Шестое действие - Резанова Наталья Владимировна (список книг txt) 📗
И сама Анкрен, даже если не брать в расчет ее умение наводить морок, – странное существо. То, что она сумела отвести ему глаза и не выпить вино, как раз не важно. Главное – что было потом. Так расслабиться, чтоб суметь его провести, а после нескольких часов пребывания в неподвижности вновь мгновенно собраться – Мерсер не знал никого в империи Эрд-и-Карниона, кто сумел бы такое сотворить и кто мог бы такому научить. И после суток, наполненных событиями – и вдобавок она еще ездила к какому-то барышнику, – Анкрен, не выказывая признаков усталости, снова кидается в очередную авантюру. Это приводит к определенным выводам… которых пока желательно избегать.
Ни до чего полезного Мерсер в тот день не додумался. Опус капитана Бергамина, который он пробовал читать, чтобы привести мысли в порядок, не оказал обычного действия. Анкрен до темноты не появилась, а искать ее Мерсер не пошел. Достаточно он ее искал, нынче у них другой modus vivendi. Он лег спать.
Анкрен вернулась среди ночи. Мерсер, конечно, проснулся, но, поскольку она не изъявляла никакого желания с ним говорить, он заключил, что ничего важного не случилось, и спокойно вернулся к прерванным сновидениям.
Наутро Анкрен все же объяснила свой замысел:
– Весь остаток вчерашнего дня я присматривалась к этой конторе и к тем, кто туда ходит. И к клиентам, и к служащим. Пыталась понять их статус, а также распорядок дня, характер действий. Сегодня я попробую принять облик одного из них и под его личиной заглянуть в их приходно-расходную книгу.
– Ты так проникла на совещание в резиденцию архиепископа?
– Примерно так. Только там подготовка была дольше и тщательнее.
– Прости, если я говорю глупость, но не проще ли сделаться невидимой? То есть сделать так, чтобы окружающие тебя не видели.
– На первый раз глупость прощается. Это было бы, конечно, проще, и ни в каких иных мороках не было бы нужды. Да не получается. Можно заставить людей не видеть кого-то… или что-то… ненадолго. Но не себя.
Последнюю фразу она произнесла с явной неохотой, что немало удивило Мерсера, – казалось бы, для этой женщины не существовало запретных тем. Или ей неприятно признаться, что она чего-то не умеет?
Теперь Мерсер уже не был так уверен, что поступил правильно, предоставив действовать одной Анкрен. Вынужденное затворничество стало его раздражать. Ему и прежде приходилось сидеть и ждать в четырех стенах, и в гораздо худших условиях, но лишь по собственной воле. Больше он прятаться не будет, как бы ни обернулось дело.
Второй поход Анкрен оказался плодотворен. Мерсер сразу понял это по ее довольному виду.
– Сделано, – объявила она, вынимая из-за корсажа сложенный лист бумаги.
– Ты вырвала страницу? Они же обнаружат пропажу!
– Он меня будет учить работать! Я вырвала несколько страниц, кое-какие поменяла местами, другие забрала и выбросила. Устроят проверку – пусть грешат на управляющего конторой: я позаимствовала его облик. Ты будешь читать или нет?
Мерсер забрал у нее страницу из гроссбуха. Анкрен налила себе пива из кувшина и поморщилась.
– Фу, теплое…
Он тихо выругался, и Анкрен кивнула.
– Поэтому я хотела, чтоб ты увидел своими глазами.
– Тут написано, что по получении письма и приложенных к нему денег кредит на имя Мерсер должен быть аннулирован. Дата – месячной давности. Заключая со мной сделку, меня одновременно приговорили к смерти.
– Так же, как Прокопа, Мозера и меня. Нам попался человек твердых правил, которые неизменно соблюдает: платит задаток, а в качестве расчета – смерть. Ты нашел ту самую зацепку?
– Письмо отправлено из главной конторы Сигурдарсона в Эрденоне. Это подтверждает мои предположения, что наш человек живет в Эрденоне или рядом. – Он рассказал Анкрен о своих вычислениях. – Твое замечание, что Мозера убили не люди с побережья, также ложится в строку. Эрденон – не портовый город. И никто из тех, в Хонидейле, не был похож на моряков. Кстати: в Аллеве ты их не видела?
