Сквозь инферно: За инфинумом забвения (СИ) - "Стефаний" (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗
Дверь скрипнула и в кабинет заседаний «стола» зашёл Азариэль и осмотрел помещение. Он увидел, что практически все места заняты неофитами, двумя профессорами, рыцарем и иерархом и свободных практически не осталось. Осмотревшись, он приметил свободное место со своим старым другом и решил сесть на этот никем не занятый деревянный, оформленный в виде роскошного трона стул.
Друзья неофиты встретили его рукопожатиями и тёплыми приветствиями, которые были приняты в их среде.
– Ну, я думаю можно начинать, практически все в сборе. – Предложил профессор, осмотрев помещение.
– Как, без меня? – Послышалось удивлённо со стороны входа, перемешиваясь со скрипом поржавевших петель на что естественно мгновенно все обратили своё внимание и практически синхронно повернули голову.
В помещении мгновенно наступила непроницаемая тишина, прерываемая лишь тяжёлым дыханием Туриила. Но мгновенно все одновременно стали срываться со своих мест, чтобы встать на колено перед предводителем Ордена и проявить к нему почтение и уважение, но внезапно сам Регент молниеносно вздел правую руку вверх, призывая, чтобы все сидели на своём месте.
Появление предводителя Ордена на публике было более чем странным, ибо он всегда проводил всё своё время в башне в своих покоях, работая, практически не отрывая от дел, которые ему приходилось разрешать десятками.
Регент был одет в дорогие имперские одеяния графов Сиродила, причём тёмных лиловых оттенков, что необычно переливались в свете множества свечей, подобно тому как играет сиянием драгоценный камень. Его лицо было отмечено несколькими шрамами, но своего великолепия оно не теряло. Серые медленно седеющие волосы лились серебро к плечам, а смольные глаза отражали всю глубину души. Регент был тёмным эльфом, который вот уже несколько десятков лет свей мудростью, правит всем Орденом и направляет его сквозь мрак сгущающихся над Тамриэлем туч.
Но сразу за Регентом зашла скромная девушка, привлёкшая внимание Азариэля на много больше, чем сам глава Ордена.
Сердце парня бешено заколотилось, чуть ли не бившись о рёбра. В душе буквально всё застыло от одного её вида. Она была идеалом, воплощённом в человеческом облике, как казалось юноше. До её плеч плавно, подобно лились, снисходили светлые волосы, ставшие воплощением изливающегося золота, как видел себе парень. Аккуратные губы чем-то отражали аристократические черты бретонских феодалов, что правили провинцией от имени Империи Септимов и самого императора. Девушка была низкого роста, что в глазах юноши предавало ей больше красоты и уникальности. У девушки были прекрасные голубые глаза, схожие на два прекрасных сиятельных сапфира, чья таинственность и красота могли поспорить с небесной лазурью или синевой великолепного океана Падомейк. Худощавое телосложение только предавало ей женственности и нежности. В ней всё будто играло совершенством и обыденностью, которая была не свойственна для остальных в глазах юноши.
Эту девушку родители нарекли длинным именем, сложенным из даэдрического алфавита. Когда один из паладинов произносил её имя, то несколько раз сбивался и плюнул на это дело, дав ей новое имя, при этом узнав, как её называли друзья – Аквила.
Рядом с этой девушкой не было места для грусти и меланхолии. С ней каждый день мог казаться солнечным и тёплым, даже если пел свою песнь ледяной ветер или рыдали небеса. С ней каждый день был совершенным и наполненным радостью и весельем, даже если весь Тамриэль накроют свинцовые тучи и угаснут огни дракона в Храме Единого. Для юноши мир без этой прекрасной девушки был всего лишь прахом в вечности, а рядом с ней наполнялся своим неведомым смыслом и душевным счастьем.
– Ну, в чём сила, брат? – Толкнув Азариэля локтем, пытаясь подколоть друга, в лицо спросил Готфрид.
В ответ у юноши всего лишь проступила лёгкая улыбка на лице и взгляд, буквально прикованный к лику этой, как ему казалось, прекрасной и неповторимой девушке.
– Ну, теперь я думаю можно начинать. – Осмотрев весь зал и увидев, что больше свободных мест нет, сказал Регент.
