Попаданец. Гексалогия (СИ) - Мельник Сергей Витальевич (читать книги без регистрации txt) 📗
Это похвально. Вставил я свои пять копеек.
В прочем ты такой же. Вернула она мне любезность. Пачкаясь в крови и нечистотах зла, ты попрежнему видишь мир в розовых тонах, потому что хочешь верить в добро. Ну да, наверно сейчас будем вести разговор не о тебе.
Она устало поднялась со своего места и позвонила в колокольчик, вызывая слугу, что бы он обновил нам чай.
Случилось это в те самые злополучные дни первой войны с империей. Вальери была совсем еще юна, ей тогда было примерно без малого двадцать лет, впрочем, статус жены и королевы при своем муже она уже имела. Правда статус хоть и немаловажен, куда как больше в то время ее заботило простое женское счастье, а именно любить и быть любимой.
Да эта железная леди тоже была когдато девочкой, чье сердце замирало в нежных чувствах, когда ее тонкий стан обхватывали сильные и большие руки, любимого ею мужчины отрывая ее, от земли словно пушинку, и так сладко и страстно прижимая к могучей и такой сильной груди.
Вообще насколько я могу судить из опыта жизни, подобная искренность чувств единична и должна расцениваться людьми как подарок свыше, ибо по большой сути все мы в той или иной мере подвержены низменному эгоизму с переплетением других страстей не делающих наш род людской идеалом доброты.
Ей повезло, при всей заданности траектории движения среди браков по расчету принятых в среде аристократии, девочка пылала чувствами, а главное получала в ответ взаимность. Но вот не задача, злобный неприятель отрывал от нее ее мужа, который обязан был, как подобает настоящему рыцарю на белом коне, ринутся на защиту своего дома, дабы в мужественной и отчаянной схватке сокрушить поганого супостата, чтобы купаясь в лучах славы возвернутся в зад, а именно в объятья любящей жены.
Не знаю всех нюансов, но война растянулась не много не мало, а аж на двенадцать лет. Да двенадцать долгих, кровавых и опустошительных лет сплошной и бессмысленной мясорубки, в которой, увы и ах не было места любви, зато всегда находилось время для продолжительных походов, бессонных ночей, выплаканных слез, переживаний, ранений, и пустых холодных ночей, когда она одна сама с собой засыпала, крепко обхватив ЕГО подушку руками.
Что тут скажешь? Да нечего тут говорить, тут только можно руками разводить по сторонам и глупо пожимать плечами. Слова здесь будут в пустую. Только вот беда не приходит одна, не суждено ей было вновь ощутить то, что было когдато, нет. Не суждено.
Война на исходе, войска усталые и изможденные, как и две страны, погрязшие во всей этой кровавой распре, отошли к своим границам, подсчитывая потери и зализывая раны. Казалось бы, все, замолчало железо, напившись вдоволь крови, закричали на все голоса дипломаты, сшибаясь в другой уже бумажной войне, дабы окончательно закрепить, сей зыбкий мир. Это была радость и восторг, но наверно никто так сильно не радовался в те дни как юная Вальери, ибо она ехала к мужу, летела не жалея ни себя не коней к границе где проходили переговоры, дабы упасть в те объятия которых она была лишена все эти годы.
Руки дрожали, старушка пыталась совладать с нахлынувшими эмоциями, не в силах даже справиться с внесенным чаем и простыми кружками.
Прошу присаживайтесь. Я под локоть отвел ее в кресло сам, отворачиваясь к чайному столику, и делая вид, что целиком поглощен разлитием чая, давая ей время, что бы справиться с бегущими по сухим щекам слезами. Ох и не спокойно мне было на душе, чтото сердце подсказывало, зря я здесь и сейчас нахожусь развесив уши и слушая эту вроде бы безобидную старушку.
Он бил меня, он смеялся надо мной... Я даже спиной ощутил неимоверный порыв боли, что исторгла из себя Кервье.
Не надо. Я сел прямо на пол, у ее ног беря за дрожащие руки. Не надо подробностей, я понял, это был не он, это была та тварь в его теле. Это был не он.
