Землеописание - Собур Алла (читать полную версию книги TXT) 📗
— Я всего лишь раб, лои, — растерянно и грустно откликается тот.
— И что? У рабов не бывает имен? — удивленно вскидываю брови.
— Ханг, — покорно отзывается раб. А на лице каменной маской застывает страх. Почему? Лэ! Ну, как же это трудно — общаться с рабами. Зачем кто-то вообще такие сложности выдумывает?
— А меня зовут Ян, — откликаюсь с беспечной улыбкой и, замечая растерянность на лице мальчишки, спрашиваю, — Как я оказалась здесь, Ханг? Ничего не помню, — заканчиваю с виноватой улыбкой.
— Боюсь я не многое смогу Вам рассказать, сиятельная лои Ян, — тихо произносит мальчишка, — Я видел, как Вас принесли саэ воины. Потом пришел саэ хозяин, принес Вам одежду, сказал, что Вы — его лои и я в Ваше власти. И велел приготовить завтрак.
Да, не информативно. Только что, попала я сюда ещё утром, хотя сейчас солнечные лучи падают почти отвесно. Ладно, попробуем узнать ещё немного.
— И кто такой саэ хозяин? — тихо вздыхаю. Мальчишка бледнеет: смуглая кожа становится неприятно-сероватой.
— О, сиятельная лои Ян, да будут дни ваши долги, красота неизменна, а дети многочисленны. Ваш ничтожный раб, — неожиданно сочным и… отчаянным голосом начинает Ханг.
— Стоп! — не выдержав этих неискренних восхвалений, перебиваю мальчишку, — Если тебе нельзя говорить — так и скажи. Или тебе и о запрете говорить запрещено? Расскажи тогда, о чем можно. Где мы сейчас? Что это — какое-то поселение? Кочующее по степям племя? Я же ничего не понимаю, — позволяю проникнуть в голос ноткам отчаянья. Конечно, притворяться не хорошо, но иногда очень полезно.
— Мы в предгорьях Лапы, где-то недалеко от перевала, лои Ян, — покорно откликается мальчишка, постепенно успокаиваясь, — Это не племя, просто временное стойбище саэ.
— Угу, а что это за саэ и что они тут делают, говорить тоже нельзя, — задумчиво прикрываю глаза, — А, может быть, даже думать, — добавляю подмеченную мною в разговоре с Эдаром фразу.
— А скажи тогда, — устав от молчания, снова начинаю допрос, — Что будет, если я сейчас возьму столь любезно оставленное здесь оружие, и начну убивать всех, кого встречу? Так сказать, отстаивать свою свободу, — подпускаю в голос злой насмешки. Испуганный мальчишка, не сдержавшись, вскидывает на меня глаза. Неожиданно-светлые, серебристо-синие.
— Я в Вашей власти, сиятельная лои Ян. И, если таково Ваше желание, возьмите мою жизнь, — голос вновь стал тягучим, напевным, — Но в стойбище много воинов. Вы не сумеете взять жизни и одного из них. Вас вернут и жестоко накажут, лои. Не губите своей молодости, сиятельная лои. Если Вы позволите, я принесу кнут: быть может, моя боль сможет утишить Вашу ярость, лои.
Ттан-хе! Устало закрыв глаза, откидываюсь на подушки. Неужели я смогу хоть этин прожить в этом кошмаре?! Может быть, просто сорвать этот ошейник, обернуться драконом и уничтожить это «стойбище»? Нет, все равно, сначала нужно разобраться с Эдаром. И узнать, что с Нэри и Ачи. Да и с Асилем…. Может, позвать его? Да нет, не стоит. Лучше — позже, когда хоть немного разберусь в ситуации.
— Спасибо что подал мне напиться, Ханг, — произношу, не открывая глаз, — Если понадобится что-то ещё, я позову.
Мальчишка почти беззвучно поднялся и отошел. Должно быть, обратно к входу. Ладно…, что дальше-то делать? Хм, для начала проверить, есть ли в окрестностях упомянутые Эдаром телепаты. И, если есть, с обдумыванием возникают определенные проблемы. А пока же, я могут только ждать своего таинственного хозяина.
Глаза устало блуждали по однотонному, темно-серому «потолку» шатра, порой цепляясь за сияющее солнечным светом «окошко», пересеченное двумя черными линиями: веревкой и столбом.
Тихий шорох прервал порядком надоевшее созерцание. Загораживающая вход ткань отошла в сторону, пропуская внутрь ещё один золотой сноп солнечного света.
— Раб, поди вон, — прозвучал знакомый голос. Эдар. Все-таки Эдар.
