Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
- Про Седого он не говорил, - возразил Чеграш.
- Попробовал бы. А Зиму чего шестёркой обозвал?
- Так вмазали ж ему, теперь молчит.
- Не вернётся Седой, ты его ещё услышишь.
- Ну, так ещё раз вмажем, - спокойно сказал Гаор.
- Умеешь? - оторвал голову от колен Гиря.
Гаор усмехнулся.
- Приходилось.
- Ты или тебе?
- По всякому.
- И как? - спросил уже веселее Чеграш.
Такой разговор, понятными недомолвками, ему, похоже, нравился.
- Я целый.
- А те?
- Кто убежать успел, тоже.
- Ладно, - кивнул Чеграш. - Трое уже сила.
- А бежать здесь некуда, - уточнил Гиря.
Разговор на этом оборвался, но ждали уже спокойно.
По ощущениям Гаора, прошло периода два, не меньше, когда надзиратель подвел к решётке Седого, Чалого и Зиму.
Чеграш и Гиря вскочили на ноги, но стояли у нар, пока надзиратель отпирал и запирал дверь. Но и когда надзиратель ушёл, Седой не разрешил им подойти, остановив тем же коротким и необидным в своей властности жестом. Все трое отошли от решётки и остановились перед притихшими в ожидании нарами. Седой оглянулся на решётку, и сразу, словно по сигналу, несколько человек забежали им за спину, загородив от случайного глаза.
- Пошёл, - сказал Седой.
- Шуры-муры гоп ля-ля, - Чалый как-то встряхнулся, и из-под его рубашки появилась буханка хлеба.
- Ламца-дрица гоп ца-ца, - подхватил Зима, столь же непонятным образом извлекая короткую палку колбасы.
- И трах-тибидох, - Седой достал плитку шоколада.
- Ух, ты-и-и! - потрясённо выдохнул кто-то.
- Давай, Слон, дели, - распорядился Седой.
В мгновенно наступившей благоговейной тишине Слон непонятно откуда взявшимся обрывком тонкой стальной проволоки безукоризненно точно нарезал хлеб, колбасу и шоколад на двадцать восемь частей. Мальца развернули спиной к нарам, и тот натянул себе на голову рубашку. Началась процедура делёжки.
- Кому? - указывал Слон на кучку из кусочка хлеба, ломтика колбасы и крошки шоколада.
- Бурнашу... Сивому... Зиме... Сизарю... Себе... - отвечал Малец, - Рыжему... Мне... Седому... Чеграшу...
Названный брал указанную кучку, но есть не начинал, ожидая окончания дележа. Наконец, назвав всех, Малец опустил рубашку и, обернувшись, взял свою долю.
Слон убрал проволоку, и все приступили к смакованию. Подражая остальным, и Гаор ел медленно, хотя мизерность порции позволяла расправиться с ней одним глотком. Но это была не еда, а великое таинство приобщения к братству. Именно такими словами, беспощадно бы вычеркнутыми Кервином, он и думал сейчас.
- Ну и чего психовали, дурни? - улыбнулся зарёванному лицу Гири Седой. - Иди, умойся. На работы нас дёрнули, вот и всё.
- И за что ж столько отвалили? - поинтересовался, облизывая испачканные шоколадом пальцы, Сивый.
- Отопление у них барахлило, - ответил Чалый, - ну и наладили им релейку. Ещё прогулку завтра обещали.
- А чего не сегодня?
- Льёт там, надзирателям мокнуть неохота.
Седой улыбнулся Гаору, усаживаясь на свое место.
- Трепанули тебе уже про меня? - и сам ответил. - Вижу, трепанули.
Гаор кивнул.
-- Авария на заводе была?
- Угадал.
- Давно?
Седой внимательно смотрел на него.
- Скоро десять лет.
Гаор свёл брови, напряженно считая и вспоминая.
- Я тогда ещё в училище был. Нет, не помню.
- Ты мог вообще не знать.
- Нет, - покачал головой Гаор. - Чтоб за аварию сюда попасть, жертв за сотню надо считать. А тогда и расплатиться нельзя. Нет.
Он говорил как сам с собой, уже не глядя на собеседника. Вокруг обсуждали съеденное, рассуждали, что умственность она себя везде покажет и оправдает, опять играли и трепались, а он тихо и быстро спорил и доказывал.
- Первая нестыковка. О такой аварии слышал бы, не могло это мимо пройти. Это два. Кто погиб, что за них такой приговор? За рабочих столько не давали и не дадут. Это три. Скоро десять... это когда? Рамсел? Там бомбёжка, не подходит...
- Зачем тебе это? - вклинился голос Седого.
Гаор вздрогнул и повернулся к нему. Говорил Седой небрежно, с лёгкой насмешкой, но глаза его были серьёзны.
