Рыцарь из Преисподней - Игнатова Наталья Владимировна (полная версия книги .TXT) 📗
Обошлось, впрочем, без экстремизма. В Институте о «Чате» знали, и сейчас это оказалось преимуществом, хоть Артур и собирался превратить преимущество в проблему. Поговорить с ним вышел лично директор, господин Гайтарым Шакил. Импозантный эсименец, колдун невесть в каком поколении, весь в черном, только кушак, перехватывающий кафтан, был темно-синим, и с абсолютно белыми волосами, заплетенными в толстую, не очень длинную косу.
– Рад познакомиться с героем, спасшим четверых наших студентов, – сказал Шакил, отвешивая Артуру глубокий поклон. – Мы провели свое расследование и выяснили, что в гибели госпожи Марийки вы не виновны и действовали единственно верным способом, – он поднял взгляд, и Артур понял, что не отражается в черных глазах, таких черных, что зрачок не отличался от радужки. – Семья согласилась с нашими выводами.
Госпожи Марийки? Артур не понял. Марийка – это же не фамилия, вон, друзья-приятели вообще сокращали ее до «Маки». И что значит «Семья», почему Шакил произнес это слово, будто с прописной буквы?
– Имя-то у них есть? – спросил он. – Марийка… и? Что за семья?
Наверное, Гайтарым Шакил редко удивлялся, вот и отвык. Смуглое, длинное лицо директора Института приняло такое странное выражение, как будто он пытался сохранить обычную невозмутимость, но мимика требовала отреагировать на необъяснимую ситуацию.
– Семья, – произнес он почти по буквам. – Господин Северный, зачем вы приехали?
– Найти семью Марийки, – честно сказал Артур, – извиниться надо, нехорошо получилось.
Он второй раз пронаблюдал подергивание мимических мышц Гайтарыма Шакила. А тот, справившись с собой, произнес таким тоном, будто говорил с недоразвитым ребенком:
– Господин Северный, если бы Семья хотела встретиться с вами, они бы уже с вами встретились.
– А вот это вряд ли, господин Шакил. Так как мне их найти?
– Я вижу, вы не понимаете, отпрыски каких фамилий у нас учатся. Откуда вы взялись?
– Считается, что я из Немоты, – буркнул Артур.
– Но вы не чародей!
– Считается, что чародей. Так что с семьей Марийки?
Шакил, кажется, хотел снова сказать, что если б с Артуром хотели встретиться, с ним бы встретились. Но один раз это не сработало, а могущественные колдуны, они многое понимают с первого раза. Так что, подумав секунду, директор неохотно посоветовал:
– Свяжитесь с юристом. Вот по этому номеру. – Он протянул визитную карточку. – Больше я ничем помочь не могу.
На Земле было то же самое. Везде одно и то же. Высокопоставленные семьи все одинаковые, с той только разницей, что семьи, наследники которых учились в Интарафи, не просто занимали высокое положение, но и обладали реальной властью. А в остальном то же стремление защититься от любого вмешательства в их жизнь. Бывало так, что их по одному сжирали фейри, считавшиеся семейными привидениями, но даже последние выжившие обращались за помощью только тогда, когда ситуация становилась безнадежной. И даже в безнадежной ситуации пытались врать, чтобы никто посторонний не смог узнать ничего лишнего, ничего личного.
Здесь то же самое. Интересно, фейри этим пользуются?
Артур позвонил юристу, нарвался на автоответчик. Этого и следовало ожидать. Он оставил сообщение, но только для очистки совести. От идеи разыскать семью Марийки он уже отказался. Незачем тратить время на затею, в которой тебе противостоят люди, а не демоны. Люди не враги, значит, лучше обойтись без противостояния. Упыри в данном случае тоже люди. Потому что не демоны.
Предстояло найти путь в Нижние Земли, в Преисподнюю.
Проще сказать, чем сделать. В Ад ведет много путей, но ни один из них не подходит, потому что это пути жизни, а не та дорога, которая может лечь под колеса байка. Наверное, в Нижние Земли можно было добраться по Трассе, по ней куда угодно можно добраться, но придется дать слишком большой крюк. Артур помнил карту: Трасса шла через все княжества, все двенадцать. Если потом она и приводила в Преисподнюю, то поездка все равно отняла бы чересчур много времени.