Я не смотрел ей в глаза, у меня не было мужества совершить эту малость, я лишь шептал и гладил ее руки, пытаясь хоть както успокоить.
Это был не он, ты не могла знать... Не знаю, почему, но я опустил ей голову на колени, ощущая, как ее рука нежно гладит меня по голове.
Я размозжила ему голову подсвечником. Вот так просто и буднично развенчала миф о геройской гибели своего мужа, старая и уставшая королева. Тихо и спокойно она вновь проглотила слезы, топя в себе вереницу черных и жутких событий. Ее рука продолжала гладить мою голову, голос дрожал, но был сух и уверен, как у человека верящего в свою правоту. Голая, избитая, я лежала до рассвета под холодным телом своего мужа не в силах более пошевелиться.
Я поцеловал ее сухие руки, вновь поднимаясь и на ватных ногах доползая до столика, где уже мне, с трудом удалось нацедить в кружку горячего отвара, что бы предложить ей, все еще вздрагивающей от спазмов накатывающих рыданий. Мыслей в голове не было, я словно не я действовал, вручая ей кружку и вновь опускаясь перед ней на колени.
Как ты уже понял, ни Финору ни Империи больше не нужна была война. Звякнуло блюдце, когда она вернула мне опустевшую кружку. Все утрясли геройской гибелью, две стороны создали красивую легенду о доблестной и последней битве короля, что своим мужеством и отвагой смог показать тысячам пример благородства, а так же прекратить эту бессмысленную мясорубку человеческих тел и душ.
Да, вот так закончилась та история. Мирно тихо и спокойно страны разошлись по углам каждая на свой лад, рассказывая красивую и поучительную сказку, оставляя один на один юную повелительницу Финора со своей болью, и своими никому неизвестными терзаниями души. Как и что ей пришлось пережить, я не скажу, и наверно никто и никогда даже в малой степени своих прогнозов не сможет приблизиться к половине тех чувств, что скрывала в своем сердце королева.
Я забеременела. Ее рука прошлась по моей щеке. Мальчик мой, я родила сына от своего мужа, будучи под властью своего врага.
Но... Я недоуменно посмотрел на нее. Это не просто тварь на службе императора?
Ты еще не понял? Она печально улыбнулась. Это и есть он, это и есть тот самый Вечный, это его сила, его страх, его проклятие и его благословение, император не человек, а та мерзкая тварь, что словно паразит, пиявка присасывается к чужому телу, от чего лишь становясь сильней и удовлетворяя свои низменные потребности.
Император? Я недоуменно смотрел на нее.
Не жди ответов. Она достала платок, вытирая слезы. За все эти годы мне не удалось выяснить всю подноготную историю этого проклятия. Знаю лишь одно, это подарок некромантов темного Дьеса, одной из благородных семей империи, что в незапамятные времена оказали какуюто услугу эльфам.
Это ж сколько лет назад было? Я попытался разворошить горы исторических событий, о которых мне было известно.
Неизвестно. Она покачала головой. Возможно, это было даже раньше становления империи как государства, а уходит корнями в те времена, когда человечество было еще единым государством. Кто теперь скажет? И по большому счету, кому это теперь нужно? Факт остается фактом, пусть и не гласным, но известным среди верхов ближайших государств этой оконечности мира. Мы ничего не можем с ним сделать, что не говори, а это достойный противник, а потому вынуждены лишь огрызаться и время от времени отбиваться от его кровавых планов по захвату власти на всем Альверсте.
Были прецеденты? Признаться, истории я не слишком сильно уделял внимание. Я думал, империя только с Финором бодается.
Не только. Она не весело улыбнулась. Поганец за всю эту прорву лет успел напасть на каждого соседа, правда везде получил достойный отпор, и если его соседи с той стороны находятся в негласном альянсе, поддерживая друг друга в войне, то с этой стороны, увы, мы одни и нам поддержки ждать не приходиться. Тут даже, наоборот, с юга у нас большая головная боль в виде начинающихся халифатов, в которых королей, визирей и прочих местечковых повелителей миллионы и каждый с апломбом, каждый мнит себя пупом мира.
И как же вы все эти годы останавливали его? Ко мне вновь вернулся страх от осознания полноты картины.
