой фигурки его ничуть не расстроила — у него ведь осталось еще много игрушек, и они были не хуже той, что забрал дед: тряпичная кукла с деревянным копьем, рыба, вырезанная из жести, заячий хвост, костяные бусы, рукоять ножа и стеклянный шарик с пузырьком воздуха внутри — настоящая драгоценность.