Трассу он оставил на крайний случай. Были подсказки, он видел не все, но в том, что они есть, не сомневался. И будут еще. Господь очень терпелив, он указывает путь снова и снова, даже уметь видеть не надо, чтоб знать, куда идти. Достаточно просто смотреть.
Артур помолился перед тем, как выехать с университетской стоянки.
Путь его лежал в Энириву.
Не так уж и далеко от Интарафи, пять-шесть часов по забирающейся все выше в горы дороге, по ухоженному серпантину, где за каждым поворотом открываются виды, один великолепнее другого. В Энириву стоило ездить уже ради этой дороги. Ради глубоких, заросших лесами ущелий, сверху похожих на переливающийся зеленый бархат невиданно глубоких, невиданно красивых оттенков. Ради мостов над быстрыми горными реками, цветов в трещинах пыльных камней, пропастей, у которых не было дна. Проезжая над одной из них, Артур остановился у края, спешился и долго смотрел вниз. Дна действительно не было. Не так высоки эти горы, чтобы не увидеть, где же заканчиваются пропасти, не разглядеть растущие внизу деревья или ленту ручья или, как бывало не раз, крошечную деревушку рядом с озером. Он понял, что знает дорогу. И все же сначала нужно было побывать в Энириве. Раз поехал туда и уже на полпути нашел ответ на вопрос, значит, путь нужно закончить. В Энириве ждут ответы на вопросы, которых он еще даже не задал.
Что за семья такая, в которой убийство дочери признается единственным способом решить проблему? Способ был единственный, но Артур не знал, не мог представить себе людей, которые согласились бы с этим, если бы речь шла об их ребенке. Он думал, что семья Марийки – вампиры, а не люди. Но что же это за вампиры, если одна из них учится в Интарафи? Обладая в княжествах фактической властью, номинально упыри не имеют ни власти, ни прав, и путь в Интарафийский институт для них закрыт. В любой другой – пожалуйста, хоть в том же Университете, но не в тот, где учат будущих правителей. Вопросы, вопросы… Когда Артур добрался до Эниривы, вопросов по-прежнему было больше, чем ответов.
На узких улицах Эниривы вольно гулял ветер. Во всех направлениях. Городок был выстроен то ли без учета розы ветров, то ли, наоборот, как раз ее и учитывая. Город для ветра и флюгеров, для сквозняков и поющих дымоходов, для множества бронзовых и медных колокольчиков, развешанных тут и там. Город для людей, но для них не в первую очередь. Чтобы жить здесь, нужно либо привыкнуть к непрекращающейся песне ветра и перестать замечать ее, либо любить эту странную музыку и получать от нее удовольствие. Пело все. Струнами отзывались на сквозняки кованые решетки балконов и перила многочисленных крутых мостиков, перекинутых над разрезающими город ручьями. Мелодично звенели цепи, на которых висели красивые резные вывески. Лепетали, шептали, звонко гремели колокольчики и бубенцы. Поскрипывали флюгеры. И, конечно, вел нескончаемую песню сам ветер, протискиваясь между домами, кружась над трубами, играя на всех предоставленных в его распоряжение инструментах.
Такой же маленький город, как Интарафи, но совсем не такой спокойный. Много машин, много людей, тут и там попадаются туристические автобусы. На всех улицах одностороннее движение: это и понятно, двум автомобилям тут не разъехаться. Следить за знаками приходилось очень внимательно, но оно того стоило: каждый дорожный знак в Энириве тоже был чем-нибудь украшен. На некоторых просто висели колокольчики, но попадались знаки, подпоркой для которых служили кованые стебли с цветами, или знаки, которые держали в клювах взлетающие с карнизов, с деревьев, с фонарных столбов металлические птицы. С фантазией у местных все было в порядке. С головой, может, не очень. Немудрено рехнуться, если постоянно слушать ветер.
Хади говорил, что к озеру они всегда ходили пешком. Оно располагалось где-то недалеко от города, меньше часа пути. Маленькая долина, сосновая роща, а в центре – озеро. Туда не было дорог, по крайней мере ни Хади, ни остальная компания не смогла вспомнить дороги. Они оставляли машину, шли по Светлячковой улице, пока город не заканчивался, а сразу за городом начиналась роща. Очень толково. Хорошо хоть, название улицы известно и направление.