Осторожно поворачиваю голову: возле очага, глядя на угли, стоит воин в такой же форме, как и те, у озера: бежевый халат, бежевые штаны, даже сапоги и шапка — и те бежевые. Вот так. Сажусь, плотнее закутываясь в одеяло. Молчим. Что дальше? Или ждешь, пока я первой к тебе обращусь? Ох, дождешься….
Подождав ещё хои, самым ласковым, каким только могу, голосом, произношу:
— Сиятельный саэ Эдаран желает развлечься со своей лои?
Ну и, что дальше? Если попробует теперь подойти — буду бить. Со всей силы! Так что камни лавины — пустяком покажутся.
— Дальше? — задумчиво откликнулся воин, все так же изучая очаг, — Скажу, что хорошей лои не следует разграничивать слова и мысли. Дерзкое слово — тяжкая вина, но ещё хуже сладкое слово при наполненных ядом мыслях.
Вот как. Значит, он телепат. Перехожу на магическое зрение, чтоб подтвердить догадку. Нити, дающие воину власть над Ша скрыты странным серебристым туманом, но, все же, вполне различимы. Маскировка? Должно быть. И совсем неплохая, тем более для человека.
Ясно. Значит теперь буду мыслить на драконьем. Хотя, иногда, специально для Эдара, можно выдать пару фраз и на человеческом.
Воин вскидывает на меня изумленный взгляд. Что? Был уверен, что знаешь все языки? Увы, всем иногда приходится разочаровываться. Человек растерянно вздыхает, успокаиваясь, и произносить:
— Вот как…. Неплохо. Но почему — сейчас, а не на перевале?
— Почему сейчас? Чтоб не вкладывать меча в руки врага. Почему не на перевале? Там я не видела врагов и не искала излишнего внимания тех, кого может заинтересовать иной язык.
Эдар устало склонил голову. Что, опять молчим?
— Вечером мы отправляемся в путь. Если тебе что-то нужно, долси Ян, скажи. Я сделаю все, что в моих силах, чтоб твоя судьба не была слишком тяжела для тебя, — Эдар устало вздохнул.
Вот как? Хм, долси Ян, но — на «ты»…. Почти как «леди Ися». Вот только в этих словах искренняя благодарность, а не насмешка. Или ты просто хорошо умеешь играть, Эдар? Вот только для чего может быть нужна такая игра? Я ведь… всего лишь лои.
Так значит, что мне нужно? Ну, для начала:
— Быть может, снимешь ошейник? — в голосе против воли прорезается боль и обида, заставляя воина вздрогнуть.
— Долси Ян, — тихий усталый вздох, — Ты ведь понимаешь, что это — не возможно. Не здесь, не сейчас.
— Почему? — зло фыркаю. Тэ! Он выглядит таким виноватым…, что совсем не хочется на него злиться, — Я ведь всего лишь рабыня? К чему сложности, вроде зачарованного ошейника?
— Тебя не воспринимают в серьез, долси Ян, но я видел, на что ты способна. И слишком хорошо могу представить, что ты устроишь, если будешь свободна. Я не могу рисковать товарищами, — упрямо поджимает губы, вскидывая на меня глаза. Сейчас серые омуты переполнены отчаяньем и упорством. Вот как? Значит, ошейник — твоя личная инициатива, да, Эдар? Мило. Но вот цель… защитить от меня….
— Ладно, Бездна с ошейником, — почти рычу, и, сбавляя тон до шепота, спрашиваю, — Но хоть лезвие какое-нибудь?
— Долси Ян, — серые глаза становятся бездонными омутами, — Этого я тоже не могу позволить.
— И что, мне теперь когтями себя расцарапывать, чтоб Лилю покормить? — зло шиплю.
— Здесь довольно рабов, чтоб кормить твою… питомицу. Если нужно — я сам могу пустить им кровь, — решительно откликается Эдар. Лишь только… в глубине ещё остаются нотки боли.
— Подойди, — произношу, чтоб поймать ещё один удивленный взгляд, — Ну! Подойди же!
Задумчиво кивнув, воин приблизился ко мне.
— Режь, — протягиваю ему руку, — Что? Разве я теперь не рабыня? Или ты откажешься от только что произнесенных слов?
— Разве рабыня приказывает хозяину? — с грустной улыбкой отозвался Эдар и, сев на ковер, вытащил кинжал, — Где?
— Лучше — ладонь, — задумчиво откликаюсь. Может, попробовать выбить и приставить ему к горлу? Да нет, ни к чему… во всяком случае — сейчас.
Лезвие легко, почти незаметно прокалывает кожу, и воин вновь прячет оружие в ножны.
— Где Нэри? И Ачи? — спрашиваю, глядя, как Лили приступает к трапезе.