Глава седьмая. Шакал среди волчат
Спустя несколько часов.
Небосвод отражал всё глубочайшую красоту ночного неба, которое манит своей загадочностью и серебристой россыпью марающих в вышине звёзд. А ночная прохлада, надуваемая ближайшем морем создавала атмосферу загадочности у этого места, но одновременно и окутывая цитадель саваном прохлады и лёгкости.
Ребята просто гуляли, так как обсуждение уже давно закончилось. Сначала посреди беседы откланялся Регент, сославшись на необходимые дела, а потом и рыцарь с иерархом. И неофиты остались одни в своей зале, все, продолжая спор, не обращая внимания на уход. Они активно продолжали разговор, с азартом пытаясь, переспорить друг друга. Разговор шёл, то спокойно, то более ожесточённо, но всё это было по–дружески, без обычной, грызни аристократов и торговцев, какая присуща высокому имперскому обществу. Разговор длился около четырёх часов. И потом профессор уже закончил это обсуждение и всех отпустил.
Потом они пошли гулять за пределы цитадели, так как им разрешил Регент, предупредив при этом стражу. Шли они по старой дороге, ведущей к небольшой новой пристани. Повсюду играли свои трели птицы, шелестели деревья под ночным прохладным ветром, даря слуху свои прекрасные песни и завораживая ими слух. Да ещё гулял прохладный ветер, не ледяной или промораживающий, а свежее прохладное поветрие, приятно и освежающе бьющее в лицо. Вокруг всё источало определённое спокойствие.
Азариэль всё так же беспрестанно и внимательно, с нескрываемой тоской в глазах поглядывал за Аквилой. Если говорить, что он был влюблён в неё, это всё равно, что ничего не сказать. Но он держал это всё в себе, с одной просто по–юношески боялся подойти и признаться, а с другой стороны сами постулаты Ордена запрещали какие–либо отношения.
Юноша делал всё, что было в его силах и правах. Он старался с ней разговаривать, но даже здесь были свои проблемы и загвоздки. Говорить старались обо всём, но им нравились практически абсолютно разные темы, и поэтому разговоры шли малость туговато. Но Азариэль понимал: разговоры разговорами, но чувства это нечто большее, кроющееся, прежде всего в поступках, которые тут же пресечёт Орден.
Юноша ничего не оставалось, как просто держать эти чувства в себе и медленно гнить душою от своей любви, которая могла довести до непоправимых результатов.
По дороге они пришли к пристани. Водная гладь была так тиха и прекрасна, что могла заворожить на несколько часов, при этом отражая на себе весь небосклон, усеянный серебристыми звёздами. Песок был таким зыбким, прохладным и мягким, что на пляже хотелось остаться подольше.
Но времени, которое им выделил Регент, оставалось крайне мало. Им нужно было скорее спешить обратно в цитадель. Время поджимало. Завтра им предстояла усиленная тренировка с Туриилом. Они быстрым шагом пошли обратно в цитадель, чуть ли не переходя на бег.
Ребята прошли через ворота, и стража тут же опустила их, и разбрелась по стенам, посчитав просьбу Регента выполненной.
Сами же ребята ещё несколько минут стояли и болтали, стараясь в своём юношеском порыве обхватить как можно больше тем. Как бы никто не хотел продлить этот миг, но, как бы, ни было грустно, настало время прощения.
Кто-то пожал руку, кто-то по-братски обнялся. У самой Аквилы тоже была привычка обниматься и она заключила в свои объятия Азариэля. Здесь не было чувства радости или восторга, как у двух влюблённых. Тут во всё торжествовало и пировало душой чувство горечи и печали, уныния и меланхолии, как у любого, кто не может достигнуть того без чего жить не может.
Момент расставания произошёл. Все разошлись. Только Азариэль стоял несколько минут у фонтана, внимая прекрасной музыке плескания воды.
Небо было во всю усеяно звёздами, не осквернённое не единым облаком. Главная башня цитадели гордо стояла, буквально упираясь в небо, словно споря с ним за превосходство. Она, лазурно и прекрасно переливаясь отблесками лунного диска, устремлялась ввысь, символизируя всё могущество Ордена.