– Троих. Точнее, главного, того, что с цепочкой, я не видела, а слышала, пока сидела на карнизе. Он отдавал приказы. Усатый – Карл – был на крыльце. Один из тех, кого ты застрелил, поднимался на крышу. Может, там были и другие, но я не успела разглядеть, да и ночь была… Но их там было больше.
– Это меня и беспокоит. Предположим, упустив тебя, они разделились. Думаю, что Вендель или его господин присутствовали в Аллеве. Половина команды направилась в Бодвар, другая – в Свантер, а Вендель поехал в Вальграм – нанимать меня. Когда каждый из них выполнил свое задание, они все собрались в Эрденоне, а тут и мое письмо, примерно неделю назад, подоспело. По времени все совпадает. Но почему в Аллеву за тобой отправили вдвое больше людей, чем в Свантер, где им надо было еще убить меня? Обидно ведь.
– Нечего обижаться. Считалось, что до поры ты действуешь на их стороне и делаешь за них всю работу. Один за пятерых-шестерых. Наоборот, гордиться надо! Другое неладно: если, судя по твоим рассуждениям, штаб-квартира у них в Эрденоне, почему мне, чтобы отправить сообщение из Эрденона же, пришлось тащиться в Свантер? Не складывается.
– Если б все сразу складывалось, не стоило бы ломать голову. В твоем случае от тебя скрывали месторасположение. Не ты одна умеешь петлять и путать следы.
– Заметь, как легко мы объясняем трудности другого.
– Согласен. Когда вникаешь в это дело, то за полной неразберихой выстраивается четкая и ясная картина. А стоит приглядеться повнимательней, обнаруживается, что ясность эта мнимая. Сплошные противоречия. Безумие; а я в это не верю.
– Что-то я тебя не очень понимаю.
– Я хочу сказать, что, по моему опыту, среди тех, кто задумывает и совершает преступления, крайне редко встречаются сумасшедшие. Хотя довольно часто попадаются дураки.
– Камень в мой огород?
– Мы сейчас вместе в этом огороде. Чтобы положить конец бесполезным умствованиям, надо ехать в Эрденон. И как можно быстрее, пока нас не выследили.
– Зачем такая срочность? Я только что протоптала дорожку к Сигурдарсону, знаю теперь, где у них хранилище и ключи. Можно взять хороший куш…
– Твоя жадность просто умилительна. У нас достаточно денег.
– О, у меня они не задерживаются.
– Интересно, на что ты их спускаешь? Наверняка ты не гроши брала за свои услуги.
– На что женщина может тратить деньги? – Анкрен пожала плечами. – На платья, побрякушки, еду и выпивку… на мужчин.
– Не знаю, как насчет вина и яств, – сказал Мерсер, проигнорировав, что мужчин она поставила в конце списка, – а вот насчет нарядов я бы усомнился. К чему тебе какие-то тряпки, когда одним усилием воли ты можешь обрядить себя в такое великолепие, какого ни один портной не в силах соорудить, и украсить себя драгоценностями, превосходящими сокровища короны? Сдается мне, в жизни ты одеваешься просто.
– Слишком ты умный, скучно с тобой…
Неясно было, серьезно она говорит или нет. И Мерсер, дабы пресечь насмешки, добавил:
– И коли уж речь зашла о внешнем облике… Я слышал, что где-то в империи есть такой обычай: новобрачные, кроме колец, обмениваются еще и серьгами. Мужчина вдевает серьгу в правое ухо, а женщина – в левое. Ты не помнишь, где это было?
Теперь Анкрен вовсе не намерена была шутить – настолько изменился ее взгляд. Она медленно произнесла:
– Если ты собираешься работать вместе, давай договоримся: не задавай вопросов о моем прошлом, а я не буду спрашивать о твоем.
– Отчего же, спрашивай.
– Во-первых, твое прошлое мне не интересно, во-вторых, даже если я переменю свое мнение, ты все равно соврешь…
Мерсер не стал спорить.
– Из твоих слов явствует, что ты не возражаешь против того, чтобы ехать в Эрденон.
– Предположим.
– Тогда с условием. Я сам решаю, что буду делать. Не люблю, когда меня опекают.
Анкрен тихо рассмеялась.
– О господи, что за самолюбие у человека. Я видела, как ты, не слишком напрягаясь, убил четверых наемников. Ты так спокойно говоришь о моем Даре, будто это цвет волос или родинка на щеке. А большинство людей, узнав о нем, либо хлопаются в обморок от ужаса, либо кидаются меня убивать. И после этого ты считаешь, что я захочу тебя опекать?