- Не лезь, Рыжий. И опасно, и незачем.
- Мне уже бояться нечего, а...
- А вот здесь ты ошибаешься! - перебил его Седой. - Запомни, пока ты жив, есть и опасность. Всегда найдётся более страшное.
- Страшнее этого?
- На фронте было страшно? - ответил вопросом Седой.
- Было, - честно ответил Гаор.
- Думал, что страшнее не будет?
- Думал.
- Здесь страшнее?
- Да, - вынужденно кивнул Гаор. - Но вы же...
- Тебе по губам дать или всё же запомнишь? - перебил его Седой. - Кто над кем хозяин? Ты над языком или он над тобой?
Гаор невольно смутился. Не водилось за ним раньше такого. Всегда знал, с кем, как и о чём говорить, на сколько язык отпустить.
- То-то, - не стал его добивать Седой и улыбнулся. - Ноги отошли?
- Да, - ответно улыбнулся Гаор. - А что, обуви совсем не дают?
- Здесь только на работах. Видел, кто тележку возят, комбинезоны и ботинки. А у хозяина... как хозяин решит. Содержание и использование раба на усмотрение владельца, - и усмехнулся. - По закону.
- Закон - это сила, - так же усмехнулся Гаор. - А... а я не понял, как выплаты вычисляются?
Седой кивнул, показывая, что считает вопрос правомерным.
- Семьдесят пять процентов от потенциальной зарплаты. Допустим, ты... ну, скажем, сделали тебя садовником.
Гаор не смог удержаться и фыркнул, настолько нелепым ему показалось такое предположение. Седой, словно не заметив, продолжал.
- Значит, твой владелец садовника не нанимает и на зарплату как бы не тратится. Вот семьдесят пять процентов он выплачивает, а двадцать пять ему оставляют на твоё содержание. Понял?
- Понял, - кивнул Гаор. - Но разве это выгодно? Владельцу?
- Значит, выгодно, если покупают таких рабов, - ответил Седой. - Всё зависит от использования.
Седой легко встал, прекращая разговор. По коридору приближался голос надзирателя и скрип колёсиков. Гаор даже удивился, как незаметно прошло время. На гауптвахте и в карцере тянулось, а здесь...
- Первые сутки ты пережил, - сказал Седой. - Врача ты пройдёшь, это тебе не в новинку. Ещё сортировка и торги в первый раз тяжело. Но выдержать можно.
- Выдержу, - ответил, как давая обещание, Гаор.
- Встать! - рявкнул Слон. - Становись по четыре! Двадцать восемь, господин надзиратель.
- Так никого и не придавили, - рассмеялся надзиратель, открывая заслонку. - Чего так, Старший? Пошёл.
- Так не за что, господин надзиратель, - ответил Слон, принимая паёк.
Надзиратель рассмеялся. Да и сами рабы негромко фыркнули: таким нарочито простодушным был тон Слона.
Получив свой паёк, Гаор уже спокойно и уверенно сел на нары и ел сидя. Попыток отобрать еду у другого он за эти сутки ни разу не видел и понимал, что это порядки, заведённые Слоном и, видимо, Седым. Но был бы другой Старший... его опыта гауптвахты и училищной столовой было достаточно для понимания других вариантов. Пришлось бы драться, а он только сегодня почувствовал, что отходит от первичной обработки, и прежней своей силы ещё не набрал.
Как и вчера прошла поверка, раздали одеяла и погасили свет в камерах. Наступила тишина. И вдруг - Гаор даже вздрогнул от неожиданности - в соседней камере запели. Высокий мальчишеский голос растянуто выговаривал, выпевал слова, и низкие мужские голоса согласно вторили ему, поддерживая песню. Песню подхватили на верхних нарах, вступил Зима, загудел низкий голос Слона. Гаор с изумлением слушал сложное многоголосие, такое сложное, что простые незамысловатые слова, бесконечно повторяющиеся в новом порядке, с капризно меняющимися ударениями, становились похожими на заклинание. Пели лёжа, свободно, вроде каждый по-своему, но стихийный хор был слажен... куда там училищному. А в их училище был хороший хор, и спевками их мучили, и занятия специальные... Гаор понимал, что ничего этого здесь не было и быть не могло, откуда это? Он посмотрел на Седого. Седой пел со всеми, и его глаза, казавшиеся в камерном сумраке тёмными провалами, влажно блестели. "...Мы пойдём с конём по полю вдвоём... мы пойдём с конём по полю вдвоём..." Куда и зачем идут человек и конь, что это за поле, рождающее зарю... Да не всё ли равно? Гаор почувствовал, что не может молчать. Петь лёжа он не мог и, слегка откинув одеяло, сел, прислонившись спиной и затылком к стене, и вступил в песню.
